Красный волк - Н. Свидрицкая

— Я постараюсь. — Ответил Ош. — Поверьте, я сделаю всё, что зависит от меня. Проблем не будет.

Он уже давно решил, что смирился с безнадёжностью, отступил перед очевидным и со временем окончательно вырвет Тарву из сердца. И вдруг она сама прилетает к нему на Савалу! Все безумные надежды мгновенно воскресли в его сердце, и он понял, что они и не умирали никогда на самом деле. Только теперь, истратив столько душевных сил на их удушение, он уже не в силах был сопротивляться их торжеству, не смотря на страх. Он даже злился сейчас на Тарву, в эгоистичности влюблённого не допуская, что она и не думала об этом: зачем она прилетела сюда, зачем она возродила эти глупые и вредные для его измученного сердца надежды? Двое мероканцев уже ждут его в трущобах Внешнего города, но у него нет сил покинуть дворец посла и пренебречь встречей с женщиной своей мечты. Это было так унизительно: знать, что он сделает так, как хочет она, не смотря на то, что однажды она уже пренебрегла им и равнодушно подставила под удар. Он ни секунды не сомневался, что и теперь она охотится за сведениями о Грите; понимал, что для него сейчас важнее всего должны быть Ив и Ва, которые доверились ему и сильно рискуют; понимал, что потерянное время может стать катастрофой для них… Понимал даже то, что это время будет роковым для него самого. Томился, злился, проклинал себя, и всё-таки отказаться от встречи с нею было не в его силах. Не в состоянии ни уснуть, ни успокоиться, он метался по своим апартаментам, и прокручивал в памяти всё время одно и то же: все обиды, надежды, все их разговоры, всю свою боль и всё своё отчаяние. «Пусть она меня не любит, — думал он, прижимаясь к холодному окну горячей щекой, — пусть равнодушна. Но зачем она меня подставила, почему? Я не причинял ей зла, я не обижал её. Ей плевать на меня. Я думаю о ней каждую секунду каждого дня, а ей плевать. Любовь — это самая вопиющая несправедливость, которая случается с людьми!»

Он так и не уснул. Он не мог никому довериться настолько, чтобы послать весточку Иву и Ва. Свою подружку Лоти он не так давно отпустил со значительным приданым куда-то на север, где она решила попытать счастья, так как её неуёмный характер сделал её пребывание в посольстве небезопасным, а любвеобильность и привычка щедро раздавать известного рода авансы — двусмысленным. Своей новой пассии, молоденькой Лали, он пока не доверял. Ему было плохо не только от мысли о собственном безволии перед Тарвой, но и о том, что Иву вполне может прийти в голову отправиться выручать его. Единственное, что его утешало, это то, что Тарва действительно в силах была помочь мероканцам спастись с Савалы. Он был уверен, что она это сделает, и это придавало хоть какой-то смысл его ожиданию.

За ночь Ош успел много раз прокрутить в воображении всю их встречу, все возможные её варианты, сам сочинил все их взаимные реплики и поверил в них, и смертельно обиделся. Смертельно обиженный и холодный, как самый заснеженный пик самой высокой горы, отправился он на встречу с Командором мероканского флота, но в первый же миг всё пошло не так, как он ожидал.

Во-первых, Тарва была одна и не в форме. Повседневная мероканская одежда — узкие брюки, короткая обтягивающая маечка и куртка, — делали её моложе, женственнее и милее. Волосы она оставила свободно лежать по плечам и спине, и красота этих волос ослепила Оша… до того момента, пока он не заметил ещё кое-что, от чего у него просто захватило дух. На самом видном месте, на вороте куртки у неё был прикреплён маленький цветок ветра. Нет, в такие совпадения Ош не верил! Этот сувенир с Бэты был редким, стильным и бешено дорогим. К тому же, всё, что Ош знал о Тарве, опровергало мысль о том, что она может нацепить на себя такой сувенир просто так. Она не носила никаких аксессуаров, ни серёг, ни колец, ни цепочек, ничего. У неё не было даже модной среди Волков татуировки на плече — это Ош знал точно. Но цветами ветра были декорированы апартаменты Анны на Грите, и как-то она даже сказала, что сделает их своей визиткой, если попадёт в Союз. И Ош хорошо это помнил.

— Рад видеть тебя. — Сказал Ош, мигом забыв все свои обиды и злые мысли. — Ты так хорошо выглядишь, когда не в форме. Но и удивлён слегка, если честно. Что тебя привело сюда?

— Меня до сих пор мучает совесть за то, как я подставила тебя.

— Только попроси меня о прощении, и я мгновенно тебя прощу. — Сказал Ош. Он был искренен: достаточно было самой небрежной её просьбы, чтобы он сделал что угодно. Но она уловила издевку и начала горячо оправдываться:

— Я не так отвратно бессердечна, как ты думаешь! Я на самом деле переживала, и тогда, и теперь. Ты, возможно, не знаешь этого, но реанимацию вызвала я. Ты можешь мне не верить, но я была там, за дверью, и готова была ворваться и силой отбить тебя у них, если бы они сами не попытались тебя спасти. Наверное, мне следовало сделать это. Тогда, по крайней мере, ты не думал бы обо мне так, как думаешь.

— Спасибо. — Сказал Ош. Ощущение счастья усилилось и затопило его с головой. Он никогда бы не поверил, что может быть счастлив так, как теперь, и что все его мучения последних месяцев от нескольких слов превратятся в ничто. Но так и случилось. Он был счастлив, как никогда в жизни. — Я действительно не знал этого. — Он уже не сдерживал улыбку и был близок к тому, чтобы расчувствоваться. — Мне никто не рассказывал подробностей.

— Знаешь, — на миг Тарва, покорённая счастливым выражением его лица, сама расчувствовалась, — я на самом деле и предположить не могла, что всё это всерьёз и что тебе позволят совершить эту гадость. Я, наверное, просто никогда не пойму до конца вашего отношения к жизни. Я поняла, как на самом деле подставила тебя, только тогда, когда увидела, как тебя выносят из той комнаты. Не поверишь, но я плакала потом. Ты так и стоял у меня перед глазами много дней. Очень много. Я не железная, лорд Ош. Я