Смертельные воспоминания - Анжела Марсонс

Старик печально покачал головой, и Пенн подумал, не связано ли это с его подвижностью.

– Состояние стабильное, – рассказал он. – Опасность еще не полностью миновала, но она жива и, принимая во внимание характер и тяжесть ее…

Подняв руку, мистер Стайлс прервал его на полуслове.

– Простите, но я не могу больше это слышать.

– Простите, сэр, а кем Билли…

– Она моя внучка, – мужчина не отрываясь смотрел в ковер. – Моя дочь умерла от рака груди в возрасте сорока пяти лет. В то время Билли было девять, и она переехала к нам. У нее больше никого не было.

– А ее отец?

– Я его никогда не видел. Сильвия и Билли жили вдвоем, пока… – он замолчал и вытер глаза.

– А ваша жена? – мягко спросил Пенн, ощущая тишину в доме.

– Умерла пять лет назад. Инсульт. Так что мы с Билли вроде как крутились вдвоем…

Пенн почувствовал симпатию к этому старику, который так много успел пережить.

– Мистер Стайлс, если вам надо, чтобы кто-то отвез вас в…

– Спасибо, не надо, – покачал головой старик. – Я просто не в состоянии смотреть на нее, зная… Мне стыдно, но…

– Все в порядке, мистер Стайлс, – сказал Пенн, хотя всем сердцем он сейчас был с молодой женщиной, едва пришедшей в себя, которая в одиночестве лежала в больничной палате. И в то же время он ощутил скорбь, которую испытывал старик.

– Я могу сообщить кому-то, чтобы к вам приехали и?..

– Я в порядке, сынок, – покачал головой Стайлс. – Чем я могу вам помочь?

– Я хотел бы поговорить с вами об одном из ее друзей. Вы не знаете человека по имени Джон Даггар?

Водянистые голубые глаза насторожились, и Пенн понял, что мозг мужчины старился медленнее, чем его тело.

– Вы же не думаете?..

– Скажем так, мужчина попал на наш радар…

– Меня это не удивляет… Боже!

– Они хорошо знали друг друга?

– Они постоянно сходились и расходились последние два года, – кивнул головой Стайлс. – А встретились они в баре, в котором работал Даггар. Внучка всегда любила больших мужчин, а этого к тому же окружала аура бывшего преступника. Только он не был бывшим. Он все равно оставался никудышным человеком, хотя у него и появилась возможность получить приличную работу. Это одна из причин, по которой он мне не нравился.

Я пытался предостеречь Билли, но она настаивала на том, что он изменился и все свои похождения оставил в прошлом. Ничего не хотела слушать, а сама зарабатывала как помощница зубного врача. И у нее была своя квартира.

– Похоже на то, что она очень здравомыслящая девушка, – Пенн предпочел говорить о пострадавшей в настоящем времени. Ведь Билли была жива.

– Поэтому это все и выглядело так странно. Как будто ее ослепил этот образ «плохого мальчика» или как там у них говорится… А потом она начала кое-что понимать.

– Он когда-нибудь проявлял жестокость по отношению к ней?

– Я об этом ничего не знаю, – покачал головой Стайлс. – Он попытался ее запугать, но…

– Простите, но я не уверен, что понял…

– Сейчас объясню. Первый раз, когда Джона арестовали за хранение краденого, она его простила. Навещала в тюрьме, всячески его поддерживала и согласилась с тем, что он совершил ошибку. Он отсидел свое и вышел на свободу. Когда его поймали во второй раз, она уже не была готова с ходу простить его и начала понимать, какой может быть ее жизнь в компании отпетого уголовника. Подождав, когда он выйдет, Билли сообщила ему, что между ними все кончено.

– И как он к этому отнесся?

– Вроде бы нормально, но потом под окнами у Билли стали шуметь по ночам и беспрерывно звонили ей, просто вешая трубку.

– Она об этом куда-нибудь сообщала? – спросил Пенн, хотя знал, что в системе об этом ничего нет.

– У нее не было доказательств, что это его рук дело. Билли подумала, что если она не будет на это реагировать, то ему надоест и все само собой прекратится.

– И что же, прекратилось?

– Не думаю. Когда мы с ней говорили несколько дней назад, звонки продолжались.

Несколько мгновений Пенн сидел молча, размышляя над тем, что только что узнал. Этот мужчина не любил прибегать к насилию. Что само по себе уже было интересно, принимая во внимание количество смертей в этом деле. Но сейчас Пенна интересовало не это. Его насторожило то, что если Даггар за что-то брался, то всегда доводил дело до конца.

– Приближается гроза, – сказал Брайант, когда они припарковались перед Винсон Грин. На небе собирались тучи, и до них уже пару раз доносился рокот грома. Прохожие с интересом поглядывали на небо.

– Еще может пройти стороной, – Ким направилась к главному входу.

Им пришлось повторить все то, что они делали пару дней назад, и получить разрешение охраны. На этот раз угрюмый охранник, молчавший всю дорогу, проводил их в блок для свиданий.

Людей в помещении было еще больше, чем раньше, но, быстро осмотрев комнату, Ким легко обнаружила мужчину, который, опустив голову, сидел в одиночестве в сторонке. Ким не нужно было подтверждение охранника, и она через толпу направилась в дальний угол помещения. Голову она держала высоко поднятой и не обращала никакого внимания на любопытные взоры. Ее всегда удивляло это шестое чувство у заключенных, которое мгновенно предупреждало их о том, что рядом находится офицер полиции.

– Джоэл Грин? – спросила Ким, садясь.

Мужчина поднял голову и кивнул.

– А вас было не так-то просто разыскать, – заметила инспектор.

– Да я вроде бы не прячусь, – ответил мужчина, оглядываясь по сторонам.

– Полагаю, вы уже знаете, что произошло с вашими родителями? – спросила Ким.

– Он не был мне отцом. И я видел все по телевизору.

Ким стало грустно.

– Мне правда жаль, что вы узнали обо всем из новостей.

– Да, новость дерьмовая, но я сказал об этом Дженнарду, и он отправил меня в библиотеку, сортировать книжки.

Только через несколько мгновений до Ким дошло, что он имеет в виду. В таких местах не принято демонстрировать свои эмоции. Послав Джоэла в библиотеку, Дженнард позволил ему побыть в одиночестве.

– Ваша фамилия и то, что все были уверены, что вы уехали путешествовать, осложнили поиски, – пояснила инспектор.

– Мои родители отправляли меня в путешествие каждый раз, когда я оказывался здесь, – печально улыбнулся мужчина.

Ким почувствовала какое-то странное отношение к нему. Джоэлу было уже почти тридцать, а его все еще окружала некая беспомощность, которую Ким никак не могла охарактеризовать.