Второй шанс. Счастливчик - Виктор Мишин

– Даже я не знаю. Они узнают только перед вылетом. Я выдам твой отчет, приказ довести всю информацию полностью.

– Да, серьезное что-то задумали. Опасно, янки теперь постоянно настороже, Судоплатов как-то говорил, что совсем стало тяжело работать. Бдят все и за всеми, они ведь получили чуть ли не мое личное дело! Изучили и приняли меры, думаю, напрасно задумали все это. Янкесов на их территории теперь работать просто очень опасно. Вы же сами мне говорили, что следов быть просто не должно.

– Вот поэтому есть идея вывести тебя из тени.

– Чего? Они там что, совсем охренели? Я не трус, но опасение присутствует. Я ведь не один, а с пиндосов станется.

– Наверху хотят как-то дать знать американцам, что ты здесь и никуда не собираешься.

– Так посвятите в это тех, кто сливает, информация и так дойдет куда надо?

– Это понятно, я тоже против, но там думают. Впереди Первое мая, будет парад, вот на нем тебя и хотят осторожно показать.

– А работать будут именно в праздник?! – я покачал головой.

– Точно. Ты ведь и сам предлагал посетить их материк, забыл?

– Тогда я не знал, как все серьезно. Ты же читал документы? – я опять перешел на ты.

В общем, я стал налегать в обучении парней на маскировку, кстати, если на юге будут действовать, нужен загар. Так Истомину и сказал.

– Ребята, я вот чего подумал, – приехав в школу, я собрал небольшое совещание, – вы уже прекрасно стреляете на равнине, а надо бы попробовать перепад высот. Завтра едем под Шлиссельбург, помнится, в свое время там было то, что нам подойдет. Не горы, конечно, но на горы времени нет. Там есть болота и низины, чем не перепады? – Предложение всем понравилось, поэтому приказал готовиться.

С утра, погрузившись в машину Михалыча, двинули в сторону Шлиссельбурга, на Синявинские высоты. Доехали часа за три, дороги были полным говном, еле пробрались. Место выбирать пришлось быстро, времени тащиться за несколько километров уже не было.

– Командир, а помнишь? Ведь мы же здесь с тобой танки жгли в сорок первом? – осмотревшись, заявил Костя.

– Да уж забудешь такое. Ведь ты меня именно здесь и вытаскивал, когда меня подстрелили.

Тогда, в сорок первом, мы пробирались в Ленинград. Здесь, на участке обороны пехотного батальона, нас попросили помочь отбиться от наступающего врага. Выбора у нас не было, дальше нам было не пройти все равно, поэтому приняли бой. Немцы тогда наступали полноценной ротой, с поддержкой двух танков и парой БТРов, а у нас от батальона, в котором мы приняли бой, едва полтора взвода было. Вот тогда, при помощи дымовых гранат, мы и смогли подобраться к танкам и уничтожили их. В тот день меня Костя и вытащил с поля боя. Сам был очень тяжело ранен, но вытащил, а мы ведь с ним даже знакомы не были. После восстановления в госпитале я его к нам и перетянул.

– Да, повоевали мы тогда. А здесь ведь все сровняли, – задумчиво оглядывал окрестности я.

– Так тут все было перепахано! Не поймешь, где что, – кивал Костя.

Мы нашли ровное место и установили палатку, шатер точнее. Разгрузили оружие и мишени. Я сам пошел искать место, где будет сложнее всего. Нашел. В полутора километрах была низина с перепадом метра в четыре, овраг не овраг, но мне понравилось. Заставлю бойцов сейчас стрелять с дерева, там, у палатки как раз пара стоит, чудом остались целыми. Между стрелками и мишенью вдобавок было немаленькое болото, тоже фактор для усложнения. Поставил мишень и посмотрел в сторону стрелков в бинокль, а зашибись, я и сам с удовольствием здесь постреляю. Район через часик проверят, вдруг тут шарится кто, попадешь кому-нибудь в зад, отвечай потом.

Через два часа мы начали испытания. Ну, а как еще назвать. Парней я отправил бегать, вместе с сержантом по физподготовке, вот побегают, десять минут отдых, и будьте добры, стреляйте. Пока бегают подопытные, мы с Ханом решили пострелять чуток. Три патрона он, три я. Хану хватило одной для пристрелки, остальные положил в «голову». Ну а я стрелял после него и спокойно попал первым в «грудь», а остальные положил рядом с дырками Хана.

– Ну, вот как, командир? – восхищался Хан.

– Не прибедняйся, сам не хуже, – заметил я.

– Да ладно, все три в цель, на незнакомой местности!

– Ну, не такая уж и незнакомая, – протянул я, – но да, из винтовки я здесь не стрелял.

– А как ты так попадаешь?

– Ты, Хан, куда целился первым выстрелом?

– В «голову», куда и положил следующие.

– А сколько увод по горизонту был? – усмехнулся я.

– Так ты же корректировал! Десять сантиметров, сказал.

– Вот и я о том, – многозначительно завершил я.

– А-а-а. Понятно теперь, – Хан понятливо кивнул, он, наконец, понял, что попадание такой пули в грудь так же смертельно, как и в голову.

Подопытные, набегавшись и отдохнув ровно десять минут, как я и предупреждал, пошли на рубеж. Ну что же, вполне прилично. Уроки усваивают, а это самое главное. Вот их Истомин озадачит, когда выдаст им мой отчет по Штатам.

На днях ко мне приехал Толя Круглов. Его стали выпускать из госпиталя, приехал навестить, да и просто на девчонок моих поглядеть, у самого-то нет, переживает он сильно по этому поводу, но я думаю, все наладится. Ему просто необходимо помочь найти себя. Я как раз начал собирать кухонный гарнитур и попросил его помочь, и как же у нас дело-то пошло. Толя только минут десять был принеси-подай, а позже уже сам вовсю стал выпиливать из щитов заготовки по размеру и попросил объяснить, как собирать. У меня, кстати, уже были готовы к этому времени «еврики», заказал как-то токарям, наточили мне две сотни штук пока, стальные, понятно, без цинка, но и то хлеб, не понравилось мне тогда шкаф на гайки собирать. Получалось крепко, но не эстетично. А тут как-то и прошлое-будущее вспомнил. «Еврики» вышли вполне приличные, чтобы мужики на заводе не мучились, попросил сделать под обычную плоскую отвертку. Держат крепко, а я еще и шканты с клеем добавил, делаю-то себе, чтобы навсегда. Это же дерево, надоест цвет, вышкурю фасады да покрою другим оттенком, но мне всегда нравилась структура древесины. А уж лиственница меня всегда радовала, знаю, что на любителя, но вот мне очень даже нравится. Дуб пока не достать, а вот лиственница вполне себе есть. Ящики собрали за два дня, петли приходится пока использовать обычные, разве что добыл маленькие, нормально так получается, утапливаешь их в «тело» и почти не видно. Светланка была довольна.

– Слушай, ты сам придумал так все разместить?

– Да ничего тут умного нет, просто сделал так, чтобы было удобно пользоваться.

Толя уже пропадает в нашем «цехе». Прогоняет рейку и щиты через станок, подгоняя толщину. Удалось договориться с мастером, что делал мне эти щиты, на то, что он будет обучать Толю и еще пару ребят. Взял двух парней лет по шестнадцать, из тех, что потеряли родных. Есть-то надо каждый день, уж лучше пусть работают с детских времен, чем воровать пойдут. Мне их из милиции отдали. Попались на мелочевке, один в магазине булку украл, второй в столовой поел да сбежал. Поесть бесплатно в столовой не преступление, тут многие кормятся, но он что-то попутно стырить пытался, его и поймали. Одного, что поздоровее, поставил к пиле доску на рейки распускать, а второго конкретно за мастером закрепил, чтобы учился щиты клеить. Столяр ведь не будет всегда на меня пахать, в каком-то смысле столяр тот же художник, и заставлять того писать один и тот же пейзаж – немыслимо. Вот и договорились, я плачу ему за щиты в полтора раза больше, но он честно обучает всем нюансам ученика, тот согласился. Думаете, делать мне нечего, свои деньги тратить? Вы типичный представитель моего прошлого мира. Во-первых, все это рано или поздно принесет нам всем прибыль, и огромную, а во-вторых, если деньги есть, почему их не потратить на хорошее дело. Лучше под матрас складывать и знать, что у тебя много бабок? Много, а вот ума нет. У меня денег скопилось за всю войну столько, что при всем желании не потратить, мне ведь авторские перечисляют, за музыку, за стихи, за проекты разные. Да до хрена за что, я от большего еще отказался. Всякие там места добычи нефти, газа, кимберлитовых трубок и так далее. Да и просто майору спецназа и Герою Советского Союза идет очень хорошее жалованье.