Сладкие черные волны - Кристина Перес

Финтан нараспев декламировал клятву королевских гвардейцев.

– Из Котла Кервиндоса был я рожден, – бормотал он хриплым басом. – И буду служить Земле против всех, кто стремится причинить ей вред. Пока я не вернусь туда, откуда пришел.

Королева Эсильта склонила голову, когда последние пузыри, словно отчаянное дыхание, успокоились на поверхности воды. Обращаясь к телохранителю, она сказала:

– Кажется, у сэра Кина нет семьи.

– Никого в живых, леди королева.

– В таком случае тебе придется выпить финальный тост, сэр Финтан, – промолвила королева и достала из-под плаща маленькую продолговатую флягу. Серебро сверкнуло в сиянии морских водорослей.

Финтан мрачно кивнул, откупорил флягу и приложил ко рту. Бранвен видела этот ритуал много раз. Даже очень много. Каждый раз, когда мужчина умирал на службе Ивериу. Она видела, как дядя Морхольт делал так в память об ее отце. Финальный тост всегда выпивался ближайшим погибшему человеку мужчиной, или его господином, или начальником. Финтан был начальником Кина в королевской гвардии, поэтому было правильным, чтобы он первым вкусил напиток, который погибший пригубит в Стране Юности.

Бранвен всегда считала совершенно несправедливым, что такой традиции нет для женщин, умерших за Ивериу.

Толстый гвардеец махнул все содержимое фляги, не поморщась, и отер рот рукавом.

– Леди королева, мы должны вернуться на праздник. Возможно, пираты Кернывака патрулируют наши берега.

– Минута молчания по сэру Кину, – сказала Эсильта тоном, не терпящим возражений.

Бранвен слизнула морскую соль с нижней губы, сжав руки, чтобы они не дрожали. Как она могла сохранить эту тайну, которая уже лежала тяжелым грузом в сердце, – в сердце, которым она хотела поделиться с Тристаном? Теперь Кин всегда будет его частью.

Сильный ветер скатился с моря и просвистел между скорбящими. Тяжелый, влажный кашель извергся из груди Финтана. Королева Эсильта повернула голову в его сторону.

– Ты должен вернуться в замок Ригани, сэр Финтан, – сказала она.

– Сейчас же, моя королева. После тебя.

– Нет, Финтан, только ты. Скажи королю Энгусу, что я удалилась в свои покои с ужасной головной болью и просила, чтобы меня не беспокоили. – Она положила руку ему на плечо. – Когда ты завтра проснешься, ты ничего не вспомнишь.

К великому изумлению Бранвен, телохранитель не возразил.

– Как тебе угодно, леди королева, – это все, что он сказал.

Она кивнула, сняв руку с его плеча. Тени света, играющие на изможденном лице Финтана, показали его глаза, широко раскрытые, как чаны с элем. Бранвен немного втянула воздух. Гвардеец поклонился в пояс и ушел. Взгляд тети скользнул от Финтана к воде, а потом к Бранвен. Она с нетерпением оглянулась.

– «Слезы королевы Медуа», – объяснила королева. Бранвен знала, что древнюю королеву называли Одурманивающей. – Я смешала сок дерев, корень любовников, «души пламени» и еще несколько трав, чтобы повлиять на ум сэра Финтана.

– Это безопасно?

Тетя приподняла бровь.

– Достаточно безопасно, если правильно смешать. – Все верно, Бранвен могла не сомневаться в методах королевы. – Я приготовила настой перед праздником, чтобы мы могли незаметно подготовиться к созданию Кубка Любви.

Бранвен подозревала, что королеву огорчило вмешательство в разум Финтана, но она всегда делала то, что нужно было сделать. Эсильта сжала руку Бранвен и уставилась ей в глаза.

– Он просто понадобился нам немного раньше, чем я ожидала.

– Да, леди королева. – Слова царапали Бранвен горло.

Королева долго смотрела на девушку. Шум прилива конкурировал со стуком крови в ушах, оглушая Бранвен.

– Ты все еще хочешь пройти через это, моя племянница? – спросила королева. – Через заклинание?

– Конечно. – Реакция Бранвен была мгновенной. Она была поражена легкостью и страстностью, с которой слова выскакивали из ее рта. Но Бранвен уже пожертвовала слишком многим, чтобы возвращаться назад. – Да, моя королева, – повторила она. На груди шевельнулся палец изменника. – Я сделаю. Я уже заплатила цену.

Королева Эсильта потерла макушку, ослабив косы, словно у нее действительно была головная боль. Разжала губы, словно хотела что-то сказать, но потом передумала. Тетя напоминала мать Дубтаха, швею, когда она прикалывала юбки Бранвен, между зубами сжимая иголки.

Вздох такой же плотный, как туман:

– Тогда начнем. Темная Луна в зените и не ждет никакой женщины.

Из-за пределов моря ветер донес Бранвен песню предсказательницы смерти.

Она сосредоточилась на стуке каблуков сапожек королевы Эсильты по скалистому берегу, чтобы заглушить стук собственного сердца.

Бранвен несколько раз оскальзывалась на влажных камнях, но всегда ухитрялась удержать равновесие.

– Мы на месте, – объявила королева. Она взяла племянницу за руку и ощупала шероховатую скалу. Камень повернулся. Эсильта прижала к нему ладонь Бранвен, и скала повернулась, будто сдвинутая с места при помощи рычага. Открылась небольшая щель, из которой струился янтарный свет. Проход был настолько узким, что Бранвен пришлось протискиваться боком.

Она закрыла глаза, последовав за тетей в атриум, который был вырезан в скале. Камни Ригани в этой пещере были настолько яркими и чистыми, что казались практически прозрачными.

В центре комнаты кипел огромный котел, в огне потрескивали ветки дуба и рябины. Непосредственно над бурлящим котлом, возможно, на высоте в тысячу локтей, светилось пятно неба. Маленькое отверстие. Прямо там, где Темная Луна висела на пологе облаков.

– Это котел Кервиндоса? Тот самый? – благоговейно спросила Бранвен. Иверни, даже Древние, верили, что вся жизнь возникла здесь.

– Возможно, – пожала плечами королева. – Правда всегда скрыта во времени. Это место – внутри-снаружи: ни наш мир, ни Другой. Сила, которую нам нужно использовать, мощнее всего именно здесь.

Бранвен кивнула, потому что это было первое за всю ночь, что имело какой-то смысл. Чтобы управлять ходом судьбы, нужно находиться ни здесь, ни там. Она восторженно оглядывала пещеру.

Изумрудные глаза королевы Эсильты пронзили ее.

– Ты поймешь. – Еще один вздох. – Я думаю, ты поймешь.

Она завидовала спокойствию тети.

– Палец изменника с тобой? – спросила королева. Бранвен склонила голову. – Покажи мне.

Бранвен сорвала кружева, прикрывающие вырез ее платья. Она тут же представила, как пальцы Тристана танцуют по струнам арфы, и как она хотела, чтобы они играли с ней. Что-то глубоко внутри затянулось, когда ее лиф ослабился. Она заслужила такого рода радости теперь, когда взяла чужую жизнь?