Эдмон Белл и инспектор Тригсс - Жан Рэй

— Стоп! — рявкнул Блундер, направив ружье на противника Гриффина.

— Бога ради, не стреляйте! — умоляюще воскликнул подбежавший Смит.

Грохнул выстрел. Что случилось? Блундер не стрелял. Напротив, ружье вылетело из его рук. Выпучив глаза, он смотрел на кисть левой руки, из которой хлестала кровь.

— Меня ранили! — завопил он, бросая яростные взгляды вокруг.

— Не двигайся, Блундер, иначе вторая пуля разнесет голову.

Кто говорил? Не Смит, поскольку молодой человек внезапно исчез, как дым под ветром. Вместо него из кустов вышли два человека.

— Ага, Блундер, мы были уверены, что тебя поймаем. — Лесной бродяга узнал преследователей. Эдмонд Белл издевательски смеялся, поигрывая дымящимся револьвером. — Это называется попасть в цель, мой дорогой, не так ли?

— Молодой человек, — размеренно сказал лесной житель, — надеюсь, в будущем ваша звезда будет держать вас далеко от моего ружья.

— Замолчи! — завопил толстяк Блум, бросаясь на него и яростно хватая за плечи. — Я тебя изобью, каналья!

— Хватит! — приказал Эдмонд Белл. — Мы решим это дело позже. Наш второй товарищ обуздал этого старика Гриффина.

Так называемый товарищ поднялся и вновь закутался в складки своего просторного пальто. Архивариус тоже встал. Он стонал от боли и страха.

— Джентльмены, — проблеял он, — я не понимаю, что со мной происходит… что здесь происходит…

Блундер тут же яростно закричал от бессилья. Блум быстро надел на него наручники.

— По какому праву? — вспылил он.

— По праву более сильного, — нагло ответил Блум. — Иди спокойно вместе с нами, иначе получишь.

— Куда еще? — проворчал браконьер.

— Вскоре узнаешь, дружок!

Блундер никогда не обращал особого внимания на руины лесного замка, а теперь кусал пальцы. Он с удивлением увидел, как Эдмонд Белл без особых усилий сдвинул в сторону две каменные обезглавленные колонны (Блундер заметил, что они разъединились на две части) и направил белый луч фонаря в узкий тоннель, казалось, уходивший в глубины земли.

— Вперед! — приказал Блум.

Они довольно долго шли, пока толстяк не остановился. Они стояли в довольно просторной низкой сводчатой комнате. Цепи и кольца, закрепленные на стенах, свидетельствовали, что они были в древней темнице замка.

— Они хорошо сохранились, не так ли? — осклабился Блум, толкнув пленника к стене.

В других обстоятельствах Блундер ответил бы на грубость, как умел, но сейчас у него кружилась голова, раненая рука болела, а вонь плесени в подземелье не давала дышать. Он апатично позволил себя приковать, машинально наблюдая, что доктора Гриффина ждала та же судьба.

— Джентльмены, — с иронией произнес Эдмонд Белл, — у нас нет времени заниматься вашими делами, но ждать вам недолго. Нас ждет срочная работа. Постарайтесь вести себя спокойно. Место темное, но сухое и здоровое. Нет ни крыс, ни прочей пакости, хотя они могут и появиться позже. Кто знает, не так ли?

— Поскольку вам делать нечего, кроме как спать, я уношу свечу, — хрипло добавил Блум, забирая лампу из рук Белла.

Блундер и Гриффин остались одни. Шум шагов полицейских становился все слабее и вскоре затих совсем.

— Гриффин, — начал Блундер, — пусть меня распнут, если я что-нибудь понимаю. Кто этот тип, который сражался с вами?

Архивариус жалобно застонал, как побитая собака:

— Это чудовище… нет, нет, это невозможно! Это Магнус Тил, маг с серебряным когтем, это он, никаких сомнений, это он!

Эйб подумал о книге, которую пролистал.

— Чушь! Ему должно быть, в таком разе, пятьсот лет!

— Значит, это не он, а сам демон, — жалобно выговорил Гриффин. — Что со мной будет?

Лесной бродяга невольно заворчал и изо всех сил дернул цепь, державшую его у стены. Железо было крепким, но стена не оказалась столь прочной. Блундер слышал скрип сухого гипса, который крошился. Он ощущал, как кольцо постепенно выходит из стены. Он принялся освобождаться, рывками дергая кольцо.

Мистер Лоббс в одиночестве сидел у очага в коммунальном зале. Было поздно, двери и ставни были закрыты. Он уже не ждал клиентов. По правде говоря, он не желал никого видеть. Он ощущал меланхолию и беспокойство. Он отослал слугу спать, а поскольку сам отправляться в постель не хотел, задумчиво сидел у огня и потягивал ромовый грог.

— Хотелось бы увидеть Тобиаша, — прошептал он, — это долгое отсутствие не предвещает ничего хорошего и… по правде говоря, хотелось бы увидеть и Блундера. Этот тип мне нравится!

Лоббс отпил большой глоток и вновь погрузился в свои мысли. Утром он позвонил в лондонский Скотленд-Ярд, и переживания по поводу использования современного аппарата еще не рассеялись. Он отчетливо слышал голос суперинтенданта.

— Вы утверждаете, что Эдмонд Белл в Ноттингеме еще с двумя полицейскими… Можете ли вы мне их описать?

Мистер Лоббс тут же выполнил просьбу, после чего человек из Лондона вежливо поблагодарил его и положил акустический рожок аппарата.

— Хм, — промычал он, — предпочитаю тысячу раз испечь дюжину индеек на вертеле одновременно, чем заниматься непонятными вещами. Каждому своя профессия, как говорил сапожник, которого мобилизовали на пожар. Я полностью с ним согласен.

Больше ничего он сказать не успел, поскольку в дверь шумно постучали.

— Кто там? — крикнул он.

— Ваши клиенты! — ответил голос Эдмонда Белла.

Лоббс поспешил открыть входную дверь и увидел перед собой вымокшую, дрожащую троицу.

— Джентльмены что-нибудь закажут? — услужливо спросил он.

— Чего-нибудь горячего, — ответил Блум, глубоко вздохнув, и рухнул на скамью рядом с очагом. — Никого в доме, Лоббс?

— Нет, сэр… мой кузен Тобиаш взял на себя инициативу отыскать Блундера в Шервудском лесу и пока не вернулся.

— Хватит, Блум. Я сам заплачу и приму решения. Выслушайте меня хорошенько, Лоббс. Вы знаете, что представляет собой полиция?

Хозяин постоялого двора задрожал. Он не любил слушать о полиции, хотя был честнейшим человеком в мире.

— Вы не можете не знать, — продолжил Белл, — что каждый англичанин должен помогать служителям закона, если они попросят об этом.

— Знаю, сэр, — кивнул Лоббс, который в молодости один раз исполнял обязанности помощника констебля.

— Я хочу, чтобы вы разместили нас в доме, не говоря о нашем присутствии ни кому-либо в доме, ни в Ноттингеме. Понятно?

— Конечно, сэр, — сказал Лоббс, который ничего не понимал.

— Прежде всего, нам нужен небольшой зал, где мы можем собираться так, чтобы нас не тревожили.