Жертва всесожжения - Лорел Гамильтон

Вивиан не позволила Зейну занести ее в дом, хотя было видно,что идти ей больно. Обеими своими ручками она вцепилась в мой локоть. Ну,вообще-то ручки у нее были не меньше моих, но она почему-то казалась хрупкой.Дело вовсе не в ее росте и не в недавнем изнасиловании – что-то такое было вней самой. Даже в чужом красном пиджаке и грубом синем халате, который одолжилаей Лилиан, Вивиан казалась изящной, женственной, какой-то даже эфирной. Оченьтрудно выглядеть эфирной, когда половина лица распухла от побоев, но у нееполучалось.

Она споткнулась на ведущей к дому дорожке. Я ее подхватила,но у нее подкосились колени, и я чуть не уронила ее на камни.

Зейн попытался мне помочь, но Вивиан тихо пискнула иткнулась лицом мне в плечо. С той минуты, как мы сели в машину, она ни одномумужчине не позволяла до себя дотронуться. Развязывал ее Зейн, но, кажется, меняона считала своим спасителем. Может быть, из всех спасителей только я былаженщиной, а женщин она сейчас не боялась.

Я вздохнула и кивнула ему. Зейн отступил. Будь я вкроссовках или хотя бы туфлях без каблуков, я бы ее просто внесла в дом. Но втуфлях на трехдюймовых каблуках мне было не пронести женщину моего веса. А еслисбросить туфли, то я наступлю на подол платья. Черт, до чего же мне надоел этотнаряд!

– Вивиан! – Она не ответила. – Вивиан?

Но она все сползала на землю. Я расставила ноги пошире,насколько могла в этих чертовых туфлях, и успела подхватить ее, когда колени унее отказали окончательно. Может быть, перекинув через плечо, я бы втащила ее вдом, несмотря на каблуки, но я видела ее тело, видела глубокие кровоподтеки наживоте. Перебросить ее через плечо – значит сделать ей больно. Пока что яудерживала ее руками, но понимала, что идти в таком виде и пытаться не стоит.

– Позови Черри, – сказала я.

Зейн кивнул и пошел в дом.

Я стояла, держа в руках Вивиан и ожидая помощи. Июльское солнцепалило мне спину через черное пальто, по позвоночнику стекал пот. Цикадызаполнили цокотом жаркий воздух. Небольшая армия бабочек паслась на цветах. Неповерите, но я каждое утро выпивала не меньше чашки кофе, глядя на этиглупости. Все это и сейчас было очень живописно, но я уже теряла терпение.Сколько нужно Зейну времени, чтобы попросить Черри вытащить свою задницу накрыльцо? Да, конечно, сейчас она может быть возле Грегори, возиться с егострашными ранами. Если так, то придется подождать. Не то чтобы мне трудно былостоять и держать Вивиан, просто какая-то глупая ситуация: из-за высокихкаблуков я не могу отнести ее в дом. Ощущала себя женщиной в самом худшемсмысле.

Чтобы скоротать время, я стала считать, сколько тут разныхвидов бабочек. Тигровый парусник, перечный парусник, какой-то еще парусник чутьпобольше, черный парусник, гигантская желтушка, пурпурная пестрая, божьякоровка. Три миниатюрных синих мотылька вертелись в воздухе, как блистающиекусочки неба. Красиво, но куда же, к чертям, подевалась Черри? Ладно, хватит.

Я очень осторожно двинулась вперед, и тут у меняподвернулась лодыжка и пришлось упасть назад, чтобы не уронить Вивиан на камни.Так я и села задницей прямо на цветочную клумбу, раздавив бордюр из розовогомха и несколько цинний. Мальвы нависали надо мной, некоторые высотой шестьфутов.

Вивиан тихо застонала, открыв здоровый глаз.

– Все в порядке, – тихо сказала я, – всехорошо.

Так я и сидела, держа ее на руках, укачивая, задницей вцветах, ноги наружу. Я устояла в обществе вампиров, оборотней, людей-слуг иподжигателей, но пара высоких каблуков – и я села на задницу. Тщеславие, имятебе – женщина. Хотя тот, кто это написал, никогда не видал обложек глянцевыхжурналов.

Тигровый парусник величиной почти с мою ладонь запорхал у меняперед глазами. Он был бледно-желтый с резкими коричневыми полосами на крыльях.Полетав над Вивиан, он сел на мою руку. Бабочки иногда слизывают пот с кожи,поглощая соль, но обычно для этого надо сидеть тихо. Стоит пошевелиться – и ониулетают. Но это насекомое было настроено решительно. Хоботок этой бабочкинемногим толще обычной булавки, длинная изогнутая трубка, но ощущается какщекочущая ниточка.

Третий, быть может, раз в жизни у меня на коже пасласьбабочка. Я не пыталась ее прогнать – она была прохладной. Она медленно шевелилакрылышками, слизывая соль, и крошечными ножками переступала по моей руке.

Черри вышла из дому и вытаращила глаза, увидев меня.

– Ты ранена?

Я покачала головой, осторожно, чтобы не спугнуть бабочку.

– Просто нет опоры, чтобы встать.

Черри присела возле нас с Вивиан, и бабочка порхнула прочь.Черри посмотрела ей вслед.

– Никогда не видела, чтобы бабочки так делали.

– Она слизывала соль с моей кожи. Бабочки и на собачьемдерьме, и на гнилых фруктах тоже пасутся.

Черри состроила гримасу:

– Спасибо за разоблачение идиллии.

Она встала на колено, взяла Вивиан из моих рук и поднялась.Вивиан застонала, когда Черри покачнулась, ища равновесие. Подъем тяжестей –это не только сила, это еще и балансировка, а бесчувственное тело – не лучшийбалансир.

– Руку тебе дать?

Я покачала головой и встала на колени.

Черри поверила мне и пошла к дому. Она оказалась умнее, чемя сперва подумала. Конечно, если бы я провела целую ночь на нежном попеченииПадмы, я бы тоже могла не произвести хорошего впечатления с первого взгляда.

Я пыталась распрямить примятые цветы, когда бабочкавернулась. Она запорхала у моего лица, и я ощутила щекотание силы. Было бысейчас темно, я бы сказала «вампир», но был яркий день.

Поднявшись, я вытащила из кармана пальто браунинг. Яркоеполосатое насекомое плескало возле моего лица тонкими, как бумага, крылышками.То, что секунду назад было забавным, стало зловещим. Впервые в жизни я отогналабабочку, будто это была какая-то мерзость. Может, и была на самом деле.

Я не хочу сказать, что эта бабочка была вампиром вбуквальном смысле. Вампиры не умеют перекидываться – насколько мне известно.Да, но и появляться при дневном свете они тоже не умеют. А эти, из совета –знаю ли я, на что они на самом деле способны?

Бабочка полетела к лесу на дальнем конце дорожки. Вернуласьи стала летать туда и обратно, будто ждала меня. Я встряхнула головой.Чувствовала я себя по-дурацки, держа пистолет в присутствии одной толькобабочки. Но там же и еще что-то есть? Я стояла посреди летней жары, солнцеприпекало голову. Ничего мне здесь не должно угрожать – от вампиров по крайнеймере. Если они правила поменяли, это нечестно.

Я готова была бежать в дом и звать на помощь, когда заметилакого-то. Кто-то высокий, в плаще с капюшоном. И даже в этом плаще я поняла, чтоэто мужчина. Такой рост, такие широкие плечи – я даже поняла, что это Уоррик.Только это не мог быть он. У него и близко не было такой силы, чтобы гулятьднем.