Символы распада - Чингиз Абдуллаев

— В Италии будут, — сказал Дима, — я точнознаю. Шенгенская зона Италию не включает.

— Уже, — усмехнулся Хорьков, — уже с Италией.Отстаешь от жизни, Дима, стареть начинаешь. У меня в Италии вилла, я точнознаю.

— У меня там виллы нет, — рассудительно ответилДима. — Ладно, — кивнул он, — я найду двоих ребятишек, которыетолково знают языки. У меня есть на примете одна пара. Сколько заплатишь?

— Как обычно. Двадцать пять им и столько же тебе.

— Нет. Пятьдесят им и столько же мне.

— Почему так дорого?

— За знание языков, — явно издеваясь, сказалДима. — У нас ведь виллы нету. Нам ее еще заработать нужно.

— Хорошо, — кивнул Хорьков, — черт с тобой.Получишь сколько просишь.

Он открыл ящик стола, достал пять пачек долларов и положилих на стол.

— Бери, — сказал он, кивая на деньги, — ночтобы завтра у меня были твои люди.

— Будут, — уверенно ответил Дима, — только тынам адресок точный дай. И имя. Чтобы ребята ничего не перепутали.

— За такие бабки они могут и сами найти адресок, —зло заметил Хорьков.

В комнату вошла Маша. Она была в длинном черном шелковомхалате. Было заметно, что под халатом у нее ничего нет. Она прошла к столу, увидевна нем деньги. Дима встал с дивана, хромая, подошел, забрал пачки и, не считая,положил их в небольшую сумочку, которую держал в руках.

— Давай имя и адрес, — сказал он, — я им всепередам.

— Ты же сказал, завтра, — удивился Хорьков.

— Это когда ты один сидел. А когда вас двое… —показал на женщину Дима. — Ты ведь знаешь мои правила. Никому и никогда неверить.

— Хам, — громко сказала женщина, — наглыйхам.

— Напрасно ругаешься, — миролюбиво заметилДима. — Если бы не мои принципы, ты бы сейчас в Бутырке сидела.

— Гнида, — она отвернулась.

— Хорошо, — согласился Хорьков. Он достал из ящикастола визитную карточку Ревелли. — Вот его телефоны и адреса. В Риме и вПариже. Запомнишь или перепишешь?

— Может, карточку подаришь?

— Не подарю, — угрюмо ответил Хорьков. — Я неменьше твоего никому не верю.

Он увидел одобрение на лице Маши, которая кивнула емуголовой. Дима понял, что попал в собственную ловушку.

— Давай перепишу, — хрипло предложил он, —потом сам сожгу.

— Бери, — протянул визитную карточкуХорьков, — только не забудь потом бумажку выбросить.

Дима усмехнулся, взял ручку, бумагу и старательно переписалвсе незнакомые буквы и цифры на бумагу. Внимательно сравнил. Потомудовлетворенно кивнул головой, убирая бумагу.

— Срок какой? — спросил он у хозяина дома.

— Чем раньше, тем лучше, — быстро ответилХорьков, — но чтобы без дураков. Сам проверь. Чтобы наверняка, безпромаха.

— Когда у нас промахи бывали? — повернулся кдверям Дима и, хромая, пошел к выходу. Потом повернулся к Хорькову. —Когда все сделают, сообщу. Прощайте, дамочка, — улыбнулся он Маше и вышелиз кабинета.

— Грязное быдло, — передернулась Маша, — и стакими типами тебе приходится общаться.

— Он нужный человек, — задумчиво заметил Хорьков.

Она подошла к дивану, где сидел гость. Взглянула и прошладальше, усаживаясь в кресло.

— Он слишком много о тебе знает, — вдруг сказалаона, выразительно глядя на Хорькова, — это опасно, Сережа.

— Он надежный человек, — не очень увереннопроизнес Хорьков.

Она покачала головой.

— Надежных не бывает. Ему кто-нибудь больше предложит,и он сразу тебя сдаст. Ты ведь знаешь, что я права.

— Чего ты хочешь? — не понял Хорьков.

— Когда они закончат с Ревелли, нужно будет решать иего проблему, — хитро улыбнулась Маша. — Зачем тебе такой свидетель?Он ведь и у Сиротина дома был.

Хорьков с удивлением посмотрел на молодую женщину. Он вдругподумал, что совсем ее не знает.

В августе Париж бывает переполнен туристами, но здесь почтине остается служащих, которые дружно отправляются на приморские курорты вразные концы Франции. И Елисейские Поля заполняются приехавшими гостями,которые бродят густыми толпами по городу, скупая все подряд. В этот день былоособенно жарко, и Ревелли, включивший в своем автомобиле кондиционер, все времячувствовал, как ему не хватает воздуха.

Он приехал в «Крийон» рано утром на встречу с Абделем ипозвонил снизу, от портье, сообщив о своем приезде. Они ничего не сталиговорить по телефону, и Ревелли, отойдя в сторону, начал нервно прогуливатьсяпо небольшому залу, где обычно принимали гостей. Прибывших встречали за двумястоликами и оформляли им номера. Вся процедура занимала не больше минуты, гости«Крийона» не должны были ждать. Но и это бывало достаточно редко. Здесьостанавливались высшие руководители государств, для которых сотрудникипосольств готовили все заранее.

Ревелли увидел спустившегося Абделя и рванулся к нему.

— Доброе утро, — хмуро сказал он, — у васесть время? Я бы хотел, чтобы мы куда-нибудь уехали из отеля.

— Хорошо, — кивнул Абдель, — поедем. Я скажу,чтобы из гаража взяли мой автомобиль. Или вызову водителя.

— Не нужно, — возразил Ревелли, — моя машинарядом с отелем. Пойдемте.

Они направились к машине Ревелли. Рядом с отелем «Крийон» внескольких десятках метров с левой стороны, если смотреть с площади Конкорд,находилось американское посольство. Выходивший из отеля Абдель зло обернулся напосольство и передернул плечами. Ворота посольства охраняли морские пехотинцы.

— Что-нибудь случилось? — спросил Абдель, едва усевшисьна сиденье.

— У нас все в порядке, — сказал Ревелли. — Выможете переводить оставшуюся часть денег. Следующий груз придет через пятьдней.

— Как через пять дней? — чуть не задохнулся отгнева Абдель. — Я ведь предупреждал вас, что мы не успеем. Нам они нужныуже сегодня.

— Вы получили первый ящик, — успокаивающе заметилРевелли.

— Послушайте, Ревелли, — разозлился Абдель, —вы не понимаете, что делаете. Вы напрасно тянете время. Если у вас нет второгоящика, так нам и скажите.

— У нас есть второй ящик, — невозмутимо заявилРевелли, — через пять дней вы его получите.

— Но он нам нужен сегодня.

— Ничего не могу поделать. Нас подвели русские. С ниминевозможно работать.

— Остановите машину, — приказал Абдель, — яне хочу ехать с вами.