Перелетные птицы - Алла Кроун

В этом году, несмотря на трепетное ожидание каникул, на душе у Марины было неспокойно. Она скучала по сестре, и пустота, которую оставила в ее жизни смерть Кати, чувствовалась особенно остро, когда она была предоставлена самой себе. В городе Марина никогда не сидела без дела, и у нее попросту не оставалось времени на раздумья. Она прилежно училась, ходила гулять с Верой, продолжала брать уроки игры на фортепиано и уже начала кое-как говорить по-французски и по-английски. Языками с ней занималась одна русская дама — старая дева, которая зарабатывала на жизнь частными уроками. Имея так мало времени на игры, Марина несказанно обрадовалась, когда ей разрешили приводить домой друзей. Сегодня они с Зоей, хохоча, играли в догонялки во дворе, не забывая посматривать на группку мальчишек, которые стояли на углу, наблюдая за ними.

— Марина, будешь в классики? — предложила Зоя, потянув ее за рукав.

Та оглянулась по сторонам. Дорога вдоль забора была выложена гранитными плитами, каждую из которых украшали небольшие аккуратные квадратики. Отсчитав три плиты, Марина подняла острый камушек и начертила в грязи рядом с тротуаром классы. К ним неспешно подошли мальчики. Какое-то время они наблюдали за девчонками, а потом со смехом ногами стали стирать начерченные квадраты. Прежде чем Марина успела что-либо сделать, к ним подбежал Михаил и двумя быстрыми тумаками заставил хулиганов разбежаться в разные стороны.

— Вы чего это девчонок обижаете? Больше заняться нечем? — угрожающим тоном произнес он.

Мальчики удивленно переглянулись. Один из них выступил вперед.

— Ты же сам недавно, когда мы в лапту играли, Маринку прогнал. Чего это ты решил сегодня за нее заступаться?

— Она просто не должна играть в мужские игры, и я ей об этом сказал. А на этот раз все наоборот получается.

Мальчик сжал кулаки и, выставив вперед подбородок, двинулся было на обидчика, но, оценив его рост, драться передумал и отступил.

Марина неуверенно шагнула к Михаилу.

— Спасибо, Миша.

Один уголок его рта дрогнул и пополз вверх.

— Я не Миша. Меня зовут Михаил. — Он протянул руку. — Друзья?

Марина земли не чувствовала под ногами, когда они с Зоей бежали домой, так ей не терпелось рассказать матери о своем новом друге.

Надя, выслушав рассказ дочери, улыбнулась.

— Ну это же чудесно, детка. Ты должна рассказать обо всем этом и дяде Сереже, когда он закончит с пациентами.

Слово «детка» пробудило приятные воспоминания.

— Мамочка, а дядя Сережа меня тоже так назвал, когда я ходила к нему в подвал.

Мать посмотрела ей в глаза, и Марина увидела в ее взгляде радость.

Лето было холодным и ветреным. Мрачные небеса разверзлись, неустанно поливая землю пеленами дождя, заставляя выходить из берегов реки и угрожая затопить вспаханные поля. Природа неистовствовала так, будто сама Маньчжурия восстала против японских оккупантов, обратив свой суровый климат в орудие возмездия. Порывистые ветры принесли проливной дождь и в Харбин. Он неистово барабанил по крышам, точно обезумевший скиталец, требующий приюта, и время от времени разражался громом.

Сергей с тревогой посматривал на потолок: достаточно ли крепка крыша? Выдержит ли такой яростный напор? Это не мокрое ли пятно там в углу?

Но однажды затяжной дождь все же прекратился, и выглянуло солнце, поднимающее с крыш пар и прогревающее напитанную влагой землю. Однако Сергей оставался все таким же безрадостным. Горе, вызванное в его душе смертью Кати, было глубинным и невысказанным. Он не мог никому признаться, что чувствовал свою вину в том, что дочь его сестры была изнасилована и убита. Поделиться этим ужасом с Надей он не мог. Ефимов держал в себе эту боль, которая пожирала его, доводя до безумия.

Катин отец умер для того, чтобы Сергей выжил, и последний искренне желал защитить ребенка своего друга от любых невзгод. Однако он не только не сделал этого, но и стал причиной смерти девочки. Если бы он знал, чем все обернется! Хотя, если бы знал, пошел бы он против своих принципов? Совершил бы преступление, на которое его подталкивали? Да, пошел бы и совершил бы, ибо у него не имелось иного выхода.

Ему все еще слышался голос капитана Ямады, который разговаривал с ним в тот зловещий мартовский день пять месяцев назад, когда Сергея неожиданно вызвали в полицейский участок.

Поначалу доктора успокоили, дав понять, что японский офицер просит его об одолжении. Многочисленные поклоны, шумное втягивание воздуха между предложениями — все традиционные знаки, указывающие на уважение к собеседнику, — были пущены в ход, чтобы заставить его думать, что к нему обращаются с просьбой.

Собственно, так оно и было, только совсем не на тех условиях, которых он ожидал. Капитан Ямада — узкоплечий мужчина с тонкими черными усами — начал с вопроса, был ли аптекарь Горман приятелем Ефимова.

— Да, я хорошо его знаю, — ответил Сергей, ощущая смутное беспокойство.

— Хунхузы похитили Гормана и требуют выкуп. Они назвали огромную сумму. Мы помогаем вести с ними переговоры. Горман упрям и не говорит, сколько у него денег и где они.

Капитан Ямада на минуту замолчал, набивая табаком трубку.

— Мы хотим помочь освободить этого человека. — Он со значением посмотрел на Сергея. — Ваша работа над новыми видами лекарств хорошо известна. Быть может, вы поможете нам заставить Гормана говорить. В противном случае хунхузы убьют его.

— В Харбине есть японские врачи, они могут помочь вам.

Капитан Ямада покачал головой.

— Мы не хотим предавать это дело огласке. Кроме того, вы его друг, вам он поверит.

Предлог был явно надуманным. Кто поверит, что японские силы имеют дело с хунхузами исключительно из альтруистических побуждений? К тому же Сергей начал сомневаться, что хунхузы вообще имеют отношение к похищению. Все это очень походило на очередной акт вымогательства со стороны японцев. Подозрения его усилились, когда в комнату вошел молодой японский офицер, который, подобострастно поклонившись Ямаде, принялся что-то торопливо говорить по-японски, посматривая украдкой на Сергея. Глаза его коварно блеснули, и он опустил взгляд, ожидая, когда заговорит командир. Капитан Ямада снова шумно втянул воздух.

— Мой помощник говорит, что Горман подвергается суровым допросам у хунхузов и долго не проживет. Скажите, вы могли бы дать Горману так называемую сыворотку правды и заставить его говорить?

Во рту у Сергея пересохло.

— Вы хотите, чтобы я дал наркотик Горману?

— Мы не хотим, чтобы об этом узнал кто-то другой. В конце концов, вы же друзья, — значительно повторил Ямада. — Вы же хотите его спасти, не так ли? Лейтенант Мацуи, — он кивнул на молодого офицера, — отвечает за связь с хунхузами. Он отведет вас туда, где содержат аптекаря, а после того, как вы дадите тому наркотик, привезет вас обратно.