Мятежное сердце - Эми Фетцер

— Ты с ума сошла?

— Перед тем как начался пожар, Кабаи пошел наверх за пистолетами. Он там.

Рейн с трудом поплелся к дому, но в это время начали рушиться перекрытия, окно столовой разлетелось вдребезги, из пролома выпала человеческая фигура, ударилась о землю и откатилась в сторону.

Рейн оттащил человека подальше, и когда Микаэла опустилась на колени рядом с ними, перевернул тело.

— Кабаи! Ох, Кабаи, почему ты не выходил?

Он протянул ей деревянный ящик, который прижимал к груди.

— Я живу, чтобы служить, моя госпожа.

— Мы еще обсудим, как далеко ты должен заходить в желании доставить мне удовольствие. — Она вытерла подолом юбки сажу с его лица. — Тебе известно, что я довольно уступчивый человек?

— С каких это пор? — усмехнулся Рейн и лег на землю.

— Хорошо, что ты вернулся домой целым и невредимым. — Ее взгляд говорил о том, что серьезный разговор еще впереди.

— А ты могла бы сделать то же самое к моему приезду.

— Столько прекрасных вещей сгорело, — нахмурилась Микаэла.

— Их можно заменить. А тебя — нет.

Рейн провел большим пальцем по ее губам, приподнялся на локтях и поцеловал жену.

Кабаи тихо кашлянул, поднялся на ноги и жестом показал, что они могут продолжать.

Микаэла окинула его внимательным взглядом. Штаны прожжены на бедре, изорванная рубашка почернела от копоти.

— Ты не ранен?

— Со мной все будет в порядке. — Он даже не взглянул на свою обожженную руку.

— Нужно посмотреть, как остальные. — Рейн открыл ящик, проверил, заряжены ли пистолеты, затем протянул один Микаэле. — Возможно, эти мерзавцы еще тут.

Она кивнула и, опираясь на него, двинулась в сторону деревьев. Рейн взглянул на своих людей, с удовлетворением отметив, что Лилан практически не пострадал от огня и пуль.

— Слава Богу, негодница, — сказал подошедший Расти. — А вот Бушмара погиб.

Микаэла вскрикнула и, подбежав к мавру, упала на колени и откинула с его лица волнистые черные волосы.

— О нет, — всхлипнула она. — Кто-нибудь еще… пострадал?

Сержант опустил глаза, а Рейн молча поднял ее с земли.

— Скажи мне.

— Энтони жив, но Рене Жильбер умер. Она заплакала, не дослушав.

— Нет. О нет. Это моя вина.

— Не плачь, дорогая. — Рейн обнял жену и отвел в сторону.

— Будь они прокляты! — всхлипывала она, уткнувшись ему в грудь. — Прокляты!

— Никто же не мог этого предвидеть.

Она решительно кивнула, но слезы продолжали катиться у нее из глаз, и каждая была для Рейна словно острый нож.

— Никто не знал, что я была здесь… что мы были здесь. Кто мог это сделать?

Темпл кашлянул. Он стоял неподалеку и, держа в руке пистолет, осматривал местность.

— Боюсь, это моя вина, — произнес он. — Я не знал, что ты прячешь ее. Кто-нибудь мог проследить за мной.

— Ничего не поделаешь. — Рейн взглянул на жену и слабо улыбнулся. — Нельзя было столько времени держать тебя при себе.

— Если эти люди полагали, что ты похитил меня, то поджог дома не лучший способ вернуть заложницу семье, — гневно ответила Микаэла.

— Думаешь, охотились за тобой?

— Они несколько раз выстрелили в окно. В меня.

Она повернула голову, показывая царапину от осколка. Рейн осмотрел порез, вытащил кусочек стекла, затем оторвал рукав и прижал ткань к запекшейся ране.

— Я в порядке. — Микаэла оттолкнула его руки. — Наверное, они кинули в окно завернутые в горящую тряпку камни. Все произошло так быстро. Они продолжали стрелять, даже когда начался пожар. Я не могла выйти.

Рейн сел на землю, крикнув, чтобы привели лошадей. Слава Богу, конюшни не пострадали.

— Я скомпрометирована, — пробормотала Микаэла, теребя обрывок платья.

— Я стараюсь, — усмехнулся Рейн. Даже под слоем копоти и пыли он видел, как она покраснела.

— Думаю, «Сыны свободы» посчитали, что я выдала их секреты.

— Люди, которым ты помогала в течение трех лет, пытаются убить тебя?

— Я прекрасно сознавала опасность, когда ввязывалась в это дело, Рейн. И понимала, какие будут последствия, если меня поймают. Я представляю серьезную угрозу.

Ладно, он поставит в известность Николаса и теперь уже никоим образом не позволит жене снова ввязаться в их проклятые игры. Он увезет ее из страны. Немедленно. Рейн не мог придумать места безопаснее, чем Убежище.

Войдя в каюту, Микаэла взглянула на почерневшие стены, затем удивленно посмотрела на мужа. Тот смущенно кашлянул.

— Многовато… неконтролируемой энергии.

— Я рискую сгореть?

— Только если захочешь сама, — прорычал он ей в ухо и подтолкнул вперед.

Она сделала всего три шага, когда из-под скамьи вылезла пантера.

— Рейн!

Пантера негромко зарычала, обнюхивая ее обгоревшую юбку.

— Стой спокойно, — прошептал он.

— Она ручная! — громким шепотом сказала Микаэла. Как иначе животное могло оказаться здесь?

— Да. Раджин, это моя жена. Раджин подняла голову и села.

Микаэла протянула руку к великолепной морде животного. Пантера втянула носом воздух, наверное, почувствовала запах Рейна и ткнулась головой в ее ладонь. Микаэла улыбнулась, почесывая зверя за ушами, и Раджин негромко заурчала.

— Будем союзниками. Мы же с тобой девочки, — прошептала Микаэла.

Продолжая ласкать большую кошку, она снова окинула взглядом каюту. В прошлый раз она ничего не видела, кроме Рейна и его раны, поэтому сейчас внимательно рассматривала обстановку, в которой ей предстояло провести несколько днел. Слева длинный стол, окруженный стульями, вдоль стены шкафы с книжными полками, справа ниша с зеркалом в резной раме, комодом, тазом, маленьким столиком и скромных размеров ванной. Около кормового иллюминатора и правой переборки стоял письменный стол Рейна, кожаное кресло, потертый кожаный диван и пара таких же потертых стульев. Рабочий кабинет.

Единственным значительным предметом мебели была кровать с вырезанной на спинке эмблемой «Белой императрицы», балдахином и стойками с натянутой сеткой от москитов. Кровать напомнила об Индии. Бархатные покрывала, казалось, дразнили Микаэлу, и все случившееся в последние дни тут же забылось. Через несколько часов они с Рейном должны разделить это ложе.

— Твоя ванна готова.

Она вздрогнула, и Рейн мучительно остро чувствовал ее смятение. Когда же она наконец обретет мужество доверить ему свои тайны? Он подержал ладони над водой, от которой тут же поднялся пар, а Микаэла рассматривала человека, ставшего ее мужем. Очарователен, несмотря на грязь и усталость, в его стройном теле намного больше силы, чем казалось на первый взгляд. Ее восхищала его забота о людях, его доброта, которую он скрывал сам от себя, восхищала непоколебимая решимость. Он не терял времени на пустую болтовню, просто делал то, что необходимо, и всегда был на шаг впереди других. Когда Рейн достал ей мыло и полотенце, она поняла, какое это счастье назвать его своим мужем.