Пока не взошла луна - Надя Хашими

Судно бросило якорь и наконец остановилось. Сиял месяц, даруя надежду. Грузовики стояли кабинами к аппарели. Когда ее полностью спустили, Салим услышал, как дверца кабины открылась и снова захлопнулась. Двигатели грузовиков ожили, и он почувствовал, как вибрируют механизмы, спуская грузовик с корабля. На суше он отъехал чуть дальше и остановился.

Светало. Салим приподнял голову. Сонные пассажиры уже расходились – кто к дороге, кто на стоянку такси в нескольких метрах от пристани. Он внимательно осмотрелся, нет ли поблизости кого-нибудь в форме, кого-нибудь, кто мог его заметить, решил, что еще слишком близко от причала, чтобы слезать, и снова опустил голову, надеясь, что грузовик где-то остановится, прежде чем выехать на главную магистраль.

Метров через четыреста грузовик притормозил на красный свет, и Салим понял, что это шанс. Подхватив рюкзак, он перекинул его через плечо и скользнул с грузовика, нащупывая ногой задвижку, чтобы опереться. Он нашел ее как раз в тот момент, когда автомобиль снова тронулся. Левой ногой Салим встал на подножку. Руки скользнули по металлу, раздиравшему кожу. В спину ему светили фары. Машины сигналили. Он спрыгнул на землю, едва не переломав ноги. Водитель грузовика, не замечая, что вслед ему сигналят и кричат, поехал дальше, а Салим свернул в боковую улочку, прежде чем кто-то бросился вдогонку за ним.

Когда он остановился, солнце уже взошло. Он оставил позади знакомые места: их первую гостиницу; забегаловку, в которой покупал еду в день прибытия; станцию метро, с которой начал знакомство с Афинами… Наконец Салим, по-прежнему озираясь, позволил себе передохнуть. Выглядел он неважно: за всю прошлую неделю ему ни разу не удалось нормально помыться, волосы его спутались, одежда истрепалась и пропылилась. Стройплощадки и порт его не пощадили.

Роксана… Он должен был ее найти. Лишь она могла сказать, где его семья и куда подевался его паспорт. Но он не мог встречаться с ней в таком виде, поэтому отыскал общественный туалет, где отмылся над раковиной и переоделся в чистое.

День был будний, и Роксана могла зайти в сквер Аттики после школы. А пока Салим проехал в метро до станции, ближайшей к гостинице «Китрино», и направился туда, страшно волнуясь и почти не надеясь встретить там мать или Самиру. Из кухни, неся корзину с хлебом, как раз вышла жена хозяина. Она сразу узнала Салима.

– Эла! – окликнула она его с улыбкой.

Салим бросился к ней.

– Пожалуйста, скажите, моя мать здесь?

– Мама? – переспросила она недоуменно. – Мама ушла, не здесь.

Она махнула рукой на дверь.

Салим помрачнел.

Конечно, ее не могло тут быть – прошел месяц с их последнего разговора. Благородная часть его души обрадовалась, узнав, что мадар-джан с детьми не осталась в «Китрино», что они стали ближе к Англии.

Женщина о чем-то спросила его. Салим не понял и не смог подобрать слов, чтобы самому что-то узнать. Она пожала плечами и вернулась к работе.

Салим вернулся в сквер Аттики, нашел Джамаля и Абдуллу и рассказал им, как его выслали в Турцию, разлучив с семьей. Они только покачивали головами, сочувствуя, но не удивляясь. Когда Салим последний раз приходил сюда, он чувствовал себя не так, как все эти люди, – он смотрел на них свысока. Но всех своих преимуществ он лишился и теперь видел себя в их лицах, в их лохмотьях, в пластиковых пакетах, содержавших все их земные пожитки.

Салим переночевал в сквере Аттики. Помня, что рядом бродит печально известный Сабур, он запихал все деньги себе в белье, а лямки рюкзака обмотал вокруг запястья. После одиноких дней и ночей в Измире ему приятно было находиться среди знакомых лиц и слушать, как мальчишки поддразнивают друг друга и перебрасываются шутками.

На второй день после возвращения Салим хотел было отправиться поискать еду, но побоялся разминуться с Роксаной. Он сидел, привалившись спиной к дереву, и слушал, как Абдулла рассказывает о своем детстве: как он плевал арбузными косточками в ручеек за домом, как пугал кузин историями про джиннов… Абдулла описывал Афганистан, из которого никто бы никогда не уехал. Он просто заново переживал хорошее, но Салим знал, как все обстоит на самом деле. Все они знали.

А потом пришла Роксана. Когда Салим вскочил на ноги при виде знакомой фиолетовой футболки, Абдулла, похлопывая себя по бедрам, расхохотался:

– Ага, вот и настоящая причина твоего возвращения! Думаешь, она возьмет тебя к себе и приютит?

– Абдулла, не говори так. Это неправильно.

Салим волновался. Четверо волонтеров подходили все ближе, и он затаил дыхание. Роксана несла большую коробку. Ему хотелось броситься к ней, но он подошел медленно, чтобы не привлекать излишнего внимания, это повредило бы им обоим, и тихонько окликнул ее по имени.

Роксана удивленно оглянулась.

– Салим?

Она поставила коробку на скамью и положила руку ему на плечо.

– Салим, где ты был? Что стряслось? – Она окинула его взглядом и сразу заметила, как он исхудал за последнюю неделю. – Ты как?

– Со мной все в порядке, – ответил Салим, борясь с желанием обнять девушку и уткнуться лицом в ее волосы.

– Рассказывай.

Роксана присела на бетонную ступеньку, внимательно глядя на Салима, который устроился рядом.

Но сначала он спросил:

– Роксана, а моя мама? Где она? Они сели в поезд?

Семья уехала на следующий день после звонка Салима. Роксана ходила на вокзал и проводила их. Они выглядели так, словно потеряли что-то… Или кого-то.

Роксана рассказала о мадар-джан коротко, не описывая в деталях, как та выглядела на самом деле. Она помогла им сесть в поезд до Италии, но не знала, что случилось с ними дальше.

Они уехали больше месяца назад.

– А ты не получал от них весточки?

– Нет, – вздохнул он. – Надеюсь, они уже в Англии.

– Ты можешь позвонить тете?

У Салима не было ее номера. Во время короткого телефонного разговора они так спешили и волновались, что Салим не спросил у матери номер тети. Теперь он не мог связаться с родственниками и не знал, где искать семью, когда прибудет в Лондон.

Роксана хотела знать, что случилось. Мадар-джан сказала ей что-то о полиции, но толком ничего не объяснила.

Салим рассказал все от начала и до конца. Она внимательно слушала, кусая губы и качая головой, когда он описывал, как с ним обошлись в Турции, прежде чем вышвырнуть на все четыре стороны. Приятно было наконец поделиться этим с кем-то, кто просто слушал и не считал, что он сам во всем виноват.

– Салим, плохо дело. Ты должен что-то предпринять. Нельзя, чтобы ты остался тут, как все эти парни. – Роксана показала взглядом на афганцев, бесцельно бродивших по парку. – Ты должен найти выход. Вот если бы у тебя был паспорт, который я сама тебе отослала… Я уверена, что его украли. Черт, даже несчастный конверт нельзя отправить, чтобы в него не сунули нос!