Ночная бабочка - Розмари Роджерс

Рауль Ренардо заулыбался.

— Когда мы прибудем в мой любимый Новый Орлеан, вы можете называть меня графом, если это льстит вашему сердцу. Лишь бы вы согласились снова со мной увидеться.

— Титулы меня не волнуют. — Кайла отвернулась, успев заметить удивленное выражение лица Рауля, которого поразил ее резкий тон. Глупо так бурно реагировать. Ни к чему, чтобы все знали, как больно ранил ее Брет Бэннинг. Скорее для того, чтобы скрыть смятение, чем из любопытства, она спросила: — Что вы делали в Англии, если вам так любезен Новый Орлеан?

— Как я уже говорил вам, у меня там были дела. Лондон — холодное место, по мне даже слишком холодное. К счастью, дела я уладил довольно быстро. К тому же мне повезло в том отношении, что на одном корабле со мной плывет изумительной красоты женщина с удивительными глазами и очаровательной улыбкой! Женщина, которую не волнует, есть ли у человека титул.

— Да, это так.

Рауль пожал плечами и прислонился к поручню рядом с ней. Молча он положил ладонь на руки Кайлы, которыми она обхватила поручни, и после некоторой паузы тихо сказал:

— Я рад, cherie, что титулы вас не впечатляют. Стало быть, важно, каков сам человек?

Улыбка Кайлы была чуть грустной.

— Да. Важно, каков сам человек.

— В таком случае позвольте мне стать человеком, который может вам понравиться. Вы заинтриговали меня, ваш взгляд скрывает какую-то тайну, как и ваша грустная улыбка. Не бойтесь, я не хочу вас расстраивать… Я зайду к вам даже в том случае, если вы не дадите разрешения, потому что я не из тех, кто смиряется с поражением, ma petite. Я знаю ваших друзей, это мой знакомые, и они так или иначе пригласят меня в свой дом. Так что вам никак не скрыться от меня.

Испытывая одновременно удивление и раздражение, Кайла покачала головой:

— Вы очень настойчивы, мсье Ренардо. Как бы вам не пришлось разочароваться, если на сей раз вы не добьетесь своего. Я теперь не такая дурочка, как раньше, и так просто не сдамся.

Похоже, эти слова лишь раззадорили Рауля. Кайла удалилась в некотором раздражении, несмотря на его протесты, которые еще долго звучали в ее ушах.

Казалось, стены сомкнулись и сдавили ее, когда Кайла вошла в душную каюту и заперла за собой дверь. Через маленький иллюминатор сочился зеленоватый свет, однако сюда не проникали ни свежий воздух, ни ароматы океана. Застоявшиеся запахи, оставшиеся от прежних пассажиров, были отвратительны, а влажность напоминала Индию.

Кайла сняла соломенную шляпку и бросила ее на скамейку у стенки. Путешествие оказалось вполне сносным, серьезных штормов было мало. Вот только в последние две недели стала докучать жара. Сейчас, слава Богу, они уже почти пришли к месту назначения. Кайла устала от путешествия, от судна и от Рауля. Он был слишком уж настойчив, а она так надеялась побыть в одиночестве во время плавания и обдумать свое будущее.

Над умывальником и треснутой раковиной висело маленькое потускневшее зеркало, и Кайла нагнулась, чтобы посмотреться в него. Изображение показалось ей искаженным, рот кривым, глаза выпученными, а лицо слишком бледным. Неужели она все время выглядела так непрезентабельно?

Что ожидало ее в будущем? Может ли она надеяться на новую жизнь в новом мире, о котором так много слышала от Годфри, в молодой стране, которая, по слухам, давала еще один шанс людям, если те хотели им воспользоваться?

Кайла растянулась на койке и закрыла глаза. Корабль покачивался на волнах, скрипели снасти, и все эти шумы складывались в бесконечную мелодию. «Господи Боже, пусть будет так, пусть я начну все сначала».

Эта надежда теплилась в ней и тогда, когда она спускалась в сопровождении Рауля Ренардо по крутому трапу. «Здесь гораздо более шумно, нежели в Индии», — с удивлением отметила Кайла. Улицы деловой части города, который в ее представлении был примитивным селением, кишели людьми. Здесь была своя, пусть несколько своеобразная, цивилизация.

— О нет, cherie, Новый Орлеан стал весьма цивилизованным. — Рауль держал ее под руку, и сейчас Кайла была благодарна ему за то, что он находился рядом. Жестом он показал на шпили церкви впереди, на складские помещения и длинные здания, украшенные железными балконами. — Конечно, здесь повсюду чувствуется испанское влияние, потому что когда-то этот славный город принадлежал Испании и Франции, но сейчас здесь хозяева американцы. А жаль. Очень скоро он потеряет своеобразный шарм и европейский вид и превратится в претенциозный город, населенный шумными и вульгарными людьми. К счастью, пока что он сохраняет свое особое очарование. Я покажу его вам, когда вы обоснуетесь у ваших друзей. Хорошо?

— Право, мсье Ренардо…

— Нет-нет! Рауль, прошу вас!

Кайла выдавила слабую улыбку и схватилась за шляпку, которую едва не сорвал с головы налетевший знойный ветер.

— Ну хорошо, Рауль. Да, вы можете навестить меня, когда я устроюсь. Уверена, мы скоро увидимся.

— Но за вами никого не прислали? — Он окинул взглядом стоящие экипажи. Слышались крики грузчиков, щелканье кнутов. — Я нигде не вижу кареты Дюфуров.

— Они не знают, когда я должна приехать. Но ничего, я найду дорогу, я уверена…

— Не желаю даже слышать! Позвольте проводить вас, cherie. Я настаиваю на этом!

Игнорируя не слишком энергичные протесты Кайлы, Рауль усадил ее в карету и распорядился насчет багажа. Кайла была рада, что соломенная шляпка защищает ее лицо от ослепительного солнца. Ей невольно вспомнились Индия, детство, папа Пьер. Она написала ему о своем решении отправиться в Америку и надеялась на его понимание. Откуда ей было знать, что его попытки устроить свои дела закончатся катастрофически? Кайла переживала, что не в состоянии оказать ему помощь.

Карета покачнулась, когда Рауль сел рядом и ободряюще улыбнулся Кайле. На лбу и щеках его выступили бисеринки пота, тем не менее он, похоже, чувствовал себя превосходно.

— Я послал сообщить Дюфурам, что вы должны скоро появиться, чтобы они подготовились к встрече. Tout bien?[22]

— Да, конечно! Вы очень добры, мсье, но, право, не стоит так обо мне заботиться.

— Но мне это доставляет удовольствие, да будет вам известно. Впрочем, вы это знаете, ибо я не делал секрета из своих чувств к вам.

Кайла слегка нахмурила лоб. Зачем он столь откровенен? Ей было неловко, и она даже пожалела, что позволила себе легкий флирт с целью потешить раненое тщеславие.

Если Рауль и почувствовал ее сдержанность, то не подал виду и всю дорогу занимал ее рассказами о достопримечательностях Нового Орлеана.

Новый Орлеан соединил в себе очарование Старого Света и кипучую энергию американцев. Весенние и летние дожди превратили улицы в сплошные лужи и ручьи, и десятки темнокожих людей трудились на солнце, роя отводные каналы. Как ни странно, эти люди, кажется, были всем довольны и дружно пели песню в такт своим движениям. Мускулистые торсы мужчин лоснились от обильного пота.