Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Счастливый слон - Анна Бялко

Счастливый слон - Анна Бялко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 111
Перейти на страницу:

Вот, например, странность наших отношений с Сашкой – вполне возможно, с точки зрения постороннего человека, они даже не казались бы странными. Мы встречались два или три раза в неделю, иногда ходили куда-нибудь в ресторан, хотя чаще, даже встретившись в городе, просто ехали ко мне домой. Готовили ужин, разговаривали, занимались сексом, не без того. В общем, относились друг к другу. Легко и приятно.

Странным же в этом во всем – по крайней мере для меня – было то, что легкость этих отношений как будто обтекала меня сверху, не задевая ничего внутри. Да, мне нравилось все происходящее, но я из-за этого не переживала. Встретились, поговорили – хорошо, не получилось – тоже неплохо, встретимся завтра, а сегодня я просто схожу погулять, почитаю или посижу в интернете. Правда же, совершенно неправильное отношение к бурно развивающемуся роману? Переживала бы я, если бы в один прекрасный день все кончилось насовсем? Не знаю. С другой стороны, именно эта внешняя легкость и неправильность с моей стороны явно притягивали Сашку, настолько, что это было заметно даже моему незаинтересованному глазу. И так как я продолжала их в себе культивировать, то, значит, тем самым хотя бы подспудно никакого конца не хотела. Вот и ответ.

Но все это, повторю, было для меня странным. Настоящая, правильная, нестранная я привыкла любить близких людей. Привычка любить – какое бессмысленное, нет, даже больше – губительное сочетание слов. Оксюморон. Любить нельзя привыкнуть, любовь – это всегда пожар и глобальные катаклизмы. Возможно, именно эта привычка и поломала наши отношения с Ником. А с другой стороны – невозможно же двадцать лет прожить на вулкане и не привыкнуть к нему.

Впрочем, в Сашкином случае отгадка была намного проще – он не стал мне близким человеком, только-то и всего. Я не подпускала его к себе на расстояние близости и не собиралась делать этого в будущем – ни в ближайшем, ни в отдаленном. Мне этого было не нужно. Я больше не хотела никаких близких отношений – ни с кем, никогда. И, очевидно, не лукавила в этом даже сама с собой. Именно отсюда, скорее всего, росла эта новая для меня сказочная легкость. Именно это и было странным – и для меня, и просто само по себе.

Свободного времени было много – собственно, все мое время было свободным, вернее, я сама была свободна в своем времени – и я снова стала много гулять по Москве. Интересно, что теперь я не столько рассматривала город, сколько прислушивалась к нему. Я подхватывала обрывки людских разговоров, препирательства в очередях, какие-то отдельные фразы, объявления из громкоговорителей, кусочки случайных мелодий... Из всего этого складывался и сплетался голос города. И мне все чаще удавалось начать с ним диалог.

Я вступала в случайные разговоры со случайными людьми, делала какие-то замечания, спорила за место в очередях... Почему-то у меня часто спрашивали на улицах, как пройти туда или сюда. Меня начали узнавать продавцы в магазинах возле моего дома, они приветливо здоровались, и я стала задерживаться на минутку у прилавка, перекидываясь с ними парой слов. Я научилась разговаривать с официантами в кафе, по-настоящему разговаривать, а не просто делать заказ. Я могла, только глянув на официанта, найти такие правильные слова, что официанты становились милыми, как домашние котята, и начинали доверительно шептать мне на ухо: «Не берите сегодня жульен, он какой-то странный, лучше я вам блинчики принесу». После чего действительно приносили мне самые вкусные блюда сегодняшнего меню, и я, обласканная, чувствовала себя принятой и своей.

В общем, было похоже, что город признал меня. Впустил. Забавно, что для этого мне, похоже, потребовалось «впустить» в себя хотя бы одного его представителя. А может быть, это было здесь совсем ни при чем. Кто знает, уместен ли торг в таких интимных делах?

Не могу сказать, что я за это время научилась понимать Москву с полуслова и что вообще научилась ее понимать. Впрочем, наверное, как и она меня. Все-таки пятнадцать лет – слишком долгий срок, чтобы изменениями, произошедшими за это время в каждом из нас, можно было бы пренебречь. Но хотя бы внешний контакт был налажен. Мы наблюдали друг за другом вполне заинтересованно, возможно, даже с симпатией, хотя при этом истинные причины и мотивации каких-то взаимных действий были нам до конца неясны. По крайней мере, мне точно. Вместе с тем жизнь в этом городе у меня получалась, и получалась неплохо. Мы, что называется, притерлись друг к другу. Еще одна малоприличная ассоциация.

И никто не знал, была ли я на самом деле счастлива или несчастна. Я и сама этого не знала. С одной стороны, я перестала метаться и успокоилась, а с другой – в этом спокойствии я как бы и не жила, наблюдая за своими перемещениями в пространстве будто со стороны. Эти перемещения казались иногда забавными, иногда приятными, у меня все получалось, мне было легко и светло, но можно ли это называть счастьем? Из прошлой жизни я знала, что счастливым бываешь тогда, когда тебе удается сделать нечто, чего ты давно хотел, к чему стремился и над чем долго и трудно работал. Мои желания исполнялись, но это происходило так быстро, что я даже не успевала к ним привыкнуть, осознать их как свои желания, и оттого настоящего удовольствия эта скоростная «сбыча мечт» не приносила. Да и можно ли было все это назвать мечтой? Или даже желанием?

Я не знала, чего я хочу. Не в сиюминутном смысле: «хочу мороженого», а по-настоящему, всерьез. Вернуться к Нику? Остаться в Москве и выйти замуж за Сашку? Он не предлагал мне этого, но я как-то не сомневалась, что если я захочу как следует... Остаться просто так? Уехать еще куда-нибудь? Заняться каким-нибудь делом? Вся беда была в том, что я сама не понимала, чего мне хочется. Еще хуже было то, что я не могла понять, хочется ли мне чего-нибудь вообще? Мы живем, пока нам чего-нибудь нужно, а я, судя по абсолютному отсутствию серьезных желаний, перестала жить совсем, почти растворившись... В чем растворившись? Похоже было, что в собственном счастье. Потому что, когда у тебя нет желаний – тебе нечего хотеть, а это значит, что у тебя все уже есть, и следовательно, ты достиг внутренней и внешней гармонии с собой и с окружающим миром, и тем самым – что? Наверное, стал счастлив, ведь ничего другого просто не остается, правда? Забавно – исчезнуть, растворившись в собственном счастье... Веселая сказка с печальным концом. Или просто разжижение мозга. Нет, определенно пора было заканчивать растительно-счастливую жизнь и придумывать себе какое-нибудь осмысленное занятие.

Вскоре выяснилось, что все было вовсе не так прекрасно! Уже даже в тот самый момент, возможно, все было не так – теперь этого не установить. В общем, после того как наша фея покинула ресторан, оказалось, что ее гордости, ее славы, ее волшебного слона больше нет с нею.

Собственно, она не сразу это заметила. Слон невидим, и когда у хозяина нет в нем непосредственной нужды, он никак себя не проявляет – просто находится незаметно где-то за плечом, своим присутствием образуя для хозяина некий счастливый фон. Но поскольку это именно фон, к нему привыкаешь и довольно скоро перестаешь его замечать. Равно как и самого слона, да. Он есть и есть, и ты не помнишь о нем постоянно – счастливые ведь часто эгоистичны и невнимательны, разве не так?

1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 111
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?