Жертва всесожжения - Лорел Гамильтон

– Если ноги срастутся в таком виде, Грегори останетсякалекой?

– Да, – ответил Гидеон. – Такое наказаниепридумал Падма.

Фернандо застонал с закрытыми глазами. Пора было убираться.

– Верните мне оружие, – попросила я.

Они не стали спорить, просто отдали. То ли доверяли мне, толи решили, что я не стану убивать Фернандо, пока он без сознания. Они былиправы, хотя этот крысенок вполне заслужил того. Я убивала и за меньшуюпровинность. За гораздо меньшую.

Грегори, на его счастье, отключился. Ричард держал его наруках как можно осторожнее. Где-то ребята нашли деревяшки и рубашкой Ричардапривязали их к ногам Грегори, как импровизированные шины. Вивиан тяжело повислана Зейне, будто ноги ее не слушались. Еще она пыталась прикрыть руками низживота. Так сильно изувеченная, еле может ходить, но все равно стесняетсясобственной наготы. А у нас не было одежды, чтобы ей предложить. Мое пальтоосталось снаружи, за шатром.

Положение спас Томас, отдав ей свой шикарный пиджак. Он былдостаточно длинен и прикрывал все, что надо.

Выйти из шатра в коридор – уже было некоторое облегчение. Яподобрала пальто и сунула пистолеты по карманам. Автомат висел у меня на груди.

Томас придержал для нас дверь. Я вышла последней.

– Спасибо, – сказала я, и мы оба знали, что яимела в виду не дверь.

– Для вас – всегда пожалуйста. – Он закрыл за намидверь, и я услышала щелчок замка.

Я стояла на жарком солнце и купалась в его тепле. Как хорошооказаться на улице, при свете дня! Но еще будет ночь, и я не знала, какую ценупришлось пообещать Жан-Клоду за Вивиан и Грегори, однако мысль об изувеченномтеле Грегори, о Вивиан, передаваемой из рук в руки, как подстилка, заставиламеня порадоваться заключенной сделке. Я не сказала бы, что за это можнозаплатить любую цену, но примерно около того. Жан-Клод говорил – безизнасилований, без фактического сношения, без увечий, без сдирания кожи заживо.Час назад этот список казался мне достаточно полным и надежным.

Мы подъехали к дому, который я снимала. С собой у насимелись два раненых леопарда-оборотня, два невредимых, весьма туманныеперспективы и сумка с инструментами, чтобы Ричард мог соорудить у меня вспальне лубки для вытяжения. Грегори должен был пролежать на вытяжении неменьше суток по рекомендации доктора Лилиан. Госпиталь пришлось эвакуировать.Если днем командует Фернандо, то эвакуация – не предосторожность, анеобходимость. Крысенок не хотел отпускать Рафаэля и наверняка хочет отомститьРичарду за то, что тот ему навалял, значит, опасность грозит и вервольфам, икрысолюдам. О том, что он сделает с Грегори и Вивиан, если они попадутся ему влапы, даже и думать не хотелось. Лучшее, что мы могли сделать, – держатьих при себе и постараться не оказаться ни в одном месте, о котором Фернандоможет догадаться.

Я наполовину надеялась, что Томас и Гидеон удержат крысенкаот слишком усердных поисков. Вообще-то я не так легко верю с первогознакомства, но я слышала, как Гидеон назвал Фернандо petit bastard – маленькимублюдком. Да, они любят его не больше нашего. Трудно себе представить, носкорее всего правда.

К тому же куда нам было податься? В гостиницу не сунешься –это значило бы подвергнуть опасности всех ее постояльцев. Я, когда искала себежилье, прежде всего смотрела, чтобы оно было изолировано. Вообще-то я, честноговоря, люблю городское окружение, но в последнее время моя жизнь превратиласьв тир. Так что не годилась ни квартира, ни кондоминиум, ни близкое соседство.Нужна была большая территория и никаких соседей, которых могут случайноподстрелить. И я нашла то, что хотела. Хотя из всего, что мне было нужно, яполучила только изоляцию.

Дом был слишком велик для меня одной. Такой дом был простосоздан для семьи, которая ходит на прогулку в лес, а собака прыгает вокругдетей. Ричард его никогда не видел. Мне было бы куда приятнее, чтобы Ричард егоувидел до того, как мы стали выяснять... то есть создавать отношения. Дело втом, что, пока не вмешался Жан-Клод, мы с Ричардом были помолвлены. Мыпланировали такое будущее, для которого и существуют подобные дома. Не знаю,просыпается ли Ричард утром на запах кофе с кровью, а я просыпаюсь. Будущее,включающее штакетную изгородь и двух с половиной детишек, мне просто никогда вкартах не выпадает. Думаю, что и Ричарду тоже, но тыкать ему это в глаза я нехотела, по крайней мере пока он меня не стал бы в это затягивать. Если быстал... тут у нас и возникли бы проблемы.

Перед домом располагалась прямоугольная клумба, почти весьдень освещенная солнцем. Здесь был розовый сад, но прежние владельцы попыталисьвыкопать розы и увезти с собой, и осталась только клумба, похожая на обратнуюсторону луны, утыканную кратерами. Клумба казалась такой голой, что я как-тоцелые выходные потратила на то, чтобы ее чем-то засадить. Розовый мох по краям,потому что мне нравятся эти яркие цветочки. Циннии посередине, потому что такполучается перекличка цвета. Бунт цвета и резкий контраст, без плавныхпереходов. Яркость привлекала бабочек и колибри. За цинниями я посадила мальвы,высокие, раскидистые и при этом перепутанные, с бледными красивыми цветками,которые любят бабочки, а колибри к ним равнодушны. Цвет мальв несколько бледенпо сравнению с остальной гаммой, но знаете – получилось. Осенью у них будуткоробочки с семенами для щеглов.

Возня с клумбой была с моей стороны косвенным признанием,что я здесь могу пробыть долго. Не скоро вернусь в какую-нибудь квартиру иликондоминиум. Жизнь не позволит мне роскоши близкого соседства.

– Приятные цветы, – заметил Ричард, подъезжая.

– Я как-то не могла оставлять пустую клумбу.

Он издал какой-то ни к чему не обязывающий звук. После почтитрехмесячной разлуки, и даже без меток, он достаточно хорошо меня знал ипонимал, когда следует промолчать. Меня как-то доставало, что я не смоглаоставить клумбу пустой и вскопанной. Мне самой не нравилось то, что вынуждаломеня ее прибрать. Нет, женская сторона моей натуры не приводит меня в восторг.

Ричард и Джемиль вынесли Грегори на носилках, которые намссудил госпиталь. Лилиан так накачала леопарда наркотиками, что он спал, неощущая боли. Спасибо ей за это. Когда он был в сознании, то скулил и вопил.

Странно, но Черри оказалась медицинской сестрой. Кинувтолько один взгляд на Грегори, она тут же превратилась в профессионала.Появились вдруг решительность и сноровка. Теперь это был просто другой человек.Как только Грегори позволил ей до себя дотронуться, не отверг ее помощь, Черристала спокойной. Хотя, честно говоря, я ей поверила, только когда увидела, чтоей верит доктор Лилиан. А

Лилиан была уверена, что Черри поможет нам положить Грегорина вытяжение, не причинив новых травм. Мнению Лилиан я доверяла, я только досих пор сомневалась в Черри. Пусть я не одобряю, что Ричард ее вздул, но всеравно считаю: тот, кто бросил другого подыхать, доверия не стоит. Нет ничегостыдного в том, чтобы быть слабым, но я бы не доверила ей прикрывать своюспину.