Большая книга ужасов – 73 - Елена Усачева

— Американцы неплохо устроились, — ворчал как всегда недовольный Воробей, спарывая с большого красного мешка звездочки из мишуры — в Новый год с этим мешком путешествовал по детишкам Дед Мороз, а теперь они с ним собирались отправиться за угощениями. — Откупаться от нечистой силы! Сунул конфетку, и тебя уже никто не тронет. С нечистой силой надо бороться, а не откупаться от нее!

— Ты гляди, какой Ван Хельсинг! — хмыкнул Серый. Он уже который день пришивал к зеленому комбинезону полоски зеленой ткани — на празднике он собирался быть то ли водяным, то ли лешим, он еще не решил. — Со злом он борется. Ты как только это зло увидишь, сразу в штаны наложишь!

— Да ладно. — Воробей оторвал бесконечно тянувшуюся мишуру. — Посмотрим, что ты будешь делать. — И он переключился на Анжи: — А ты уверена, что тебя в таком виде испугаются привидения? А если кто-то попроще подвернется? Вызовут психовозку, и ты последуешь туда же, куда увезли в свое время Глеба.

— Это еще не все, — заверила его Анжи, доставая из пакета новенький ватманский лист. — Теперь нам надо подготовиться для вызова духа Тургенева.

Она засадила ребят за разрисовывание ватмана, а потом на нее свалился шкаф, после чего она из активного участника процесса превратилась в пассивного лежателя на диване и только изредка подавала голос.

— В XIX веке спиритизм и вызывание духов было очень популярным занятием, — между тем разглагольствовал Серый. — Об этом даже у Толстого есть.

Упоминание имени очередного классика вызвало на лице Джека гримасу отвращения.

— Короче, Менделеев это дело осудил как шарлатанство и обман. — Буква «я» у Серого получилась отменной, с веселой завитушкой на выступающей ножке.

— Видел бы твой Менделеев, как этот «обман» дом ломает и людей в гроб вколачивает, я бы посмотрел, как он тогда заговорил, — проворчал Джек, потирая перепачканной в чернилах рукой нос.

— Кстати, а где мы все это провернем? — Лентяй аккуратно складывал кисточки и карандаши. — Нужно нежилое помещение.

— Только не у меня! — слабо махнула рукой Анжи, после встречи со шкафом чувствовала она себя неважно. — Мой домовой этого не переживет.

— Мне тоже лишние привидения по углам не нужны, — сразу перешел в глухую оборону Воробей. — А потом, у меня кухня жилая, там бабушка спит.

— У меня тоже не выйдет, — развел руками Лентяй. — У нас в кухне собака живет и попугай.

— Сравнил! — возмутился Джек. — Когда это они стали живыми?

— Я знаю, куда мы пойдем, — приподнялась на локте Анжи. — Мы пойдем к Светлане!

— Что? К черту в логово?! — тут же завопил Воробей. — Я знал, что вы психи, но чтобы такие полные и законченные — не подозревал. Это уже без меня!

— У нас есть защита. — Анжи села на диван и потянула к себе запылившийся за время бездействия портфель.

— Да хоть три защиты! — брызгал слюной Воробей. — В этой игре перезагрузки нет! Здесь после смерти не встают!

— Кое у кого получается, — хмыкнула Анжи.

— Я сказал — без меня!

Лентяй молча следил за тем, как Воробей собирал свои вещи — одни ронял, другие подбирал.

На ладони у Анжи лежали засохший листок клевера и травяная куколка, та самая, которую ей принес старый барин.

— Чтобы отпугнуть духа, нужно сжечь его куклу, — решительно произнесла она. — Держи. Это сделаешь ты. А еще тебе клевер — на счастье.

— Да? — Джек с сомнением покосился на подношения. — И где же твое счастье?

— Ничего, я своим счастьем готова поделиться. — И, не дожидаясь согласия Джека, она посмотрела на Серого: — Лентяй, звони Светлане!

…На длинный звонок в дверь долго никто не открывал.

— Я говорил, у нас ничего не получится, — ворчал Джек, который у писательницы еще не был, а потому не ожидал от этого визита ничего хорошего. Но не успел он договорить, как замок щелкнул и дорогая стальная дверь распахнулась.

Агния Веселая была явно чем-то раздражена.

— Вы не вовремя, — заявила она с ходу. — У меня неприятности.

Лентяй хмыкнул, выражая всю глубину своего понимания происходящего, и сразу перешел к делу.

— Хотите написать новую книгу? — с порога начал он и потянул из пакета свернутый ватман. — Вы верите в переселение душ?

— Вы собираетесь вызвать дух Пушкина? — изумилась Светлана столь старомодному подходу к делу. — Шли бы тогда к черным магам, у нас их полные ведра, в каждой газете по двадцать штук.

Она прошуршала шелковым халатом в сторону кухни.

— Существует версия, что от неприятностей можно откупиться, — зашел с другой стороны Серый. — Раньше приносили жертвы, чтобы начатое предприятие удалось. Ну, типа, бутылки шампанского били о борт корабля перед первым выходом в океан. Так и здесь — нужно принести жертву, чтобы все пошло как хочется.

— Что ты подразумеваешь под жертвой, мальчик? — усмехнулась Светлана и плеснула себе в стакан красной жидкости из бутылки без этикетки. Гостям она не предложила даже сесть. — Что ты вообще можешь знать о жертвах? Ты и твое поколение живете без жертв и без проблем!

Лентяй опять кхмекнул.

— Надо что-то отдать, чтобы получить большее, — осторожно предложил он.

— И что же ты хочешь у меня забрать? — Писательница одним глотком выпила содержимое стакана.

Лентяй уже открыл было рот, чтобы развить свой план по спасению ее сына, но тут шарахнула входная дверь, и через секунду Глеб нарисовался в дверном проеме кухни.

— Ма, у нас гости? — промурлыкал он, внимательно оглядывая присутствующих. — Фи, ма, а ты все пьешь, — ткнул он пальцем в сторону бутылки.

Светлана на появление сына отреагировала странно. Она села ровно, положила перед собой руки и уставилась в окно.

— Ну что, поговорим? — Глеб дернул к себе табуретку и уселся на нее. — Плохо выглядишь, Анжи! Не спится?

— Спится, — огрызнулась Анжи, отодвигаясь от сына писательницы вместе со стулом, а заодно как можно незаметнее поправляя на запястьях браслеты. — Причем каждый раз сны такие яркие снятся! Цветные!

Воробей вытащил из кармана травяную куклу и сжал в кулаке.

— Вы меня утомляете, — вдруг провыл Глеб, опираясь спиной о стену и запрокидывая голову. Казалось, он пытался выжать из себя чужеродную душу. — Я вас уничтожу!

Ба-бах! Дзинь, дзинь!

От резкого удара подпрыгнули все. Даже Светлана на секунду оторвала взгляд от окна и с удивлением оглянулась. Анжи подняла бубен над головой и со всей силой ударила по нему костяшками пальцев. Глеб свалился с табуретки и на четвереньках отполз в коридор.

— Прекрати! — завыл он. — Ты что, офонарела?!

Анжи потрясла бубном над головой, зазвенели металлические пластинки.