Синон - Дан Сельберг

Катц улыбнулся в ответ:

– Похоже, подошло время моего доклада.

Энес кивнул, разливая чай. Аким успел уже осушить полчайника, но тем не менее принял из рук шефа зелено-серую чашку.

– Занятость мешает мне уделить должное внимание этому проекту, – заметил Аль-Твайри. – Но я всегда помню о тебе. – Он поставил чашку на стол и обхватил колено. – Я слушаю тебя, брат.

– Все идет по плану, – начал Аким. – NcoLV распространяется среди ограниченного числа лиц, и газеты уже пестрят угрожающими заголовками. На сегодняшний день мы имеем порядка тридцати инфицированных в Европе. Большинство из них помрут в течение ближайших двух-трех дней. После этого газетчики поднимут настоящий шум.

– И как обстоят дела с подготовкой решающего этапа?

– Крейг Винтер выделил достаточную дозу семь-один и скоро передаст ее Николасу Мореману.

Энес кивнул.

– А ты уверен, что ситуация в Стокгольме не выйдет из-под контроля?

Аким с трудом сдержал улыбку.

– В Голландии, Дании и Германии, до сих пор во всяком случае, все протекало нормально. NcoLV семь-один живет вне человеческого организма не более нескольких секунд. Кроме того, у него очень короткий инкубационный период. Инфицированные просто не успевают кого-либо заразить. Эти особенности сдерживают К-фактор.

– К-фактор? – переспросил магнат.

– Иначе это называется виральностью. Эта величина отражает способность вируса распространяться.

Энес одобрительно кивнул:

– Ты амбициозный человек, я знал это с самого начала. – Он положил руки на стол, по обе стороны от своей чашки. – Ну, а как обстоит дело с вакциной? В чем весь смысл аферы… проекта, я хотел сказать, – быстро поправился Аль-Твайри.

Теперь Катц играл ва-банк. Оставалось надеяться только на то, что Энес не станет уточнять полученную информацию у других источников.

– Вакцина готова, – сказал Аким. – Крейг говорит, что препарат против NcoLV семь-один уже у него в руках.

Нефтяной магнат вгляделся в лицо своего гостя, но тот выдержал и этот темный, исполненный подозрения взгляд.

– Это замечательно. – Энес расслабленно откинулся на спинку кресла. – Неужели удалось заполучить кровь… той еврейки?

– Николас вроде бы все-таки уговорил ее вернуться в лабораторию. – Аким мысленно улыбнулся. – «Вакцина Винтера» – вот как они хотят назвать это.

Аль-Твайри повернул к собеседнику удивленное лицо:

– Но я думал, у нее уже есть название, «Эн-гейт»?

– У любимого ребенка много имен, – отозвался Катц.

Он замолчал, потому что сказал все, что считал нужным. Оставалось надеяться, что больше вопросов у Энеса не возникнет. Сорок восемь часов – вот и все, что было нужно Акиму. Магнат отодвинул чашку и в задумчивости потянулся за кипой газет. Катц оглянулся на сад – мужчины в сером комбинезоне уже не было. Энес устало поднялся со стула.

– Вижу, брат, что у тебя все под контролем. А значит, я могу со спокойной душой заняться другими, менее славными проектами. Давай встретимся послезавтра утром, по завершении последней стадии. Надеюсь, к тому времени все будет сделано и нам останется ждать звонков. – Он собрал со стола газеты. – Я собираюсь устроить еще один праздник… и снова в твою честь.

Аким поднялся, давая шефу заключить себя в объятия.

* * *

Простившись с Энесом, Катц пошел по одной из прогулочных дорожек, тянувшихся вдоль замковой стены. Красный гравий хрустел под подошвами его сандалий. Как ни наскучили ему владения Аль-Твайри, а выходить в большой мир было слишком опасно. Акима разыскивали спецслужбы, по крайней мере, трех стран: Израиля, США и Саудовской Аравии. Он дорого отдал бы за обыкновенную велосипедную прогулку, но не мог позволить себе даже этого. Потому что у него была миссия. Чего стоили его жалкие человеческие желания и страсти по сравнению с ней? Аким был инструментом Аллаха, милостивого и милосердного. Никогда прежде не чувствовал он такой уверенности в своих силах.

Он приблизился к тому месту, где западная сторона стены закруглялась, поворачивая на север. Маленькая зеленая птичка что-то клевала в траве на обочине тропинки. Аким замер, чтобы не спугнуть ее, и подумал об Энесе. Раньше он видел в шефе единоверца, но все больше убеждался, что того интересуют только деньги и власть – то, что Аллах осуждал и презирал прежде всего. Птичка подняла головку, сверкнула на Катца черными глазками и снова вернулась к своему занятию.

Неделю назад ему довелось слушать в мечети проповедь о Судном дне. Вне всякого сомнения, это был знак, поданный Акиму свыше. Имам читал из одиннадцатой суры: «Тем, кто желает жизни близкой и ее украшений, тому мы полностью завершим дела их в ней, и они не будут здесь обделены. Это те, для кого нет в будущей жизни ничего, кроме огня, и тщетно то, что они совершили здесь, и пусто то, что они творили»[35].

Жадность – вот что губит таких, как Энес. Деньги – цена тому, что они делают.

* * *

В нагрудном кармане завибрировал телефон. Лишь три человека могли позвонить Акиму на этот номер: с одним из них он только что расстался, а двое других находились в Стокгольме. Того, кто запрашивал его на этот раз, среди них не было.

– Да? – спросил Аким в трубку.

– Это Николас Мореман, – представился звонивший.

Катц внимательно изучал зеленую птичку. Она то петляла, то ходила зигзагами, выводя странные фигуры – как будто направлялась неким подземным кукловодом.

– Вам удалось заполучить ту женщину? – спросил Аким, и внутри него как будто что-то упало. В этой операции Николасу отводилась роль одного из главных исполнителей. Это от него зависело, вспыхнет ли мировой пожар, в пламени которого суждено сгореть многим. Это он должен был поднести факел к заготовленным Катцом дровам.

– К сожалению, пациентку так и не удалось уговорить, – ответил Николас. – Она категорически отказалась от госпитализации. Опекунша поддержала ее.

Шеф «Крионордика» старательно подбирал выражения. Из опасения прослушки приходилось выражаться эзоповым языком.

Итак, госпитализация не состоялась. Рейчел повернула против Акима, и еврейка улизнула у них из-под носа.

– Можете попытаться еще раз? – спросил Катц.

– Нет, опекунша не идет на контакт с нами. И наши сотрудники ушли на больничный после долгого пребывания в море.

Аким сжал в кулак свободную руку:

– Крейг Винтер знает об этом?

– Нет. Ему сообщили, что вакцинацию поручили другому врачу. Он больше не занимается этой пациенткой.

Катц лихорадочно соображал. То, что Ханна Сёдерквист все еще оставалась на свободе, ставило весь проект под угрозу срыва. Если она пойдет в полицию или привлечет журналистов, могут возникнуть серьезные проблемы. Может, приказать Николасу бросить все и заняться ею? Не стоит, слишком рискованно. Завершающий этап «Джавды» вот-вот начнется…