Истоки неприятностей - Екатерина Шашкова

— Погоди, что значит никого нет? Совсем никого?

— Совсем. Я в кабинете проверила, в столовой проверила, на кухне проверила — хозяина нет, Хильды нет, господина Александра тоже нет.

Нина с трудом вспомнила, что Александром звали ещѐ и дворецкого. Расплодили

тѐзок!

— Погоди, а в гостевых комнатах смотрела?

— Конечно. Я же знала, что вы должны быть здесь. Ещѐ подумала, что вернулись ночью, дверь не заперли за собой… Ну, всякое же бывает. Извините…

— Да ничего, действительно бывает, — согласилась Нина. Тем более, что дверь они с Ракуном и правда не запирали, как-то не до того было.

Но если гостевые комнаты пусты, то…

Нина влетела наверх по ближайшей лестнице, впервые не задумываясь о выбранном направлении. Словно дом-лабиринт наконец-то перестал сопротивляться и признал гостью, позволил ей идти туда, куда хочется.

Хотелось, конечно, в спальню. В ту самую, где она всего несколько часов назад оставила Ракуна и гору вещей.

Гора высилась на прежнем месте, хоть и изрядно разворошѐнная, а вот кровать оказалась пуста. Постель ещѐ хранила очертания человеческого тела, пропитавшаяся потом простынь не успела толком просохнуть, но магоса в комнате не было.

На всякий случай Нина заглянула в ванную — но туда он, похоже, даже не заглядывал. Зато явно открывал платяной шкаф — дверца не захлопнулась до конца и теперь болталась туда-сюда, временами тихо поскрипывая. А с другой стороны кровати, не видимой от двери, обнаружились осколки разбившегося стакана и лужа. В этот раз, к счастью, не кровавая, а обычная, водяная.

— Ой, я сейчас уберу! — пискнула служанка. Всѐ это время она так и бегала следом, не то безропотно признав магиссу за временную хозяйку, не то надеясь получить от неѐ хоть какие-то объяснения.

— Погоди, — остановила девушку Нина, приглядываясь к лужице. Та очень удачно растеклась вдоль кровати и дальше, почти до стены. Мимо не пройдѐшь!

Ракун и не прошѐл: на полу то тут, то там виднелись влажные отпечатки босых ног. Следы хаотично петляли по комнате, но в итоге вели к выходу.

Ну хоть этого неугомонного енота никто не похищал, сам ушѐл. И совсем не сложно догадаться, куда его понесло.

Вопрос только в том, видел ли он при этом хоть что-то? И что Нине-то теперь делать?

* * *

Когда кошмар становится привычным, то почти перестаѐт пугать. От видений мерзко, тоскливо, горько так, что выть хочется, но с этим можно бороться. Можно напомнить себе, что это просто старое воспоминание, найти несоответствие с реальностью, пусть даже мелкое, почти незаметное, ухватиться за него — и выбраться, как по верѐвке.

Можно… Но почему-то не всегда получается.

Даже если точно знаешь, что спишь.

Ракун знал. Знал, понимал, силился вырваться из дурацкого сна, но тот не отпускал, держал крепко, заставляя в тысячный раз переживать одну и ту же ситуацию. Или не ту же?

этот раз воспалѐнное подсознание подсунуло что-то новенькое. На первый взгляд всѐ как прежде: знакомый пейзаж, солнечный день, запах гари, женщина, заживо сгорающая в объятьях собственного сына, еѐ крик, его слѐзы, жар, от которого плавится кожа на руках…

Только руки почему-то не болят, зато глаза жжѐт так, будто в них перцу насыпали,

— картина происходящего расплывается, меняется, теряет чѐткость и яркость. Единственное, что видно хорошо — огонь. Огонь течѐт из глаз вместо слѐз, бежит по венам вместо крови, заполоняет всѐ вокруг, и в пламени кричит, сгорая, тонкая женская фигурка.

— Мама, — пересохшими губами шепчет Ракун, из последних сил вглядываясь в знакомое лицо.

Но это не то лицо!

Не то, но очень похожее: тѐмные волосы, резкие черты, горящие колдовским огнѐм глаза. И удивлѐнный, совсем детский взгляд.

Из всполохов огня на магоса смотрит Алина. То, что от неѐ осталось.

Из кошмара вырвал звон разбитого стекла. По лицу потекло что-то мокрое. Ракун машинально слизнул влагу — просто вода. Кажется, во сне он умудрился столкнуть с тумбочки стакан, причѐм очень удачно — сперва на себя, и только затем на пол.

Теперь главное на осколки не наступить. Особенно учитывая… М-да…

Ракун глубоко вдохнул, мысленно разгоняя остатки кошмара. Сон охотно отошѐл на задний план, уступив место реальности, но та оказалась ничуть не менее жуткой. Авария, похищение, ультиматум… И вишенка на торт: именно этот момент магия Устья выбрала, чтоб доходчиво объяснить своему носителю, что с него хватит.

Глаза всѐ ещѐ жгло, хотя от попавшей на лицо воды стало немного легче. Дольше оттягивать неизбежное Ракун не стал, набрался смелости и моргнул. И коротко ругнулся, убедившись в собственной догадке.

За время сна ничего не изменилось.

Комната тонула в тѐмной пелене, единственным светлым пятном выделялось окно, выходящее на солнечную сторону улицы. То есть мозгом магос понимал, что это окно, но видел только размытый квадрат, просвечивающий через туманную муть.

Попытка смотреть на мир отдельно правым глазом, а потом левым, ни к чему не привела — муть слегка колыхалась, меняла плотность, но более чѐткой становиться не желала. Проще уж зажмуриться и отключиться от зрения целиком, чем пытаться сориентироваться в этом визуальном аду.

а ещѐ надо придумать, как не наступить босой ногой на осколки.

Проблему с разбитым стаканом Ракун решил просто: перекатился на другую

сторону кровати и сполз на пол там. Привстал на цыпочки, дотянулся до настенных часов, нащупал стрелки. Почти полдень, надо торопиться. Настучать по мозгам Алексу за то, что усыпляет собственных друзей, можно будет и позднее, а сейчас лучше вообще ему на глаза не попадаться.

Одежду из шкафа удалось достать наугад, а вот найти сапоги никак не получалось. Обшаривая комнату, магос несколько раз влез ногами в разлитую воду (к счастью, осколки остались где-то в стороне), чуть не грохнулся, шѐпотом выругался (очень хотелось в полный голос, но вдруг услышат) и, наконец, решил идти прямо так.

Всѐ равно без арфактумов как голый, так какая разница, в обуви или босиком. Требование про отсутствие арфактумов Ракун помнил хорошо. Выполнять,

конечно, не хотел, но никакие уловки в голову просто не приходили. В неѐ, честно говоря, вообще мало что приходило, всѐ заглушало настойчивое тиканье часов и попытки хоть как-то сориентироваться в пространстве. Благо, дом Лисара магос знал как свои пять пальцев и не раз хвастался, что может пройти его с закрытыми глазами.

Вот и проверим!

Серѐжка полетела на пол, туда же отправился и шнурок с арфактумами. Себе Ракун оставил только маленькую подвеску с енотом — не магическую, обычную костяную фигурку. На удачу!