Истоки неприятностей - Екатерина Шашкова

Ага, это тот момент, когда булавку только что воткнули в камзол Биниаса! А дальше?

Дальше шло торопливое окончание диалога, шорохи, топот, снова музыка — и так около двенадцати часов чистого звука. Если всѐ подряд слушать — с ума можно сойти. И никакой возможности промотать лишние фрагменты!

Нет, так дело не пойдѐт!

Нина покрутила арфактум в руках, пытаясь разобраться в устройстве. Защиты от взлома на вещице традиционно не было, сплошной открытый код, копайтесь на здоровье. Но местные всѐ же предпочитали не копаться, а ограничиваться базовыми функциями. Не то боялись, что магический предмет рванѐт в самый неподходящий момент, не то просто не видели смысла в модификациях. И то верно — в пульт от телевизора тоже мало кто с паяльником лезет, особенно если он и без того неплохо работает.

Но почему бы не заставить его работать ещѐ лучше!

Спустя несколько минут активного ковыряния в схеме (наушник всѐ это время прилежно воспроизводил нервное дыхание Биниаса и шелест его камзола) Нина нашла способ передвигаться по записи рывками, перепрыгивая через небольшие промежутки времени.

Пятый по счѐту скачок порадовал диалогом со слугами о том, что надо бы в честь праздника водителей и кучеров тоже накормить; шестой — активным металлическим лязгом и скрежетом. Значит, тормоза в машине этот придурок собственноручно портил и даже камзол при этом не снял. Или просто где-то поблизости бросил. Ну молодец! Теперь не отвертится!

Жалко только, что здесь и сейчас пользы от этих доказательств ни малейшей. Но Нина всѐ равно поставила мысленную отметку важно возле подозрительных фрагментов и продолжила перемещаться по записи всѐ дальше и дальше.

Просто так сидеть и вслушиваться в шорохи быстро надоело, и она решила поэкспериментировать — оставила булавку на кровати, а сама с наушником двинулась в сторону двери, а затем и вовсе вышла в коридор. Магического блютуса хватило метров на десять, потом звук начал шипеть, хрипеть и пропадать. Да уж, рацию или телефон с такой дальностью связи не построить. Но вдруг еѐ можно как-то увеличить? А то вокруг цивилизованный мир (даже несколько), а люди до сих пор письмами обмениваются. Средневековье какое-то!

— Рехнулся? — гаркнул в наушнике незнакомый голос. Нина, уже привыкшая слышать только фоновое шуршание, дѐрнулась от неожиданности и поспешила обратно в спальню, чтоб не пропустить что-нибудь важное.

— Да я ж хотел как лучше! Чего он вообще ко мне пристал? — лепетал Биниас таким испуганным тоном, словно его подвесили над жерлом вулкана и за неправильный ответ грозились туда уронить.

— Как пристал — так и отстал бы. Какая ему вообще разница, на чѐм ты ездишь? Он не таможенник и не налоговый инспектор, ему и дела нет до этих документов. Просто пошутил, а ты и повѐлся.

— Ничего себе шуточки… Я его как в форме увидел, сперва подумал, что обознался. Он же всегда был… ну, такой… то тут, то там, непонятно, на что живѐт и чем занимается. Типа меня.

— Типа тебя не бывает. Ты уникальный, — проворчал незнакомец. — Уникальный кретин. Хоть понимаешь, что теперь разведка тебя из-под земли вытащит и жрать эту землю заставит?

— Так он же не разбился!

— Если б он разбился — я б тебя сам урыл.

Жерло вулкана в фантазиях Нины полыхнуло особенно ярко.

Биниас жалобно пискнул. Сразу представилось, как он испуганно втягивает голову в плечи и теребит парик. Хотя парик он наверняка уже снял, но представлялся почему-то всѐ равно в нѐм.

о Ладно… — сменил гнев на милость незнакомец. — Чтоб справиться с этим полосатым засранцем, надо быть кем-то покруче тебя. Говоришь, он сразу обратно в город поехал?

о Ну да.

— Твоѐ счастье.

— Даром мне сдалось это счастье. Что делать-то теперь?

— Да что хочешь, то и делай. Я тебя нянька, что ли?

— Нет, но… Гек, ты разве мне не поможешь?

— А должен?

— Я тебе помогаю!

— Не помогаешь, а отрабатываешь. И я тебе за это плачу.

— Зато знаю обо всех твоих делах! — А вот это уже звучало как угроза. Трусливая, неуверенная, но угроза.

На месте неведомого Гека Нина бы уже всерьѐз насторожилась и подумала, стоит ли отпускать такого нервного подельника живым. Он же кого угодно сдаст кому угодно, лишь бы самому выйти сухим из воды.

Но незримый собеседник после небольшой паузы только обречѐнно буркнул:

— Ладно.

И снова замолчал.

Какое-то время ничего не происходило. Привычно шуршал камзол Биниаса, где-то далеко гудел, возвещая об отправлении, паром.

У С дороги! С дороги! — рявкнули почти в самый микрофон, но голос был незнакомый.

Биниас ругнулся, снова зашуршал, неподалѐку заскрипело и загромыхало, тихо заржала лошадь. Телега, что ли?

Затем раздался шелест бумаги.

И Поедешь по этому адресу, — тоном, не терпящим возражений, велел Гек.

И Лидса? Это где-то за Копилатами?

И Да. Там живѐт человек, передашь ему вот это письмо и коробку. Он тебя спрячет на какое-то время. Только никуда по дороге не заезжай, я тебя прошу. Ни с кем не разговаривай, нигде не светись. И, ради богов, не вздумай сунуть нос в то, что адресовано не тебе. Узнаю — голову оторву.

И У меня ж документов на машину нет! И номеров! Я хотел быстренько к керосинщику метнуться, всѐ равно же по пути.

И Никуда не заезжая, я сказал.

И Ну Гек! А если меня остановят по дороге?

в Иди пешком. Возьми извозчика. Начни, наконец, решать проблемы самостоятельно. — В голосе сквозило усталое безразличие. Чувствовалось, что мысленно Гек уже вычеркнул проблемы Биниаса (а то и самого Биниаса) из списка важных дел.

Дальше слушать смысла не было. И так понятно, что к керосинщику Биниас, вопреки увещеваниям подельника, всѐ-таки поехал. И удрал оттуда, едва завидев Нину. Ну, хоть камзол на память оставил — уже хорошо.

Но лучше бы он ту записку с адресом в карман засунул, или письмо, а не то бессмысленное стр. 26.

Хотя бессмысленное ли?

Нина, осенѐнная догадкой, метнулась в библиотеку и огляделась в поисках нужного шкафа. Справочники, кодексы, чертежи… Ага, вот! Атласы и карты!

Карта Викены, к счастью, нашлась, и довольно быстро. Большая, подробная, с пригородом

с окрестностями. Нина расправила еѐ на столе и повела пальцем по бумаге, мысленно отсекая ненужные фрагменты.

На записи слышен гудок парома — значит, нужное место вблизи пристани. Проходящий мимо поезд, да ещѐ такой длинный… Видимо, товарняк. Железная дорога идѐт по западному берегу, но потом разделяется на две ветви: одна из них сворачивает ближе к центру, к главному вокзалу, а вторая идѐт дальше, в промышленные и складские районы. И именно там чаще всего разгружают товарные составы.