Все из-за меня (но это не так). Правда о перфекционизме, несовершенстве и силе уязвимости - Брене Браун

Каждый месяц Лори и восемь других семей, живущих по соседству, по очереди устраивают обеды, на которые все приносят еду с собой. На одном из таких обедов и развернулась эта невероятно стыдная история.

Лори рассказала, что она была в кухне с пятью или шестью другими мамами, мужья сидели во дворе, а дети играли в кабинете и спальнях. Лори: «Моя младшая дочь пришла и сказала, что ее сестра Салли не стала есть пиццу, но взяла уже второй кекс. Я огорчилась и вместе с дочкой вышла из кухни поговорить с Салли. Нашла Салли, сделала ей внушение о полноценном обеде и направилась обратно в кухню, но рядом с дверью, на пороге, остановилась, чтобы подмести крошки от кекса. Подметаю пол и слышу, как женщины шепчутся на кухне».

Одна: «Она так строго обращается с девочками».

Другая соглашается: «Да уж. Просто с ума сходит, когда они не едят. А сама? Кожа да кости. Чего же она хочет?»

Третья: «Да уж. Она такая перфекционистка. Может, у нее анорексия?»

Лори объяснила, что ей даже в голову не пришло, что этот разговор о ней. Но когда она зашла в кухню, сразу стало ясно – по выражениям лиц женщин, – что предметом разговора была именно Лори.

Лори: «Я так и застыла разинув рот. Я не знала, что мне делать: завизжать и выскочить из дома или просто заплакать».

Наконец одна из женщин сказала: «Лори, прости, пожалуйста, мы просто разговаривали». Другая тут же встряла: «Да, точно. Прости нас. Мы просто немножко забеспокоились. Ты же знаешь, что мы тебя до смерти любим».

Лори посмотрела на них и произнесла: «Ничего. Мне надо идти». Лори забрала детей, мужа, и они отправились домой.

Все выходные Лори не выходила из дома. Шейла, одна из тех женщин на кухне, оставила два сообщения, в которых просила Лори позвонить. Лори не позвонила. В понедельник утром она попросила мужа отвезти детей в школу. Спустя несколько часов к ней пришли три женщины из тех, что были тогда на кухне. Лори скрепя сердце открыла дверь, но в дом их не пригласила. Они стояли на крыльце. Лори: «Они сожалели, что я их услышала и что это меня так сильно огорчило, но не извинились за свои слова».

Спустя две недели Лори наконец рассказала Мелани, что случилось. Лори: «Было стыдно даже рассказывать ей об этом. Для Мелани унизительно знать, что мои друзья думают обо мне». Лори рассказала ей про трех женщин, пришедших к ней домой, и о том, что еще одна женщина оставила пять сообщений на автоответчике. Мелани выслушала и поддержала Лори. Она предложила Лори ответить на звонки Шейлы. Пару дней спустя Шейла позвонила снова, и Лори, посмотрев, кто звонит, решила ответить.

Шейла искренне сожалела о случившемся. Она просила прощения за то, что не возразила и не прекратила сплетни. Она сказала Лори: «Мы – твои друзья. Мы должны были или сказать тебе, что беспокоимся о твоем здоровье, или вообще ничего не говорить. И уж точно не шушукаться за твоей спиной. Мне очень жаль, что я промолчала, когда они этим занимались или когда ты вошла».

Лори и Шейла говорили целый час. Лори: «Я плакала. И все время задавала один вопрос: как мне теперь смотреть им в лицо и вести себя как ни в чем не бывало?» Еще Лори спросила Шейлу, почему она не пришла с теми женщинами извиняться и не оставила извинения на автоответчике. Шейла объяснила, что ей хотелось сделать это самой. Она сказала Лори: «Я и так слишком старалась понравиться этим дамам. В основном из-за этого и влипла в тот кошмарный разговор». Еще Шейла сказала: «Я ничего не записала на автоответчик, потому что я не знала, сказала ли ты мужу. Я бы, наверное, была слишком смущена, чтобы кому-то говорить о таком».

Оба этих ответа немного подбодрили Лори. Шейла вела себя честно. Немного резануло ее объяснение того, почему она не записала извинения на автоответчик; но оно заставило Лори поверить, что Шейла понимает, как ей было стыдно. Шейла и Лори решили, что вместе поедут за детьми и Шейла поможет Лори снова освоиться в их группе. Шейла вызвалась собрать подруг, если Лори захочет все обсудить. Но Лори не захотела.

Лори: «Все уже почти нормально, насколько это возможно. Не знаю, будет ли когда-нибудь, как раньше. Мы с Шейлой стали гораздо ближе, но наша группа раскололась. Я-то уж точно не стану прежней. Это было слишком больно. Никогда не думала, что сплетни и шушуканье за спиной могут причинить столько вреда».

Если у вас был вопрос – насколько стыдными или неприятными могут быть сплетни, – то эта история должна дать вам правильный ответ. Очень трудно вынести то, что могут сказать о нас сплетницы-соседки.

Трудно не принимать участия в сплетнях и отвержении в момент, когда это происходит. Если мы находимся рядом с друзьями или коллегами, которые начинают на кого-то ополчаться или перемывать человеку кости, то как отказаться в этом участвовать? Это довольно сложная ситуация, потому что наши связи подвергаются опасности.

Я в течение двух лет пробовала разные способы оставаться в контакте с женщинами, не участвуя в отвержении и соперничестве. Я нашла, что есть очень эффективные техники, а есть такие, которые делают вас уязвимыми для нападения. Мы часто по умолчанию переводим разговор с одного человека на другого. К сожалению, в результате кто-то все равно становится мишенью.

Например, предположим, что кто-то говорит: «Она такая шлюха. Не может быть, чтобы ее вот просто так взяли и повысили. Как ты думаешь, с кем она для этого переспала?» Мы можем попытаться пристыдить человека: «Неужели ты веришь в эти байки, что все успешные женщины – шлюхи и спят с начальством ради повышения? Это унизительный стереотип! Ты его поддерживаешь и тем самым бросаешь тень на нас всех!»

Когда я еще только пришла к своей критической осознанности, я чувствовала в себе потребность возлагать на людей ответственность за то, что они стыдят других. Но скоро я поняла, что загонять человека в угол – плохая идея. Пусть ты сто раз прав, но и тогда нельзя стыдить человека или нарочно ставить его в неловкое положение перед другими.

Позже я попробовала другой подход – «отповедь и проповедь». Это чуть лучше, чем стыдить, но тоже работает плохо. В этом примере мы могли бы ответить на ту же реплику так: «Я не хочу говорить о ней плохо. Это обидно для всех женщин. Нужно поддерживать друг друга». Но мы имеем немалые шансы обнаружить мишень у себя на спине, как только закончим проповедь и довольные удалимся.

Теперь у меня есть опыт, и я часто высказываю свое мнение о фразах, которые считаю обидными или злобными. Но мне кажется, что это лучше делать с глазу на глаз и говорить в основном о том, что именно я почувствовала по поводу этих слов или всего разговора в целом. Когда же я нахожусь «в курилке», при всех, мне помогают две техники; они срабатывают и не переводят мишень на другого человека. Эти техники – отражение и смещение, и они очень хорошо помогают не участвовать в сплетне и будить в людях мысль. Отражение – это когда мы подаем пробную реплику, разбавляя разговор. Смещение – это фраза, которая может увести разговор с обвинения в сторону эмпатии.