Тайный искуситель - Тина Сент-Джон

— Мои утренние молитвы, — тихо сказала она, — я не могу пропустить их.

Она прижала пальцы к его голой груди, чтобы мягко отстраниться, но вместо этого прикосновение заставило ее прикрыть глаза, запоминая, как бьется его сердце под ее ладонью.

Ощущение его, такого живого и теплого, такого близкого, сейчас обожгло ее, сокрушая решимость, которую она так старалась в себе сохранить. Прежде чем решимость превратилась в пепел, Захира откатилась от него и свесила ноги с края кровати. Со стоном Себастьян перекатился по матрасу и сделал то же самое. Пока Захира была занята утренней молитвой, он босиком подошел к двери и кликнул слугу, приказав принести им завтрак.

Неловко, поскольку руки и сердце все еще не проснулись, Захира отправилась к умывальнику для ежедневного омовения, а затем развернула на полу молитвенный коврик. Она опустилась коленями на плетеный прямоугольник ковра и начала возносить молитву Аллаху. Сегодня это был фарс, всего лишь притворное повторение движений, и она не могла сосредоточиться на словах. Поспешно завершить последнюю молитву она сумела лишь одновременно с раздавшимся стуком в дверь.

— Маймун сегодня быстр, — сказал Себастьян, когда ее голова вскинулась от изумления. Он надел длинную тунику и направился впустить слугу с подносом.

Но за дверью был не Маймун. Там был Логан. И он был одет в кольчугу и держал шлем под мышкой, его вложенный в ножны меч висел на бедре.

— Куда ты этим утром так рано? — спросил Себастьян, отходя в сторону и впуская его в комнату.

— Не только я, мой друг, ты тоже. Это недавний приказ короля.

Захира тяжело сглотнула. Боже, помоги ей, ее предательство уже началось.

Она поднялась, когда Логан вошел внутрь и вежливо кивнул ей, приветствуя.

— Король недавно получил сведения о действиях Саладина, — сказал он Себастьяну. — По словам тамплиерских шпионов, султан отравил воду в местных колодцах, чтобы отменить наш поход на Иерусалим. Львиное Сердце создал разведывательный отряд, который должен поехать и оценить ситуацию самостоятельно.

— Для чего? — спросил Себастьян с сомнением в голосе, надевая брэ и штаны, затем завязывая шнурки и завязки. — Он не доверяет полученной информации?

— Не могу сказать, друг мой. Насколько я понимаю, королю сегодня нездоровится и он все еще в постели; эти приказы передал один из его лейтенантов. — Логан искоса взглянул на него. — Все, что мне известно, я рассказал. Король хочет отчетов, и он хочет, чтобы мы с тобой возглавили разведку. Мы должны отправляться немедленно.

— Тебе сказали, куда мы отправляемся с разведкой для этих отчетов?

Логан кивнул.

— На север, в сторону Джаффы.

— Кровь Христова, — выругался Себастьян. — Это на день, не меньше.

Логан хмыкнул, явно испытывая не больший энтузиазм по поводу этой перспективы. В коридоре показался Маймун, неся на подносе финики, апельсины и буханку хлеба. Прежде чем слуга сообщил, что принес еду, крупный рыцарь схватил горсть фиников и забросил один из них в рот.

— У меня еще не было времени поесть, — сказал он, прожевывая сочный фрукт.

Себастьян снял поддоспешник с вешалки у кровати и натянул стеганый кожаный жилет. На той же вешалке под кожаным жилетом висела его кольчуга, он сдернул доспех и забросил плетеную кольчатую тунику на плечо.

— К сожалению, долг зовет, миледи, — сказал он Захире. Он подошел к ней и погладил ее по щеке. — Я вернусь так быстро, как только смогу.

В сильнейшем замешательстве, чтобы говорить, Захира ответила дрожащим кивком. Все происходило слишком быстро. Сейчас, когда он уходил, ей хотелось потянуться к нему, обнять и умолять его остаться. Хотелось выпалить правду о том, что она от него скрывает, и молиться, что он простит ее, надеяться, что каким-то образом они вместе смогут отыскать выход из паутины лжи и разрушения. Но угроза отца эхом отдавалась в ушах, так что она прикусила язык и волевым усилием удержала руки неподвижно.

Себастьян подался вперед, чтобы оставить на ее губах мимолетный прощальный поцелуй, и она приняла этот последний любовный подарок, чувствуя себя предательской змеей, когда провожала его взглядом: как он поворачивается, берет перевязь с мечом и выходит из комнаты с Логаном.

На широком дворе за пределами дворца четыре сквайра уже оседлали и нагрузили припасами боевых коней, на которых Себастьян, Логан и двое других солдат должны были отправиться на разведку по приказу короля. Один из юношей увидел появившихся офицеров и бросился помочь Себастьяну надеть кольчугу. Когда она тяжело опустилась ему на плечи, Себастьян увидел какое-то движение возле дворца. Это был король.

Одетый в белый халат с капюшоном, Львиное Сердце стоял на балконе своих покоев на втором этаже и лениво наблюдал за сборами отряда. Позади него шелковые занавески, обрамлявшие вход, трепетали на легком утреннем ветру. Какое-то время король наблюдал за ними, неподвижный как ястреб. И, казалось, случайно встретился взглядом с Себастьяном, стоявшим на другой стороне двора. Он постоял, выдерживая взгляд, а затем отвернулся и направился внутрь.

— Отправляемся, — приказал Себастьян, бросив взгляд на сквайров, когда они привязали оставшийся груз и отошли в сторону.

Он выбрал поводья своего боевого коня и вскочил в седло. За ним последовал Логан и двое других рыцарей, которые вывели лошадей, чтобы присоединиться к нему. С непонятным ощущением подозрительности, которое начало вгрызаться в него, Себастьян пнул коня пятками и повел отряд в направлении Джаффы.

Все оставшееся утро Захира провела за закрытыми дверями покоев Себастьяна, никого не принимая. Маймун приносил в полдень еду, но она отказалась от нее, отослав слугу и даже не позволив ему войти. Он повиновался и ушел, беспрекословно подчинившись ее приказу не беспокоить ее, пока она сама не позовет. Чего она не собиралась делать.

Сегодня она постилась, отдавшись молитвам и созерцательству, чтобы вернуться к своей вере и своему клану, вспомнить свои обязательства перед ними. Посвятив себя этой цели, она освежилась, оделась и заплела волосы, после чего оставила пустующие апартаменты Себастьяна, чтобы уединиться в своих собственных.

Но не просто желание одиночества влекло ее в комнату, которую ей отвели со дня ее прибытия во дворец, несколько недель назад. С холодной головой она целеустремленно двинулась к матрасу своей маленькой кровати и потянулась под него, скользя пальцами в поисках цели, лежавшей на деревянном лежаке. Он был там, где она его оставила: кинжал, выкованный и закаленный именно для этой ночи. Захира сжала пальцы на кожаных ножнах и вынула его из укрытия.

Оружие было тяжелее, чем ей запомнилось. Тонкий клинок с легким шорохом выскользнул из своего укрытия, режущая кромка сверкнула смертоносным серебром в ее ладонях. Она поднесла кинжал к губам и наклонилась, чтобы поцеловать его, шепча молитву, которая подарит ей силу и способность использовать его, как велел Он. Она опустилась на колени, моля ниспослать ей чистоту, сосредоточенность и мужество прожить эти несколько часов без эмоций и принять все, что случится с ней после.