Королевская кровь. Огненный путь - Ирина Котова

– Неужели? – Виктория улыбнулась, глядя, как он наклоняется к ней. Чего тут ждать, когда оба – взрослые люди, и нет ничего естественней, чем распахнуть плед и потянуться к пуговицам на его рубашке?

– Да, – Мартин прижал ее к кровати своим горячим телом. Усмехнулся ей в губы совсем по-хулигански. – Только будь снисходительней, родная. У меня очень давно никого не было.

– Наклонись-ка поближе, – угрожающе потребовала волшебница.

– Будешь кусаться? – спросил он воодушевленно, наклоняясь, – и Вики действительно легко куснула его за губы и прошептала прямо в них:

– Хватит болтать. Поцелуй меня наконец.

Мартин легко коснулся ее губ губами – но и этого хватило, чтобы захотелось растянуться под ним, выгнуться, – и отстранился.

– Стесняешься? – поинтересовалась Виктория иронично, наслаждаясь прикосновениями к его плечам, волосам. Глаза его сверкали.

– Наслаждаюсь моментом, Вик, – в голосе блакорийца опять появились ласкающие низкие нотки. – Ведь сейчас главное, – снова короткий обжигающий поцелуй и смешок, – не проснуться раньше времени.

И не успела она снова возмутиться его болтовне, как он перекатился на бок, навис над ней и наконец-то поцеловал как надо. Все сильнее, настойчивее, раздвигая языком губы, но так нежно, что Вики забыла про нетерпение, замирая от поднимающихся изнутри слез. Всхлипнула, закрыла глаза и обхватила его за шею. И расслабилась, окунаясь в бархатный, чувственный поцелуй, потянулась за ним, отвечая так же – задумчиво, с полным погружением.

У Мартина был вкус глинтвейна, специй, мужского превосходства и ее большой любви – и не хотелось больше никуда торопиться. И они забыли о времени, будто в планах на сегодня были только поцелуи, как давно-давно в их общей юности.

Сладкие поцелуи. Глубокие. Долгие. Похожие на игру.

Вики едва заметно выдохнула – руки мужские касались ее кожи почти невесомо, словно изучали, но наполняли ее тягучим желанием, неспешно затягивающим рассудок, как хорошее крепкое вино. Март приподнялся немного – и волшебница потянулась за ним, посмотрела в черные глаза – ее собственные наверняка были так же затуманены, и плескалось в них такое же тяжелое, недоверчивое счастье.

– Хорошо? – вкрадчиво и тихо поинтересовался бесстыжий маг, легко потирая сердцевинкой ладони ее грудь и не отводя взгляд. Вроде ведь ничего такого: слабый нажим, чуть шершавая кожа, крошечные песчинки, едва царапающие сосок, – но как же мучительно хочется большего!

– Хорошо, Мартин, – и она слегка выгнулась, чтобы отчетливей ощутить его касания. Не подгоняя на этот раз – потому что медлительная эта игра начала доставлять невозможное удовольствие.

Он задержал взгляд на ее губах, скользнул взглядом по шее к своей руке, ласкающей роскошную грудь.

– Ох, Вики, это невозможно, – в голосе его слышались жадный восторг и восхищение. – Они ведь стали еще красивее. Не удержаться, – Март осторожно склонился, согрел дыханием один пухлый сосок, коснулся губами другого. – Здравствуйте, девочки мои, – горячо прошептал маг, вжимаясь лицом в ложбинку – и от слов его, от губ, касающихся кожи, по телу бежало удовольствие. – Я так соскучился.

– Ма-а-арт! – простонала волшебница, умирая от смеха, глядя на черную макушку и с наслаждением гладя его по плечам. Холод давно ушел, и тело стало мягким, разнеженным.

– Март занят, – ответил блакориец торжественно, потерся губами о сосок – и так же неспешно, умело втянул его в рот. – Самой красивой женщиной в мире, – перешел к другому, неторопливо оглаживая ее живот и бедра, и от руки его расходилось тепло, покалывая кожу, заставляя жмуриться, как кошку. – Хорошо, Вики?

– Хорошо, – снова подтвердила Виктория, задержав дыхание и ощущая, как сжимается все внутри в ответ на движения его языка. – Решил помучить меня, Мартин?

– Видишь ли, – он спустился губами к пупку, и она то ли засмеялась, то ли застонала, потому что было очень сладко и щекотно, – я, конечно, очень, очень хочу сейчас просто раздвинуть тебе ноги и отыметь до звезд в глазах… чтобы ты и думать ни о чем больше не могла, Вики…

– И… почему? – от грубоватых его слов стало еще невыносимее, и бедра сами пошли в стороны, и голос стал почти жалобным.

– Но раз судьба дала нам второй первый раз… тогда-то я был нетерпеливым щенком. Ох, как я тебя хотел… ты сидела за партой, а я смотрел и представлял, как на этой парте я тебя…

Смотрел, смотрел. Так, что щеки заливало краской, и даже покоситься на него было боязно. А сейчас Виктория наглядеться на него не могла: на спине его перекатывались мышцы, и кожа была чуть влажной под ее ладонями, и тело его тяжело, сладко вжимало ее в диван.

– …И сейчас хочу. В глазах темнеет, как хочу, Вик. Какая ты солененькая, ум-м-м… – маг лизнул под пупком. – Как море. Был слишком нетерпелив… да-а-а… А сейчас я… я…

Мартин вдруг решительно поднял голову, тряхнул темными волосами, усмехнулся и снова потянулся к ее губам.

– А сейчас, – сказал барон хрипло, когда оторвался от нее – и голос его теперь прерывался от тяжелого дыхания и был серьезен до иронии, – я возьму тебя не раньше, чем ты начнешь кричать и умолять меня об этом, родная. Потому что я хочу, чтобы тебе было хорошо.

– Мне уже хорошо, правда, – Вики с трудом вдохнула густой, напоенный запахом его возбуждения воздух, от которого голову сносило не хуже, чем от его поцелуев. Маг усмехнулся:

– Этого мало. Нужно, чтобы когда-нибудь потом, когда ты будешь сердиться на меня, мне достаточно было бы сделать так, – Мартин прикусил ей мочку зубами, и она застонала, не прислушиваясь к его словам, – или так, – и крепкая его ладонь погладила ее по бедру, сжала упругую ягодицу, – чтобы ты… обо всем забыла.

И этот бессовестный, невыносимый, слишком много разговаривающий мужчина выполнил свое обещание, несмотря на то что никак не хотел серьезно относиться к такому серьезному занятию. Заставил ее кричать, хвататься за него и умолять – и за этот второй первый раз власкал, вбил, вцеловал в нее понимание, что теперь-то уж она от него никогда и никуда не денется.

21 января, суббота, Инляндия

Максимилиан Тротт

Профессор Тротт закончил отжиматься на пальцах, потянулся, выгнулся, упираясь ладонями в пол, и поднялся. Промокнул лицо полотенцем, переводя дыхание, аккуратно сложил его, недовольно повертел левой рукой, потряс кистью. Слабо, еще очень слабо. Инъекции помогают укреплять мышцы, улучшают физические параметры, но все равно последнюю сотню отжиманий он делает через боль, на чистом упрямстве.

К Четери в Пески уже какой день было не пробиться, и молчала сигналка, но это не повод прекращать тренировки. И лорд Макс, как истинный перфекционист, изматывал себя едва ли не больше, чем в дни занятий. Не только потому, что хотел стать лучшим. Упражнения с клинками удивительным образом укрепляли умение концентрироваться и волю, повышали работоспособность. Очищали разум от страстей и эмоций. Притупляли страх – а Макс уже очень устал бояться.