Пионеры воздушных конвоев. Малоизвестные страницы войны - Григорий Киселев

– А что они все здесь делают? – спросил Гамов, наклонившись к Лене.

– Как что? Тебя встречают, – смеясь, ответила девушка, держась за руку Петра. – Смотри, радуются даже те, кто проиграл пари, – её уже совсем не раздражала причина, по которой они заключались.

– Даже пари были? – удивился Пётр.

– Не удивляйся, Пётр Павлович, они без этого не могут, – заметил Мачин. – Иди, подойди к ним, они будут рады.

Пётр с Леночкой направились к толпе, их тут же окружили. Петра хлопали по спине, пожимали ему руки, фотографировали. А вскоре он взлетел в воздух, но уже без самолёта. Множество рук подхватили пилота и несколько раз подбросили вверх.

– Осторожно, вы меня без жениха оставите! – крикнула по-английски девушка.

Её реплика неожиданно возымела действие, героя бережно опустили на землю и дружно захлопали. Лена схватила Петра за руку и повела прочь от толпы.

– Что ты им сказала? – полюбопытствовал Гамов.

– Сказала, что тебя ожидает командир, – рассмеялась девушка.

– Сейчас я впервые пожалел, что не знаю языка.

– А зачем тебе знать, ведь у тебя есть я, – сообщила она и, подпрыгнув, поцеловала Петра в щёку.

Через неделю командир первого перегоночного авиаполка подполковник Васин перед строем личного состава сделал объявление:

– Именем Советского Союза, полномочиями, предоставленными мне на территории союзного государства, объявляю о том, что командир эскадрильи первого перегоночного авиаполка капитан Пётр Павлович Гамов и переводчица советской военной миссии на Аляске Елена Александровна Макарова отныне – муж и жена! – выждав паузу, вызванную дружными аплодисментами, командир продолжал: – Начальник штаба подготовил необходимый документ, который на материке обменяется на свидетельство установленного образца.

Напряженный труд личного состава первого перегоночного полка летом 1943 года не остался незамеченным. Он был отмечен советским командованием орденами и медалями. Вручение наград проходило в Фербенксе 14 октября в торжественной обстановке. На церемонии награждения присутствовали командиры американских авиабаз Фербенкса и Нома бригадные генералы Дейли Гаффни и Эдвин Джонс. Награждение советских авиаторов на американской территории очень взволновало Джонса. По прибытию на свою базу он, находясь под впечатлением, написал полковнику Мачину дружеское письмо.

Наступила весна 1944 года. Весна на Аляске – понятие относительное. Периодически случаются морозы, а то вдруг налетит циклон с вьюгами и снегопадами. Но появившаяся среди полярной мглы полоска света, которая с каждым днём становилась всё больше, извещала о том, что скоро будет конец зиме. В один из таких дней Петр вернулся в «Ладд-Филд» после очередного перегона. Закончив все формальности, связанные с докладом о выполнении задания, пилот поспешил домой, где его ожидала любимая жена. Войдя в квартиру и снимая с себя лётную куртку, он громко, чтобы услышала Лена, проговорил:

– Здравствуй, дорогая, я прилетел.

Не успел он раздеться, как жена повисла у него на шее.

– Ты не представляешь, дорогой, как я рада, что сегодня замечательная погода и вас не задержали на Чукотке.

Петр посмотрел на жену и не поверил своим глазам. Она была не похожа на себя. В ней что-то неуловимо изменилось. В глазах читалось безбрежное счастье, которое почему-то сочеталось с какой-то едва уловимой долей испуга. Такой Петр не видел Лену никогда.

– Лена, что случилось? – спросил он, вешая куртку.

– Ничего, дорогой, раздевайся и мой руки, ужин на столе.

– Да ты что? А я собирался сходить в летную столовую.

– Нет, Петя, сегодня ты будешь ужинать дома, я очень ждала тебя.

– Что все-таки случилось? Почему ты такая загадочная?

– Иди мой руки, придёт время – все узнаешь.

Когда Петр вошёл в комнату, то удивился ещё больше. На столе, покрытом белой скатертью, стояли цветы, бутылка красного вина и красиво разложенная закуска. Дополняли это великолепие две горевшие свечи, стоявшие в красивых подсвечниках.

– Лена, что случилось? Какое событие? Или я что-то забыл? – Петр мучительно перебирал в памяти самые разные события, связывая их с сегодняшней датой, но ничего придумать не мог.

– Проходи, Петя, присаживайся. И успокоился. Ты ничего не забыл.

Петр сел на стул и внимательно посмотрел на жену. Такой загадочно-непредсказуемой, она ещё ни разу не была. Между тем, Лена села напротив и спросила?

– Ты думаешь будет правильно, если открывать вино и разливать его по фужерам буду я?

– Ну что ты, конечно, нет.

Он взял со стояла бутылку, штопор и начал вкручивать его острый конец в пробку, по-прежнему не понимая, что происходит. Ведь насколько он знал Лену, она не только сама не употребляла спиртное, но и стремилась всячески оградить мужа от любого предлога к выпивке. Наконец, справившись с пробкой, Петр налил вино в фужеры и вопросительно устремил свой взор на жену.

– Петя, сегодня у нас с тобой непростой день, – начала Лена, волнуясь. – Я не знаю, будет ли эта новость приятной для тебя, но она существует.