Кровавый корсар - Аарон Дембски-Боуден

Тарина протерла усталые глаза костяшками больших пальцев, надавив так сильно, что под веками замелькали цветные пятна. Когда боль прошла, женщина поправила бусинку вокс-микрофона в ухе и дважды постучала по ней, чтобы окончательно удостовериться — микрофон так же бесполезен, как и во все последние недели.

С некоторых пор ее ауспик уже не звенел, а скорее сдавленно шипел. Ритмический тембр сканирования превратился в прерывистую икоту статики. Картинка на экране соответствовала звуку: там размазались какие-то неотчетливые полосы, интерпретировать которые было невозможно.

Тарина знала, в чем причина помех. Все знали. Но это не помогало ее устранить. Женщина повернулась в кресле.

— Хранительница примарис? — позвала она через комнату.

Хранительница примарис Матаска Шул подошла ближе, облаченная в суровое молчание, как в саван. Тарина не сомневалась, что в скором будущем ее ждет взыскание за громкие разговоры.

— Да, сестра, — с нарочитой заботой произнесла старшая женщина.

Тарина набрала на клавиатуре код перенастройки, но на экране сканера абсолютно ничего не изменилось.

— Хранительница примарис, простите, что помешала вам. Я только хотела знать, уточнили ли авгуры свои прогнозы относительно длительности помех.

Хранительница примарис одарила ее улыбкой.

— Нас всех беспокоит солнечный шторм, сестра. Когда колокол позовет нас к третьей медитации, Совет Примарис встретится с капитаном Десятой. До тех пор положись на свое чутье и на инструменты, как бы слепы они сейчас ни были.

Тарина поблагодарила начальницу и вернулась к приборной консоли. Солнце по имени Вила, расположенное в сердце системы Вилам, было, без сомнений, своенравным благодетелем. Тарина только начала свой седьмой год в хранителях Вилама, и это был уже пятый солнечный шторм на ее памяти. Однако ни один еще не тянулся так долго. Предыдущие периоды солнечной активности кончались через несколько дней. Этот длился уже третью неделю и, судя по всему, прекращаться не собирался.

Тарина пролистала архивные снимки горделивого огненного сердца системы. Несколько последних изображений, заснятых наблюдательными спутниками монастыря-крепости непосредственно перед потерей связи с поверхностью, показывали, как из солнца вырываются огромные туманные дуги плазмы. Совсем не похоже на обычную солнечную вспышку.

Обучение Тарины в основном касалось межзвездных операций, что оправдывалось ее должностью в командном стратегиуме монастыря-крепости. Она знала, что сейчас видит, и, хотя вполне могла назвать явление «солнечным штормом», это было неточное определение.

Выброс корональной массы. Естественный феномен, и не столь уж редкий среди агрессивных звезд вроде Вилы. Что не мешало ему превратить наиболее чувствительную электронику монастыря-крепости в груду бесполезного хлама. И Тарине не хотелось бы сейчас очутиться на поверхности планеты без усиленного скафандра радиационной защиты.

Не то чтобы там было на что посмотреть. Вилам, крепость-монастырь Странствующих Десантников, являлся единственным очагом жизни на всей планете. Тарина родилась здесь и умрет здесь, как и ее отец с матерью, как суждено и ее детям.

— Сестра Тарина, — позвали с дальнего конца консоли.

Обернувшись, женщина увидела, что на нее смотрит Джеркис. Он опустил капюшон, выставив на свет иссушенное заботами и испещренное морщинками от частых улыбок лицо. Джеркису было под пятьдесят, и он все еще не нашел себе пары. Тарине он нравился. Женщину привлекало нечто отеческое в его виде.

— Брат Джеркис.

Она старалась говорить потише, зная, что хранительница примарис бродит где-то неподалеку.

— Сестра, хочу попросить тебя провести направленный скан к востоку от крепости. Вот координаты.

Она покосилась на данные, которые брат Джеркис переслал на ее экран, и покачала головой.

— Мои инструменты не работают, брат. Разве с твоими не творится то же самое?

— Пожалуйста, — сказал он. — Сделай мне одолжение.

Она ввела координаты, направив сфокусированный импульс ауспика на заданную ими точку. Это заняло почти минуту — тарелкам радаров на крепостных бастионах требовалось время, чтобы развернуться и синхронизироваться. Когда высветилась пиктограмма «Готово», Тарина набрала свой персональный код.

На экране замелькали бессмысленные пятна. Графики выглядели ничуть не яснее.

— Я ничего не вижу из-за шторма, — пожаловалась Тарина. — Извини, брат.

— Пожалуйста, — повторил Джеркис, и в его мягком голосе мелькнуло тревожное любопытство, — пожалуйста, попробуй еще раз.

— Хранительница выполнила просьбу — все равно делать было нечего — и несколько секунд вглядывалась в поступившие на сканер искаженные данные.

— Я ничего не вижу, брат.

— Ты не могла бы проверить мои результаты?

Она удивленно моргнула.

— Конечно.

Джеркис передал на ее дополнительный монитор несколько изображений. Тарина просмотрела их по очереди.

— Ты это видишь? — спросил напарник.

Она не была уверена. На нескольких снимках посреди пустоши угадывалось какое-то сооружение, но помехи мешали определить его размеры — если вообще там что-то было. В центре двух или трех пиктов виднелось пятно величиной с отпечаток большого пальца, почти терявшееся в сумятице искажений.

— Не думаю, — пробормотала Тарина.

Она перенесла снимки на основной экран и включила команду распознавания образов. Совпадений в базе не нашлось.

— Это ошибка сканера, брат. Я в этом совершенно уверена.

И все же она бросила взгляд в сторону хранительницы примарис. Когда ауспик не работал, о таких вещах следовало докладывать.

Джеркис кивнул и, подняв руку, подозвал начальницу.

Тарина направила в сомнительную зону еще один импульс, включив сканер на максимальное разрешение. Поступившая на экран картинка была ничуть не отчетливее тех, что она получала в течение последних недель. Призрачного пятна не наблюдалось. Под присмотром старшей Тарина очистила кэш сканера и запустила отдельную программу по каждому параметру поиска. Движение, температура, признаки жизни — все. Один за другим, сканы выдавали отрицательные результаты.

Все, кроме последнего.

— У меня… есть сигнал, — объявила она. — Выявлено присутствие железа в двухстах шестидесяти километрах к востоку от крепостных стен.

— Какая масса?

Хранительница примарис, внезапно насторожившись, всмотрелась в экран намного внимательнее, чем прежде.