Сошествие тьмы - Дин Кунц

Даже ее шепот действовал успокаивающе. Говоря с ними, она находила нужный момент, чтобы погладить детей, приласкать их.

Джек отогнул рукав и посмотрел на часы.

Десять четырнадцать.

Они прижались друг к другу в тени под лестницей и ждали.

Ждали.

Некоторое время Лавелль лежал на полу спальни, онемев от боли, практически бездыханный.

Когда Ребекка в квартире Джэмисонов стреляла в тварей, находившихся с ним в психическом контакте, Лавелль чувствовал удары пуль. Он не был ранен, как и сами существа, а к утру у него не будет даже синяков. Но силу ударов пуль он чувствовал до сих пор, и она была такова, что почти лишила его сознания.

Когда Лавелль пришел в себя, оказалось, что он потерял ориентацию. Он пополз по комнате, не вполне осознавая, что ищет и где находится в данный момент. По мере того как боль ослабевала, к нему вернулись все ощущения. Он дополз до кровати, взобрался на нее и со стоном откинулся на спину.

Темнота коснулась его.

Темнота утоляла его боль.

В окна бил снег.

Темнота освежала его своим дыханием.

Стропила крыши скрипели под напором ветра.

Темнота что-то нашептывала Лавеллю.

Темнота.

Наконец боль совсем прошла.

Темнота осталась, поглощая и лаская его. Лавелль без остатка растворялся в ней. Ничто не успокаивало его так, как темнота.

Несмотря на первую болезненную неудачу, Лавелль горел желанием восстановить связь с существами, которые охотились за Доусонами.

Символические ленточки все еще были привязаны к его лодыжкам, рукам, груди и голове. На щеках, на губах все еще оставалась кошачья кровь, а на груди сохранялся магический узор, нарисованный кровью. Оставалось повторить те же молитвы, которые он произносил раньше.

Комната вокруг него куда-то подевалась, и он снова вышел на охоту с серебристоглазыми существами.

Десять пятнадцать.

Десять шестнадцать.

Пока они ждали под лестницей, Джек осмотрел рану на руке Ребекки. Три небольших прокуса располагались на участке размером с монетку в двадцать пять центов. Поранена была мясистая часть ладони, сорван кусочек кожи, но сам укус оказался не очень глубоким. Рана уже не кровоточила, кровь запеклась. Место укуса чуть припухло.

— Как ты?

— Немного жжет, — ответила Ребекка.

— И все?

— Все будет нормально. Я надену перчатку, чтобы не задеть рану.

— Ты с этим поаккуратнее, ладно? Если появится отек или неестественная окраска, нужно будет отправиться в больницу.

— Что же я скажу доктору насчет происхождения раны?

— Скажешь, что тебя укусил гоблин, что же еще.

— Да, охота попасть в больницу только для того, чтобы увидеть реакцию на эти слова.

Десять семнадцать.

Джек осмотрел куртку Дэйви. Она была сшита из очень прочной ткани, однако когти ящерицы, насквозь прорезав куртку в трех местах, пропороли даже подкладку.

Удивительно, что мальчик остался невредим. Пройдя куртку так же легко, как кусок сыра, когти не задели ни свитера, ни рубашки, и у Дэйви не было даже царапины.

Джек ужаснулся, как близко от смерти были его дети. И эта угроза будет существовать все время, пока не закончится дело. Джек погладил плечо сына.

Какое худенькое! Его охватило леденящее чувство ужаса и отчаяния, к горлу подкатил комок, он с трудом сдерживался, чтобы не разрыдаться. Он не должен плакать, не должен впадать в отчаяние. Во-первых, здесь дети, во-вторых, позволив себе это, он уступит Лавеллю. А ведь Лавелль — само воплощение зла. Не просто преступник, не просто криминальная личность. Он — само зло по сути своей. Чье-то отчаяние ему только на руку. Лучшее оружие против зла — надежда, оптимизм, решительность и вера. Шансы выжить и у Джека, и у его детей, и у Ребекки определяются тем, насколько сами они способны верить в свое право жить, а не умирать, способны надеяться на то, что добро восторжествует над злом. Нужно верить. Он не потеряет своих детей. Он не позволит Лавеллю расправиться с ними.

Джек сказал, обращаясь к Дэйви:

— Да, зимой эти вентиляционные отверстия в куртке ни к чему. Мы сейчас все исправим. — Он снял свой длинный шарф, обмотал его вокруг Дэйви крест-накрест, как патронташ, и плотно завязал концы на талии.

— Так-то лучше. Все в порядке, боец?

Дэйви закивал головой и постарался принять бравый вид.

— Пап, а ты не думаешь, что тебе сейчас нужен волшебный меч?

— Волшебный меч? — с недоумением переспросил Джек.

Мальчик пояснил:

— Но ведь для того, чтобы убить шайку гоблинов, нужен волшебный меч.

Во всех сказках герои обычно используют против гоблинов волшебные мечи или что-нибудь еще в этом роде. Допустим, волшебный порошок. Они всегда помогают против гоблинов, ведьм и дьяволов. Да, иногда пользуются волшебным изумрудом... или кольцом. А поскольку вы с Ребеккой полицейские, это может быть волшебный пистолет. Может, у вас в управлении есть такой? Пистолет против гоблинов?

Джек крепко прижал сына к себе:

— Сказать точно не могу, но это очень хорошая идея, сынок. Я ею займусь.

Дэйви продолжал:

— А если у них нет такого пистолета, ты можешь просто попросить священника, чтобы он освятил твой пистолет. А если потом зарядить его кучей серебряных пуль, можно справиться с оборотнями.

— Я знаю. Тоже неплохое предложение. Я очень рад, что ты думаешь о том, как покончить с этими тварями. Я рад, что ты не сдаешься. Выше нос!

Сейчас главное — не сдаваться.

Дэйви гордо вскинул тоненький подбородок.

— Конечно, я это знаю.

Пенни наблюдала за отцом через плечо Дэйви. Она улыбнулась и подмигнула ему.

Десять двадцать.

С каждой минутой Джек чувствовал себя все уверенней.

Пенни коротко рассказала ему о своих встречах с гоблинами.

Когда девочка закончила, Ребекка взглянула на Джека:

— Он следил за ними и прекрасно знал, где их искать в нужный момент.

Джек спросил Пенни:

— Господи, дочка, почему же ты не разбудила меня, когда эта тварь была в вашей спальне прошлой ночью?

— Я ее ясно не видела...

— Но ты же слышала ее.

— Только слышала и все.

— А бейсбольная бита?