Камень Света - Дэвид Зинделл

– Нет! – закричал я.

– Король должен иногда наказывать, так же как твой отец наказывал тебя. И воин должен убивать в благородных целях, как убивал ты.

– Но мальчик!.. Он ничего не сделал – он невиновен!

– Невиновен? Он совершил преступление худшее, чем кража или убийство.

– Какое преступление?

– Он алкал камень Света для себя, – просто ответил Морйин. – Он был не в силах нести дар, что вручил ему Единый, так что, услышав от деда о золотой чаше, исцеляющей все раны, возжелал владеть ею сам.

– Нет, это неправда!

Морйин подошел к мальчику ближе и слизал кровь, струившуюся из пронзенных рук.

– Нет, нет!

– Ты должен помочь мне. Ты должен принести мне клятву верности, Вэлаша Элахад, королевский сын. Ты должен вернуть мне мое.

Я не мог шевельнуть даже пальцем, однако нашел в себе силы покачать головой.

– Открой мне свое сердце, Вэлаша. Только так ты обретешь мир.

Его глаза пылали, как два золотых солнца. Длинные черные когти, похожие на драконьи, выросли на месте пальцев.

– Не причиняй ему вреда! – закричал я. – Ты не можешь причинить ему вред!

– Так ли?

– Не можешь, это только сон.

– Ты так думаешь? Тогда попробуй проснуться.

Морйин повернулся к напуганному мальчику и, издав возглас сожаления, разорвал ему грудь. А потом поднял все еще трепещущее сердце в когтях так, чтобы я мог его видеть.

Ты убил его! – Мне хотелось кричать… Но лишь горький всхлип вырвался из пересохшего горла.

– Говорят, если умрешь во сне, то умрешь и в жизни. – Морйин посмотрел на бьющееся сердце. – Нет, Вэль, я не убил его. Пока.

С этими словами он вложил сердце в грудь мальчика и исцелил рану, прикоснувшись к ней золотыми губами. Мальчик открыл глаза и с ненавистью посмотрел на Морйина.

– Видишь, – с тяжелым вздохом произнес тот, – я не могу требовать , чтобы ты открыл мне свое сердце. Такие дары преподносят только добровольно.

Я закусил губу и почувствовал вкус крови. Темная солоноватая жидкость увлажнила горящее горло.

– Этому не бывать!

– Нет? – гневно спросил Морйин. – Тогда ты и вправду умрешь.

Его голова вдруг сделалась огромной, удлинилась, покраснела и покрылась чешуей. Глаза стали красно-золотыми и ярко вспыхнули. Раздвоенный язык затрепетал, словно пробуя на вкус страх, разлитый в воздухе. Потом он раскрыл пасть и выпустил струю огня, окатившую мальчика с головы до окровавленных ног. Тот закричал, когда плоть начала обугливаться. Закричал и я, умоляя прекратить пытку.

Но Морийин не остановился и изрыгал пламя, словно отдавая всю свою горечь и ненависть. Я чувствовал, как моя кожа покрывается пузырями, и понял, что скоро Морйин исцелит ее прикосновением губ и снова и снова будет жечь меня, пока я не сдамся или не умру. Я чувствовал, что если буду бороться с ужасным пламенем, оно не потухнет никогда. Так что я поддался ему, позволил проникнуть глубоко в кровь. Я ощутил жжение киракса в моей крови и неожиданно понял, что могу двигаться. Сжав кулак, я обрушил его на голову Морйина. Внезапный удар оглушил его, и я успел пробежать сквозь огонь, исходивший из его рта, к почерневшей окровавленной двери. Мальчик, весь черный, корчился и кричал, умоляя помочь ему. Я как-то освободил его, разрывая плоть и ломая кости; потом, прижимая мальчика к себе, ощущая дикий стук его сердца и его крики, как свои собственные, отворил дверь…

Надо мной склонилась Атара, прижимая ко лбу холодную мокрую ткань. Моя голова покоилась на ее бедре. Я лежал на мокрых от пота шкурах около костра и через мгновение понял, что все еще кричу. Тогда я закрыл рот и прикусил окровавленную губу, борясь с чудовищным жжением в теле. Мастер Йувейн, заваривший еще чая, держал мою руку, щупая пульс. Мэрэм сидел рядом, в беспокойстве теребя густую бороду.

– Мы не могли тебя разбудить, – сказал он. – Хотя ты кричал так, что поднял бы и мертвого.

Я сжал руку Атары, благодаря ее за заботу, и сел, обнаружив, что все еще прижимаю другую руку к сердцу, однако раненый мальчик исчез.

– Теперь-то ты в порядке?

Глаза тоже жгло. Деревья казались неясными серыми тенями. Сверчки стрекотали в кустах, немногочисленные птицы выводили свои первые утренние песенки. Это было то ужасное время между ночью и утром, когда весь мир по-своему борется со смертью.

Я поднялся, содрогаясь при виде пламени, которое, казалось, по-прежнему жгло мою кожу, и отступил от костра.

– Все еще ночь, – сказала Атара. – Куда ты?

– Спущусь к ручью, искупаюсь. – Мне хотелось отмыть обгоревшую кожу с рук и охладить пылавшее тело в прохладной воде.

– Не иди в одиночку. Сейчас, только лук захвачу…

– Нет! Все будет в порядке, я возьму с собой меч.

С этими словами я взял кэламу, лежавшую неподалеку, и пошел к ручью.

В сером лесу слышалось какое-то жуткое движение. Мне почудилось, что я вижу темные серые тени, наблюдающие за мной из-за деревьев. Но, присмотревшись, я понял, что это только кусты: стрельник и ведьмин орех, и еще другие, чьи названия я толком не помнил. Я шел по лесу, шурша старой листвой и наступая на веточки, чувствуя запах звериного помета, папоротников и запах собственного страха.

Потом я неожиданно вышел на поляну и увидел ручей. Он журчал среди камней, словно серебряная лента под звездами. Я поднял взор к светлеющему небу с великой радостью, что могу видеть эти сияющие источники света. На востоке над темной полосой леса вставало созвездие Лебедя. Рядом с ним сияла Вэлаша, Утренняя звезда – почти такая же яркая, как луна. Я задержал взгляд на своем тезке и преисполнился великой надежды.

Тут я ощутил, что холодная рука трогает меня за плечо, и сначала рассердился, решив, что Мэрэм или Атара все-таки последовали за мной. Но повернувшись с раздражением, увидел, что передо мной стоит Морйин.

– Ты в самом деле хотел сбежать от меня?

Я уставился на его золотые волосы и огромные золотые глаза, отливавшие в ночи серебром. Когти куда-то исчезли; он был одет в шерстяной дорожный плащ поверх своей драконьей туники.

– Как ты попал сюда? – выдохнул я.

– Разве ты не знаешь? Я следую за тобой из самого Меша.

Я схватился за рукоять меча. Может, это все еще сон? Или иллюзия, созданная Морйином так же, как художник создает изображение на холсте при помощи красок? Ведь он – Повелитель Иллюзий… Увы, это все-таки была не иллюзия. И он сам, и пламенные слова, исходившие из его уст, казались вполне реальными.

– Поздравляю тебя – ты сумел найти выход из моей комнаты. Меня это и удивило, и обрадовало.