Вифлеемская Звезда - Абрахам Север

как творений божьих, — иронизировал Сергей, — а теперь считаю их скотом.

— После смерти брата?

Если он ответит ей «да», то солжёт. Люди стали для него животными благодаря новым знаниям, которые он получил, ища лекарство от навязчивых глупых мыслей и блаженных снов. Стоит признать, оно помогло, своеобразно. Словно панацея вообще от всего. Как вылечить ногу путём ампутации. Действенно, но слишком слишком…

— Нет, позже. Само так пришло.

Тут Илана Панкратова что-то прикинула и повернуло в другое русло:

— А вас не травят случайно, Сергей? В школе или отец, может быть?

— Нет. Мне просто нет смысла с ними разговаривать и проводить время. Я презрительно отношусь к их занятиям и интересам.

— Слишком глупые для вас?

Хотелось ответить «да», но “глупые” — это не совсем нужное слово. Наверное, он и не знал, как их обозвать.

— Не знаю, презрительно к ним отношусь и всё.

— А они довольны своей жизнью?

— Почём мне знать.

— Подумайте.

— Не особо, наверное. Они руководствуются своими тупыми желаниями и не заслуживают особого уважения от меня.

— Вы же молоды, Сергей, повеселитесь как следует. — зачем-то вставила психолог, но казалось, что в этом есть подвох.

— Зачем? Бухать с компанией, курить, тусоваться не пойми с кем? Мечтать иметь кучу бабла, пальцем о палец не ударив, обдолбаться метамфетамином или другим чудо-порошком за гаражами и кайфовать? Отстой, как по мне. Глупо.

— А вы пробовали?

— Что?

— Метамфетамин или чудо-порошок? — хитренько улыбнулась Илана.

Сергей посмотрел на неё и тут же продолжил рассматривать узоры на ковре.

— Нет. — коротко ответил он.

— А девушка у вас была, Сергей? — опять лихо закрутила психолог.

— Зачем? Нет. — съёжился подросток. Хотя говорил правду, но это его больно укололо.

— Мальчик, что ли? — с удивлением выдала Илана.

— Нет конечно.

— Иногда, девушка или юноша очень сильно страдают от неразделённых чувств к противоположному полу, поэтому, они ищут взаимопонимания у своих, так сказать, и меняют традиционную ориентацию.

— Ясно. — дежурно кинул Сергей, потому что не знал, как на это реагировать.

— Полагаю, любовью вы тоже никогда не занимались.

Илана вертела в руке карандашик. Сергею захотелось превратится в муху и с жужжанием вылететь в окно. Стало стыдно, хотя, это одна из самых часто обсуждаемых тем среди подростков.

Он справедливо возмутился:

— Это мерзко и отвратительно.

— А вы пробовали?

— Нет.

— Так чего заранее говорите?

Так и хотелось ей сказать: “А вы пальцами оголённые провода под напряжением держали? Нет? А вы попробуйте, может, не опасно! Что заранее делать глупые выводы!” Она продолжила, как ни в чём не бывало.

— И что, совсем не хочется попробовать?

— Ни в жизни.

— Вы евнухом стать планируете? — наседала Илана не без насмешки.

— Нет.

— Сергей, мне отчего-то кажется, что вы меня обманываете.

— В каком месте?

— Что вам совсем не хочется.

У него возникла дилемма. Не в том смысле, что хочет он или нет. Если говорить про более древнюю часть мозга, отвечающую за инстинкты и дофаминовую стимуляцию, то ответ — да. Однако, же Сергей делал различие, что есть его мозг и чего он хочет, и что есть он сам. И дилемма не в этом. Он не хотел посвящять её в нейробиологию и рассеивать туман неведения, потому что вдруг она запротивится признавать в себе бесхребетного раба, начнёт нести какую-то пургу про сознание и флюиды, душу и её позывы или божественное начало. Решил пойти немного завуалированным путём.

— Я не подчиняюсь примитивным инстинктам по мере возможности.

— Чему же вы подчиняетесь?

— Ничему, я получил больше свободы, чем кто-либо.

— Вы довольны своей свободой? — начала с какой-то подыздёвкой говорить Илана Александровна.

— Да.

— Зачем пришли тогда?

Тут Сергей впал в ступор и перед каждым своим ответом молчал по секунд десять.

— …Мать настояла.

— Сразу бы сказали, что это ей нужна помощь, а не вам. Я бы с ней поговорила, чтобы она вас сюда не таскала. — продолжала Илана в том же духе.

— …Нет, это мне нужно… Лечение или… Я не знаю что.

— Чего бы вам хотелось получить от нашей встречи? Какой результат?

— … Быть не таким подавленным, что ли.

За этим следовали речи психолога о том, что Сергею не хватает самостоятельности, самооценки, уверенности в себе. Что он зажат, у него есть комплексы и некоторые страхи, в основном социального характера, необоснованное отвращение и беспомощность.

— Вам как будто не нравиться получать удовольствие. — заявила она после дальнейшей беседы.

“В точку. — подумал Сергей, — Правда, без объяснений она поймёт это превратно, будет говорить, что это из-за того, что я чувствую вину за это”.

Илана Александровна Панкратова предложила ему пройти небольшой карточный тестик. А потом они ещё говорили, говорили…

Он успел изучить её кабинет вдоль и поперёк. Даже желание метаморфозы в жужжащую муху отпало.

— Сожалею, Сергей, но время нашей встречи подошло к концу.

“Как? Уже?” — только и посмотрел Сергей на часы. Такая внезапность его огорчила. Он бы сидел тут до самой ночи, ведя увлекательные и местами забавные диалоги с Иланой Александровной.

Выйдя из кабинета, он завидел на лавочке посетителей сидящего жиртреста в очках с масляным лоснящимся лицом, испещрённым угрями (наверное, у него проблемы с принятием себя) и Алёна Витальевна, которая сидела и читала книгу в телефоне.

Они пошли домой. Сергей не слишком баловал мать на подробности. На вопрос, стоит ли приходить ещё, он сказал, что решит попозже, когда приедет из деревни. Весь путь домой он мысленно возвращался в кабинет Иланы и прокручивал диалоги. Думал, что не досказал и как можно было бы поэффектнее ответить. Хотелось завтра же туда вернуться.

“Чёрт побери, — раздосадовался Колязин, будто у него из рук выскочили вожжи и его конь убежал куда-то вдаль, — как же это я так глупо облажался? Попался на дофаминовый крюк! Стоило один часик поговорить о своих проблемах с симпатичной женщиной, и я тут же потерял контроль! Как я это допустил?! Мозг провёл меня такой лёгкой уловкой! Как же так?!” Самоанализ привёл к неутешительному результату, но Сергей решил себя не грызть от этого прегрешения. Да, он получил порцию дофамина. Признал это и заверил себя, что впредь так легко не поддастся на выделение веществ перакты. Больше он ни к какому психологу не пойдёт! От этого решения в нём что-то заныло.

Оставшиеся дни дома провёл он в каком-то полном унынии. Мать он уверил, что всё прекрасно, чтобы та съездила с отцом и Еленой в Болгарию. Она не поверила и очень попросила Сергея как-нибудь не отчаиваться, ведь, она приедет, и они вместе решат его проблемы.

Смысла и жизненных сил становилось