Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка - Диана Чемберлен

– Я не знаю, миссис Эллиотт, – сказала секретарша. – Налить вам воды?

Эва покачала головой.

Офицер закрыл свой блокнот.

– Похоже, что все закончилось как нельзя лучше. – Он улыбнулся ей. – Сядьте, миссис Эллиотт. Вы хорошо себя чувствуете?

– Со мной все в порядке, – сказала Эва, вцепившись в край стола.

Кори вошла в комнату, держась за руку полицейского. Однако едва она заметила Эву, как вырвалась и вприпрыжку побежала к матери.

– Мамочка, мамочка! – закричала она, хватая Эву за руку.

Эва обняла ее.

– Я так рада видеть тебя, – сказала она, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в макушку. – Ох, малышка, как же я рада.

– Мы нашли ее в трех кварталах отсюда, рядом с супермаркетом «Пиггли-Уигли», – сказал офицер.

Эва снова опустилась на стул, чтобы не наклоняться к дочери.

– Кто привез тебя туда, Кори? – спросила она.

– Я дошла туда пешком.

Эва покачала головой, глядя на офицера.

– Она не могла этого сделать, – сказала она. – Она боится ходить вот так, одна.

– Я шла в карет-хаус, – сказала Кори.

– В карет-хаус? Ты говоришь, что шла в Картрайт-Хаус, где я работаю?

Кори кивнула.

– Мне нужно было найти тебя.

– О, солнышко, ты не можешь так поступать. Я работаю слишком далеко отсюда. – Ее переполнял ужас от того, что могло бы произойти. – Никогда не ищи меня. А также никогда больше не ходи одна.

Наклонившись, Кори прошептала ей на ухо:

– Но я должна тебе что-то сказать.

– Что?

– Кэтлин сказала, что ее тетя умерла, когда рожала ребенка, – сказала Кори. – Ребенок родился слишком рано, и она умерла. А вчера вечером ты сказала папе, что вы ждете, что ребенок родится прямо сейчас, и я испугалась, что ты родишь ребенка прямо сейчас, а сама умрешь. И мне нужно было найти тебя, чтобы сказать, чтобы ты не умирала, мамочка.

– О, бедная малышка, – сказала секретарша.

Лицо Кори было таким искренним, таким любящим и встревоженным. Как сильно, должно быть, она была напугана, что совершила такой мужественный и несвойственный ей поступок, когда она ушла из школы, не зная точно, куда идет, и пыталась найти ее, чтобы спасти!

Слегка сжав ладонями голову дочери, Эва наклонилась и поцеловала ее в висок.

– Я не собираюсь умирать, милая, и я не собираюсь рожать прямо сейчас. Даже если бы я это сделала, то не умерла бы. Такое случается очень, очень редко. С тетей Кэтлин так случилось оттого, что с ней, видимо, что-то было не так, понимаешь? Тебе совсем не нужно беспокоиться из-за этого. Ни капельки. И если когда-нибудь тебя встревожит что-нибудь вроде этого, ты должна будешь рассказать об этом кому-нибудь из взрослых, а не уходить из школы, чтобы найти меня. Обещай мне, что ты больше никогда так не сделаешь.

– Я обещаю, – сказала Кори. – Если ты пообещаешь, что не умрешь.

Когда двадцать первого ноября у нее начались схватки, Эва вспомнила о Женевьеве, но у нее роды протекали совсем не так, как у матери Кори. Боль была намного сильнее, чем она ожидала, и, казалось, прошла целая вечность, пока ей наконец не сделали эпидуральную анестезию. Рядом с Эвой все время находился Джек, он дышал вместе с ней, держал ее за руку, давал пожевать ароматизированную ледяную стружку и временами донимал ее песнями собственного сочинения, которые, как он полагал, должны были подбодрить ее. Они позвонили Кори, чтобы успокоить ее и сказать, что с Эвой все в порядке, а когда часы пробили полночь, позвонили еще раз, чтобы поздравить со счастливым седьмым днем рождения. Новорожденный действительно должен был стать лучшим подарком для Кори.

Одна из медсестер обмолвилась о том, что у Эвы первая беременность, и она, глядя на Джека с небрежной улыбкой, пожала плечами, что потребовало от нее некоторых усилий.

– Видимо, они что-то перепутали в моей карте, – сказала Эва, надеясь на то, что у него не возникнет желания поправить медсестру.

Роды продолжались одиннадцать часов и двадцать минут, и к тому моменту, когда у нее на руках оказалась красивая, черноволосая Дрю Бейли Эллиотт, от мыслей о смерти истекшей кровью Женевьевы не осталось и следа.

Эва была ничуть не удивлена, когда во второе воскресенье июля Кори проснулась от боли в животе. За завтраком она сидела за столом, расслабленно свесив руки вниз, и угрюмо смотрела на нетронутые хлопья. Девичья школьная команда скаутов собиралась в поход с ночевкой в долину Шугар-Кэмп-Холлоу, и Кори еще с вечера начала нервничать. Эва знала, что она почти не спала.

– Я не хочу иди в поход, – сказала она.

– Я знаю, что ты не хочешь, милая, – сказала Эва, поднимая Дрю с высокого стульчика. Дрю болтала пухлыми ножками перед лицом Эвы, пока та не поставила ее на пол. Вырвавшись из рук матери, она побежала в гостиную смотреть мультфильмы. Хотя Дрю было всего два с половиной года, она была полной противоположностью Кори. Если Кори была высокой и гибкой, то Дрю были приземистой и крепкой, очень напоминая Эву в том же возрасте. У Дрю была внешность и характер кареглазого кудрявого бесенка, тогда как Кори с каждым годом все больше походила на утонченную и замкнутую красавицу.

– Ты можешь быстро произнести «Шугар-Холлоу» пять раз подряд? – спросил ее Джек, но Кори не клюнула на его уловку.

– Пожалуйста, можно я не пойду? – умоляла девочка, переводя взгляд с Эвы на Джека и обратно.

– Кори, посмотри на это как на рискованное приключение, – сказала Эва и только потом поняла, что ответила не подумав. Кори было несвойственно идти на риск.

– Ты отлично проведешь время, – сказал Джек, прихлебывая кофе. – Ты выучишь дурацкие песенки, поешь крекеров с суфле и шоколадом, запеченных на костре, а ночью к вам подкрадутся мальчишки из лагеря бойскаутов, что на другом берегу озера, и все вы на цыпочках подойдете к палаткам взрослых и свяжете им шнурки.

– Папа, – застонала Кори. – Почему ты не можешь пойти со мной, мама?

– Ты знаешь почему. – Эва заглянула за угол, чтобы проверить, что делает Дрю, а потом снова села за стол.

– Папа может присмотреть за Дрю, – сказала Кори.

– Нет, папа не может, – сказал Джек. – У папы сегодня вечером репетиция, и его студенты крайне нуждаются в нем. – Теперь он преподавал драматическое искусство в университете и был на седьмом небе от счастья.

Встав из-за стола, Джек отнес свою миску в раковину.

– О, Роки енот, – запел он на мотив старой шуточной песенки «Beatles», – он нашел павиана Кори, спящую в походной палатке. Роки заполз туда и, оскалив зубы, стал кусать ее за пальцы до тех пор, пока она не потупила взор.