Левая Рука Бога - Пол Хофман

На следующее утро Арбелла Лебединая Шея показалась из своих личных покоев в девять часов. Горничные, которые принесли завтрак, предупредили ее, что в холле дежурят два охранника, а также двое нечесаных громил, каких они прежде видели разве что среди тех, кто чистит конюшни.

С ледяной миной на лице Арбелла вышла в холл, но помимо стражников, стоявших, как положено, по стойке смирно по обе стороны двери, обнаружила вместо Кейла двух юношей, которых никогда прежде не видела.

— Вы кто и что здесь делаете?

— Доброе утро, леди, — учтиво сказал Смутный Генри.

Проигнорировав приветствие, она повторила:

— Ну?

— Мы ваши телохранители, — сказал Кляйст, стараясь не выдать потрясения, которое он испытал при виде ее ошеломляющей красоты, и прикрываясь маской безразличия, словно бы говорившей: навидался я красивых аристократок на своем веку, меня ничем не удивишь, а уж ты — особенно.

— А где ваш… — она старалась подобрать название пообидней, — главарь? — выговорила она наконец, все же недовольная собой.

— Ищете меня? — отозвался Кейл, как раз вышедший из-за угла ближайшего коридора в сопровождении двух мужчин, которые несли длинные бумажные свитки.

— Кто эти люди?

— Это ваши телохранители. Вот это Генри, а другой — Кляйст. Я наделил их всеми полномочиями, так что, пожалуйста, делайте все, что они попросят.

— Значит, они — твои… приспешники? — сказала она, постаравшись произнести это как можно более оскорбительно.

— Приспешники? Что это?

— Бесы, — победно вымолвила она. — Вроде мух, которые сопровождают Вельзевула, когда он покидает преисподнюю.

Неудивительно, что Генри и Кляйста подобное замечание возмутило, а вот Кейла — восхитило.

— Да, — сказал он, подмигивая приятелям. — Это, несомненно, мои приспешники.

— Что-то хиловаты они для телохранителей, тебе не кажется?

Кейл сочувственно посмотрел на друзей.

— За их вид мне и самому неловко — глаза бы на них не глядели. Но что касается хилости… Не желаете ли выставить против них парочку Матерацци? Увидите, какие они хилые.

— Значит, они такие же головорезы и убийцы, как ты?

Генри эти слова глубоко оскорбили, а Кляйсту явно понравились.

— Да, — безо всякой обиды ответил Кейл, — точно такие же головорезы и убийцы, как я.

Не найдя, что сказать на это, Арбелла Лебединая Шея удалилась в свои покои, громко хлопнув дверью.

Через десять минут она услышала стук в дверь и дала знак своей личной горничной открыть. Когда та исполнила распоряжение, ей доставило огромное удовольствие увидеть, как Кейл вытаращил глаза от удивления. Это была Риба.

Восхождение Рибы на столь высокую должность было по-своему не менее причудливым, чем восхождение Кейла. Проследив за тем, чтобы Рибу выдворили из апартаментов мадемуазель Джейн, старая служанка Анна-Мария тут же проследовала в палаццо, принадлежавшее достопочтенной Эдит Матерацци, матери Арбеллы Лебединой Шеи и отрешенной жене Маршала. Надо пояснить, что с первого дня их официального брака, заключенного двадцать лет назад, они всегда были друг для друга чужими людьми, и зачатие Арбеллы являлось результатом самого холодно-бесстрастного семейного союза в истории королевского двора. Старания Маршала любой ценой избегать встреч с женой чаще всего увенчивались успехом, а вот о его попытках отрицать ее власть и влияние на ход дел в Мемфисе этого сказать было никак нельзя.

Достопочтенная Эдит Матерацци знала обо всех скелетах в мемфисских шкафах, и мало что из происходившего в городе мрачного и тайного было ей неизвестно, а то и — если требовали обстоятельства — не инициировано ею самой. Не располагая никакой официальной властью — за этим Маршал тщательно следил, — достопочтенная Эдит Матерацци пользовалась влиянием, чаще всего опиравшимся как раз на ее осведомленность обо всех тех скелетах, которые прячет почти каждая семья, сколь бы знатной и неприкасаемой она ни была. Вот и теперь, не прошло и получаса после истерической выходки мадемуазель Джейн, как достопочтенная Эдит Матерацци уже все знала от своей шпионки, Анны-Марии, и позаботилась о том, чтобы рассерженная, хотя и смущенная Риба нашла убежище в ее палаццо.

Когда Випону доложили о случившемся и о том, что Риба теперь в когтях достопочтенной Эдит Матерацци, он немедленно призвал к себе племянницу и устроил ей страшный нагоняй. Она вышла из его кабинета, рыдая и воя от ужаса, но ничего другого не оставалось, как только ждать, что задумала старая ведьма.

Достопочтенная Эдит Матерацци времени зря не теряла. Ей было известно, что происходит нечто, касающееся ее дочери. Сплетни о том, что три недели назад, во время пребывания на озере Констанц, та вдруг исчезла, имели широкое хождение и включали в себя спекуляции насчет тайного замужества и тайных же родов. Однако ни о чем столь ужасном, что произошло на самом деле, слухов не просочилось. Достопочтенная Эдит Матерацци потратила немало времени и денег, чтобы докопаться до того, что там в действительности произошло, однако усилия оставались покуда бесплодными, а провалов эта дама не терпела.

— С тобой хорошо обращались? — спросила достопочтенная Эдит Матерацци, похлопывая по кушетке рядом с собой и теплой улыбкой приглашая Рибу сесть. Нервничая, но при этом не забывая об осторожности, Риба сделала, как велели. Ей уже доставало опыта общения с мемфисской знатью, чтобы понять, что происходит нечто странное: малейшие различия в общественном статусе здесь подчеркивали так, словно они были ниспосланы самим Господом Богом, а к чужакам относились свысока и насмешливо, независимо от того, сколь высокое положение те занимали в своих провинциях. Риба не раз слышала саркастический рассказ о том, как некая графиня из Кару, более десяти лет назад собравшись посетить Мемфис, якобы продала свой хлев, чтобы оплатить поездку. С тех пор эта гротескная выдумка, словно постыдный ярлык, прилипла к даме, поскольку в Кару свинья считалась нечистым животным. Так с какой же стати, думала Риба, опускаясь на кушетку, столь знатная госпожа обращается со мной так любезно?

— Прежде всего, моя дорогая, мне очень жаль, что Джейн так дурно обошлась с тобой, — сказала достопочтенная Эдит Матерацци. — Это ее ничуть не оправдывает, но должна сказать, что я дружила с ее покойной матерью и знаю: Джейн всегда была девочкой испорченной — другого слова не подберешь, ей постоянно во всем потакали. Впрочем, теперь так принято: дети ни в чем не знают отказа, а результат ты видишь сама. Такова нынешняя жизнь, — заключила она, тяжело вздохнув и похлопав Рибу по руке. — И меня это глубоко печалит.

Риба, не зная, как ей следует на это реагировать, лишь вымолвила:

— Да, мадам.

— Хорошо, — сказала достопочтенная Эдит Матерацци, давая понять, что якобы довольна ее ответом. — А сейчас я хочу попросить тебя о большом одолжении. — Риба не поверила своим ушам. — У меня, как тебе известно, тоже есть дочь, — печально вздохнула достопочтенная Эдит Матерацци. — И я за нее волнуюсь. — Она посмотрела на Рибу: — Ты ее видела?