Порох и соль - Дмитрий Манасыпов

Море ревело, сливаясь в этом реве с небом. Хорне, заметив движение на носу эмара, успел заорать, но…

Ойялла не просто любили «скорпионы». Здесь на флейкк и команду уставились сразу шесть стальных наконечников, по три с каждого огромного арбалета, закрепленных на поворотных станках. Тетивы ударили сильно и звонко. Тут же хрустнуло, и не только деревом.

Отлетел, брызнув кровью и тут же пришпиленный к правому борту, чернокожий Обла. Роди вскрикнул, когда одна из четырех граней прошлась по его плечу, упал…

– Сьер! – Хорне перегнулся. – Командуй!

Малло, без всяких указаний, слетел на шкафут, подхватывая Роди и потащил того вниз, к Свалку. Первый кусок мяса для корабельного хирурга, несмотря на белое, без кровинки, лицо – орущий матом.

Блоддеров хвост, тяжело будет без рыжего злодея, тяжело…

Донер отомстил тут же. Пушки рявкнули, сметая с кормы и межу мачт всех, не успевших убежать. Картечь, воя и треща, прошлась по эмару как коса по свежей траве.

– Равняй! – Хорне вытянул тесак. – Псы, готовы?!

Ответ пришел сразу. От абордажников, от мачтовой вахты, из орудийной палубы и даже из трюмов, где сейчас потели и пыхтели Хорек и два его помощника, кок и плотник.

– Ху!

Северный клич разрезал воздух, на миг заглушив даже шторм.

– Ху!

Да, смуглая сволота, это вам не жирные купчишки!

Крюки-кошки перелетели на «Сокол», вцепились, треща бортом и загудели, натягиваясь. Марк и Аксель, не прячась, из луков отогнали моряков, хотевших срубить канаты, тянущие эмар к флейкку. А Донер рискнул, успев снова зарядить своих девочек.

Залп прошелся по палубе, снеся к Морскому королю сразу несколько человек. И тут же, кто как, на ойялла посыпались северяне.

– Малло! – Хорне ткнул тесаком в сторону первых стычек. – Береги Нефер. Головой отвечаешь!

Он просто не мог оставаться тут, когда должен был быть там, на своем первом судне, взятом в честоном морском бою. Тугой и мокрый конец, свисающий с грота, сам лег в руку и Хорне, чуя, как внутри все замирает, перелетел на эмар.

«Как был дурачина, так и остался… – посетовал дед. – О, тебя хотят убить!»

Это точно, еще как хотят…

Выпад кривой и широкой сабли Хорне встретил кинжалом, ударил в ответ тесаком, развалив ойялла башку. Пнул в живот, откинув на его товарища, замешкавшегося ровно на секунду, стоившей ему кинжала, вошедшего в шею по самую крестовину.

«Научил я тебя доброму мясницкому делу, – проворчал дед, – смотри, осторожнее…»

Хорне шел вперед, ища капитана «Сокола». И замер, видя, как с ним бьется Сьер. Со шкипером, тут не ошибешься. Бьется отчаянно и красиво, привлекая внимания даже дерущихся, и…

В спину Карстену, только что прикончившего черного с топором, ударило чем-то полупрозрачным и тяжелым. Боец вкрикнул, падая, а Хорне понял – сегодня важнее не капитан, сегодня важнее вот этот, одетый почти как нга Олло, только беднее. И смотрящий прямо на Хорне, отводя руки и рождая между ладонями полупрозрачный боевой молот-колотушку.

Хорне, цапанув второй кинжал, вдруг понял – не успеет. Колдун ударит первым и…

Кхо свалился с неба красно-синим орущим и разъяренным комком. Вцепился в голову нга, ударяя кривым острейшим клювом, добравшись до левого глаза и явно желая выпустить второй.

«Пригодилась тебе хренова курица… – крякнул дед. – И хорошо».

Хорне не стал терять шанс и плевать ему было на обиженные хриплые вопли Кхо, потерявшего и врага, и его голову, отрубленную Хорне с двух ударов.

– Корабль мой! – он поднял ее вверх, не обращая внимания на капающую кровь. – Мой! Ху!

Ему ответили. Лязгом и звоном опускаемого и брошенного оружия. И ответным криком северян:

– Ху!

– Корабль мой… – Хорне ухмыльнулся и, дойдя до борта, поискал глазами Нефер. – Лови!

Голова покатилась по палубе «Хоссте» к ее ногам. Свою часть сделки Хорне выполнил.

Олло даже не глянул на невысокую фигурку, плотно обернутую Нефер собственным плащом. Лишь коснулся рукой, замер, прошептал что-то под нос, закрыв глаза… и все.

– Я выполнил твою просьбу. – Хорне, отхлебнув вина, уставился на колдуна. – А ты?

– И я. – Нга положил на низкий столик, собранный из красного дерева и слоновой кости, свернутую карту.

Карта выглядела новой, из провощенной бумаги, появившейся в несколько последних лет. Почему-то Хорне ждал выделанной тонкой кожи или даже ломкого папируса. Но колдун Дождевого берега решил отдать долг на самом лучшем материале.

Хорне развернул ее, ухватившись глазами за небольшую красную точку и пометки, вписанные рядом аккуратным подчерком.

– Тебе следует торопиться, – Олло ухмыльнулся. – Капитан пойдет назад, не станет зимовать на Тысяче островов. Перехватить его можно только…

– Вот здесь. – Хорне ткнул пальцем на открытую воду, зажатую между двух длинных кусков суши. – Если твоя карта не врет, только тут он сможет укрыться от ветров и уйти с течения.

– Да, северянин, – Олло расстроенно вздохнул, – я огорчен, ты на самом деле человек моря. Все понял сам.

«Расстроен он, хрен черномазый, – усмехнулся дедов голос, – хотел втюхать тебе свою помощь, не иначе. Все они тут врали, ворье и плуты с шельмами, ухо держи вострее…»

– Ты точно не хочешь попросить меня помочь вот с… – Олло покрутил пальцем у головы. – С твоим голосом?

– Нет, не хочу. Помоги мне с лоцманом, знающим те места. И чтобы он был мужчиной.

Нефер стрельнула злыми глазами, но Хорне не обращал на нее внимания.

– Не хочешь злить команду? Умно. – Олло кивнул. – Будет тебе лоцман. И даже бесплатно.

– Ты просто отец родной, колдун, добрый и великодушный. Спасибо тебе.

Олло не ответил, глядя как-то очень и очень хитро.

– Когда ждать твоего человека?

Нга усмехнулся, уже в какой раз, начиная раздражать:

– Он уже у тебя на корабле. Я дарю тебе Малло, забирай, дома ему должны отрубить голову за воровство. Малло храбрый и умный, ты уже сам понял это. Передай ему от меня вот эту вещь. И он, прохвост, весь твой, с потрохами, жадными мыслями и всем остальным.

Колдун положил перед Хорне разломанный рабский наруч-браслет, с проушиной для цепи.

«Не люблю Юг, – проворчал дедов голос. – Забирай мой корабль и валим отсюда»

И Хорне тут был полностью с ним согласен.

К Зеенсмарке «Марион» вышел вовремя. Осталось лишь ждать доккенгармцев и стоять на якоре, неся вахту, рассматривая кое-где поднимающиеся макушки огромной мели и ждать.