Демоны Дома Огня - Александра Груздева

– Сколько миллионов вы за нее выложили?

– Немного. Ценность картины гораздо выше ее стоимости на рынке.

– Рассчитываете потом перепродать подороже? Так вы сколотили легендарное семейное состояние?

– Ближе к делу, Юлия. Мое время дорого.

На мгновение Сакович нахмурилась, ей показалось, что она утратила дружеское расположение дона Гильяно. А то, что она уже успела наладить с ним контакт, не вызывало у журналистки сомнений. Юлия Сакович слыла настоящим профессионалом, люди выкладывали ей самые сокровенные тайны.

– Что вам известно о мистическом ордене Красной Розы?

– Горстка неистовствующих сатанистов. Я бы не принимал их всерьез.

– А как же кровавые ритуалы? – возразила Юлия. – Адепты ордена похищают органы. Справляют черные мессы. На месте преступления, где был задержан Каминский, у жертвы вырвано сердце – это ли не явный признак чернокнижия?

– Человеческое сердце – хранилище тайн и пороков. Любимое лакомство демонов. Но, для того чтобы стать их добычей, человек должен добровольно соприкоснуться с кровью демона. Так что ничьей вины тут нет.

– Демона? – Юлия тревожно заерзала в кресле. – Ммм… в переносном смысле? Что значит соприкоснуться с пороком? Со злым умыслом? – По лицу дона Гильяно нельзя было прочесть, согласен он с Юлией или активно возражает. Она судорожным движением отлистнула страницу блокнота, чтобы свериться со списком вопросов. – Э-э, наблюдая за судебным процессом, неужели вы ни разу не подумали, что Каминский виновен? Ведь так много улик свидетельствовало против него.

– Он ребенок. Он невиновен.

– Кто же, по-вашему, убил того несчастного ученого, доктора Хински?

– Его убила гордыня.

– Гордыня? Это фамилия киллера?

– Вы забыли о грехе гордыни? Право, Юлия, вы меня разочаровываете.

Никто еще так не оскорблял Юлию Сакович. Она не разочаровывала мужчин. Главный редактор всегда был доволен ее репортажами. Коллеги знали: то, что поручили Сакович, никто из них не выполнит на должном уровне, а значит, не могли быть разочарованы тем, что она выставляла их ничтожествами. Мужчины, с которыми Юлия время от времени встречалась, не смели и мечтать о том, чтобы она стала их постоянной подругой или, не дай господи, женой, они ведь, хлюпики, и в подметки ей не годились, а значит, тоже не испытывали разочарования, когда она выставляла их вон.

– Мне кажется, последний документально зафиксированный грех гордыни – это строительство Вавилонской башни, с тех пор за это сильно не наказывали. Или я ошибаюсь?

– Дорогая Юлия, своим поведением мы каждый день добавляем этаж нашей личной Вавилонской башни. Разве развитие цивилизации – не повторение мифического строения? Люди хотят быть как боги. Женщины желают контролировать рождаемость. Сохранять вечную молодость. Мужчинам необходимо править миром. Вместо того чтобы уйти, когда приходит срок, люди начинают роптать на Бога, на природу, на свою несчастную судьбу, на медицину.

– Выходит, женщины должны рожать вне зависимости от обстоятельств? – презрительно скривила губы Сакович. Надо же, какой патриархат! Самая настоящая половая дискриминация. И это на заре XXI века! – А каково предназначение мужчин?

– Мужчины должны убивать, – не терпящим возражений тоном ответил дон Гильяно. – Не правда ли, дорогая Юлия, при таком раскладе все становится на свои места?

– Могу я рассчитывать, что выйду из вашего дома живой?

– Можете. Рассчитывайте. А как будет на самом деле, пока неизвестно.

Юлия Сакович браво тряхнула головой – пустые угрозы, дону Гильяно ее не запугать.

– А что вы имеете против медицины?

– Человек не должен мешать себе уйти. Природа никогда не затягивает наших страданий так, как это делает медицина.

– Если бы человек мог выбирать, он бы предпочел жизнь без болезней и уж точно – без мучительной смерти.

– Человек может выбирать – и делает это. Каждая болезнь – его выбор. И смерть его выбор. Каждый человек делает свой выбор вовремя, вот только в последний момент страшится своего решения.

– Как же это мы так хитро выбираем, что и не подозреваем об этом?

– Мы все знаем о своем выборе. Не замечали, Юлия, что иногда нам словно кто-то подсказывает, как поступить в той или иной ситуации?

– Бог? А мне говорили, что вы не верите в Бога, отсюда и проблемы с Ватиканом в то время, когда вы жили в Неаполе.

– В общеизвестного Бога Гильяно не верят. Мы считаем, что Бог не вмешивается в человеческие дела, поэтому бессмысленно его о чем-либо просить.

– Зачем же такой Бог? С таким же успехом он мог бы не существовать.

– Вы атеистка, Юлия?

– Разумеется.

– Но вы ведь верите в то, что у вашего мира было начало? Большой взрыв, например? Как точка отсчета. Почему бы не назвать эту точку Богом? Куда он делся после взрыва, исчез? Взорвался? Или стал вашей Вселенной? И он стал вами, а вы стали им.

– Неудивительно, что вы так раздражали Ватикан, – фыркнула Сакович. – Настоящая софистика. Представляю, как верные служители Церкви зверели от ваших богохульных рассуждений. И здесь, на острове, местные жители были против вашего возвращения. Как думаете, почему?

Дон Гильяно ни на секунду не замешкался с ответом:

– Они считают, что Дом Гильяно заключил сделку с дьяволом. Разве вы ничего подобного не слышали?

– Слышала, – удовлетворенно кивнула Сакович. – А это правда?

– В мифологии Дома Гильяно дьявола как противостоящей Богу силы не существует.

– Бросьте, дон Гильяно, а как же извечная борьба добра со злом, тьмы и света?

– Гильяно считают, что этой борьбы нет.

– Потому что дьявола нет, зла нет?

– Зло есть. Добра нет. Мир и есть зло, синьора Сакович.

– А кто же тогда вы, дон Гильяно?

– Дон – злой дух, который является причиной существования этого мира, воздействует на мир, излучая свои мысли и желания. Не знакомы с тибетскими верованиями? Мария, подай мне тибетский словарь. Должны ведь вы узнать что-то новое благодаря интервью? Или я неправильно понимаю вашу задачу как журналиста?

– Правильно понимаете, – внезапно побелевшими губами ответила Юлия Сакович. Страх холодным когтем продрал ее от лопаток до позвоночника. Ей никогда не бывало страшно. Ее не могли напугать ни убийцы, ни насильники, ни плохо освещенные улицы, ни фильмы ужасов, ни телепузики.

Дон Гильяно заметил ее страх, он всегда замечал в людях это чувство, ощущал его как тень, маячившую за спиной человека, и эта тень обладала определенным запахом – запахом смерти, смесью крови и сырой земли.

– Не бойтесь, Юлия. Не тайну вам открываю. Об этом давно написано в книгах. Знай вы заранее, что я – злой дух, неужели отказались бы от интервью? Вы снова разочаровываете меня. Ну же, читайте вот на этой странице… – протянул он книгу через стол.