Бесы в красной гостиной - Валентин Логунов

Эти наставления США и «семерки», как и собственные наработки, потребовали отставок Юрия Скокова и Георгия Хижи, бывшего генерального директора знаменитой «Светланы», заместителя премьера Черномырдина. Ельцин, готовясь к «артподготовке» и силовому устранению законодательной власти, не доверял им. Скоков, впрочем, делом доказал, что не согласен с «ползучим антидемократическим переворотом», не завизировав проект указа «ОПУС». Отставки прагматиков, стоявших в политическом центре и сдержавших радикализм ближайших сторонников президента, – верный симптом того, что президент и ближнее окружение окончательно определили путь, по которому должна пойти Россия. Вот его маршрут: изъятие из политической жизни (представительного) законодательного органа власти (допускается и силовой метод); устранение власти Советов в субъектах Федерации (кстати, под лозунгом «Вся власть Советам!» Ельцин шел на выборы президента. – Авт.); установление президентского правления; принятие новой конституции (президентской) на референдуме; выборы двухпалатного парламента (Совет Федерации и Дума), полномочия которого урезаны до неприличия; выстраивание вертикали исполнительной власти, начиная с федерального министерства и заканчивая мэром захолустного городка. Такое сосредоточение власти у президента России не снилось ни одному из генсеков. Над теми же генсеками всегда висела петля в виде политбюро, ЦК, партийного съезда. Вон взяли и отправили на «заслуженный отдых» Никиту Хрущева…

Но где прорастала эта дьявольская идея, откуда пошли есть ее истоки? 20 августа 1993 года «Российская газета» опубликовала уникальный документ, который отвечает на заданный вопрос. Речь идет о первом заседании образованного госсовета, которое было намечено на 15 августа 1991 года, но которое не состоялось – президент за 20 минут до начала отменил совещание и отложил его на 22 августа.

Тем не менее, участники собрались, и Бурбулис провел совещание. Его участники, помимо Бурбулиса: Станкевич, Полторанин, Шахрай, Яблоков, Лазарев, Махарадзе, Явлинский, Шелов-Коведяев, Скоков, Федоров (в правительстве много было Федоровых, поэтому уточняю: имеется в виду министр юстиции. – Авт.), Козырев (Скоков, впрочем, побывал лишь на первом совещании, а затем старался уклониться от сотрудничества с госсекретарем). Выработанный на совещании документ получил название «О положении России и перспективах деятельности президента». Как и положено, ему был присвоен номер – 000 1/ГС-91. Судя по передним нулям, госсовет намеревался прожить долгую жизнь…

Мы еще вернемся к самому документу и заложенным в нем идеям, оценкам и планам, а пока воспроизведем легкую разминку перед началом совещания.

Бурбулис: «Мы столкнулись с недопониманием, а иногда и с противодействием утверждения президентской власти, в том числе со стороны формирующегося Совета министров. Некоторые члены кабинета не понимают этого вопроса. Более того, если раньше образ врага отводился центру (союзным президенту и правительству. – Авт.), то сейчас – президенту и госсовету. Необходимо в самое ближайшее время расставить четкие акценты по вопросу о роли, положении и взаимоотношениях президента, госсовета и правительства (напоминаю: госсовет – не конституционный орган власти, но, как видим, претендует на многое. – Авт.)».

И что же надо сделать, чтобы все поняли огромную роль госсовета в развитии страны и общества? Бурбулис: «Первое: провести узкое совещание (президент, вице-президент, госсекретарь, председатель правительства). Второе: провести совместное заседание госсовета и правительства (предполагалось, наверное, показать правительству его место, разумеется, после госсовета. – Авт.). Третье: организовать выступления по телевидению Бурбулиса, Шахрая, Скокова, Федорова. Четвертое: обратить внимание, что аппарат Администрации Президента формируется по существу из старых структур и кадров Управления делами Совета министров РСФСР (скрытый призыв к люстрации? – Авт.)».

Участники совещания обсудили «вопросы, связанные с подписанием и реализацией Союзного договора, в связи с этим высказали подозрение, что при подписании договора возможно ущемление прав России». Полторанин, и тут озабоченный недвижимой собственностью, предложил связать подписание договора с требованием к центру отдать России здание СЭВ и ВДНХ. Вот так: мы идем Горбачеву навстречу, соглашаемся с конфедеративным Союзом, но Горбачев за это отдает нам здание СЭВ и ВДНХ! Дешево Михаил Никифорович оценил размен! К его предложению-требованию присоединился и Станкевич.

Досталось и президенту Ельцину. Вслушайтесь: «Одна из крупнейших, возможно, решающих ошибок Горбачева как лидера-реформатора состояла в том, что он за шесть лет своего лидерства так и не сумел сформировать команду… К сожалению, первый год лидерства Бориса Николаевича Ельцина в качестве председателя Верховного совета РСФСР продемонстрировал дрейф в том же направлении. Работоспособная команда не сформирована. Совмин РСФСР, и особенно его аппарат, стал классическим образчиком «номенклатурной колоды», которая от перетасовки не менялась. Вместо последовательного курса наблюдались зигзаги и нередко довольно уязвимые импровизации. После избрания Ельцина президентом РСФСР все недостатки избранного стиля резко усугубились. Право президента издавать нормативные указы и распоряжения делало его необычайно вожделенной добычей для соискателей всевозможных благ и должностей. Доступ к президенту стал самой дорогой и твердой валютой, а люди, регулирующие этот доступ, – обладателями нигде не узаконенной, но вполне реальной "теневой" власти, приносящей баснословные дивиденды. В российском Белом доме воцарился дух Клондайка: толпы старателей, тесня друг друга, ринулись столбить участки у золотой жилы президентства… Вывод: создание в России сильной эффективной государственности на основе президентства предполагает формирование нового стиля лидерства».

Сильно сказано! И сказано Бурбулисом! Напомню, дана эта характеристика 15 августа 1991 года, спустя два месяца после выборов президента. Впереди еще более двух лет «становления президентской власти», ожесточенной борьбы президента на всех мыслимых и немыслимых фронтах, впереди Беловежская пуща, развал Большой страны, многочисленные ОПУСы, «артподготовки», расстрел парламента. За расстрелом последуют годы нищеты, предательств, смертей, миллионы нерожденных детей, толпы «бомжей», руины оказавшихся ненужными заводов, миллионы гектаров незасеянных полей, немыслимый по цинизму перепад между бедностью и богатством. Все и многое другое еще впереди, а зарождалось все это на третьем этаже огромного Дома советов в комнате с небольшой прихожей, и называли эту комнату «красной гостиной». Именно там собралось менее десятка бесов, и собрались они ради одной цели: как и с помощью каких действий и интриг перехватить влияние на президента и подвигнуть его на роль главного «беса». Как многое предугадал, каким прозорливым оказался Федор Михайлович Достоевский!

Из заявленного на совещании следуют и другие выводы и намерения госсовета. Первый: из системы управления страной полностью изымается законодательная власть, о ней даже не упоминается. Законы будет писать госсовет Бурбулиса, он же будет и контролировать их исполнение. Второй: команда Бурбулиса, и только она способна противостоять «угрозе реванша» – а он непременно последует, потому что «традиционалистская, партократическая и коррумпированная бюрократия обволакивает президента, отсекая от него новых людей, которых он привел за собой, блокирует их деятельность». Третье: в оценке деятельности президента содержится явный намек на то, что такой президент, с такими «зигзагами», непоследовательный, продолжавший опираться на старую команду, не устраивает новую прогрессивную группу, и лидер может быть заменен. На кого? Тут долго не надо гадать.