Астролюдия - Вера Авалиани

– Я его никогда не изучала – в школе я училась уже при капитализме, – ответила Настя.

– Мама даже и не знала, что высказывание принадлежит Марксу, – заверила мудрая дочь Анастасии. Мужчина взял себя в руки. И постарался быть справедливым:

– Ну а что касается борьбы – вы не пытаетесь скрыться от мужа за рубежом? Он вас не избивает?

Насте показалось странным, что ее муж – начальник охраны у бандита – никогда даже не пытался применить в их бесконечных спорах силу. Поэтому она возмутилась таким предположением.

– Что вы, он обожает меня. Просто характер у меня такой – всегда говорю поперек, надо и не надо.

Консул улыбнулся чему-то своему.

– Но, говорят, вы летите на юбилей к нашему самому красивому мужчине в стране. Наш самый крупный гламурный журнал снова в этом году назвал Клода Тауба секс-символом. Ваш муж с вами не летит, не будет ли он ревновать?

– Он во мне уверен, – твердо глядя в глаза консулу, соврала Настя.

Соврала, потому что как раз ревность вдруг проклюнулась у Гии с новой силой. Ведь он снова прочел всю книгу Софьи. А там было предположение, что его Ася станет любовницей Клода.

– Он же не может никому сказать честно, начав отношения, что никогда не женится больше. А тебе – может. И ты отдашься ему ради удовлетворения его физиологических потребностей, – неистовствовал Георгий. – Я перестал из-за тебя ходить налево! А ты, может, теперь не боишься меня потерять! – Было видно, что он говорит это не просто в запале, а мысль эта давно в нем растет и крепнет.

Настя тогда в споре привела мужу тот аргумент, который раньше действовал:

– Он понимает, что Софья живет в теле дочери. И та даже малышкой начала меня пинать, когда я спросила, с чего она взяла, что ее подруга залезет в постель к ее мужу.

– Это было, когда Соня любила Клода, как женщина. Теперь любит – как отца. А в сексуальном плане она теперь переключилась на Фреда. Это было очевидно еще летом, когда все были на вилле.

Настя изумленно посмотрела на мужа. И в голове мелькнула предательская мысль, что муж прав. Теперь можно, не обидев подругу, дать волю себе и заняться сексом с Клодом хотя бы раз! От этого внутри у нее словно начал воздушный шар надуваться. Гия понял, что сам подал жене идею осуществить астро-прогноз, который, быть может, ее мечта!

И в этот момент он мстительно подумал:

– Ради дочери я отпущу Асю в Сидней – надо же Верочке показаться красавцу Эросу. Но и сам гульну, пока их не будет.

– Свожу избранницу к врачу, заставлю перевязать трубы, чтобы не беременела. И заведу постоянную подругу. Лучше слепоглухонемую, – мысленно пошутил он. А потом подумал, а почему бы и впрямь не поискать среди инвалидов. Меньше знаешь – лучше спишь. И в сексе, говорят, лучше всех – те, у кого есть отставание в умственном развитии.

Ночью Гия представлял себе, как он может выйти на молодую дуру с великолепной фигурой. Может, стать спонсором дома инвалидов?

Он представил себе наивную девушку с глазами голубыми и безмятежными. И большой грудью.

Да, придется заплатить интернату. Но ведь не ей самой.

И тут у него случилась такая эрекция, что он просто вынужден был разбудить жену поцелуем в попу. Одеяло при этом он откинул далеко на пол. И исцеловал Насте всю спину. Когда дошел до шеи, она застонала и одним рывком вырвалась из рук и оседлала высоко торчащий член. Она двигалась вперед и назад, вырывая из груди Гии такие стоны, что впору записывать для эро-рэпа. Потом она взяла член в рот и укусила за головку.

– Изменишь – отгрызу, – серьезно сказала Настя, показав полумраке спальни кивком на торпедированный орган.

Гия невольно съежился.

– Изменишь – лучше не возвращайся, – так же с угрозой сказал Георгий. И холодок страха пробежал о спине Насти. Но она уже решила соблазнить Клода. Поэтому страх только усилился и заставил женщину сделаться покорной. Муж придавил ее собой, сделав больно. Укусил за плечо. Потом впился зубами в губы. Настя закричала от боли. А Гия врубился в нее со всего маху. Он закричала еще громче.

– Да поняла я, поняла, – с ужасом пыталась она остановить экзекуцию.

Но Гия молча стал «вышибать из нее дурь», не стесняя себя и не обременяя заботой о здоровье жены. Он был в тот момент мстительным и злым.

Настя вскрикивала все громче и даже заплакала. Муж больно тянул ее за волосы одной рукой, а другой раскрыл ей зад и перешел туда.

– Станешь проституткой – буду с тобой так и обращаться, – заверил он жену, когда кончил.

Она мало получала сексуального удовлетворения на первом этапе их семейной жизни. Их супружеский секс был очень умелым теперь, они научились доставлять радость друг другу. Но именно из-за этого страсть и порывы почти испарились за двенадцать лет взаимной верности. И получив такую «превентивную взбучку» ни за что, Ася решила, что теперь обязательно изменит Гие с Клодом. И останется его любовницей в Австралии. Может, останется в стране вместе с дочерью, если у той ее любовь к Эросу не испарится, а разгорится.

– Нет, с Верочкой их разлучать нельзя. Из-за этого он для меня киллера закажет, – подумала Настя, моясь в душе и замазывая ранки пантенолом из аптечки.

До отлета оставалось еще полдня. И она решила увезти с собой больше вещей, чем собиралась. И надеть в полет лучшую шубу, а не просто куртку на меху, как планировала раньше. Она готовила побег.

Вера в эту ночь слышала болезненные крики матери за стеной. И понимала, что не все как всегда. Не было сдерживаемых ради нее сладких стонов, а был крик боли.

– Сглазила она на собеседовании, что отец ее пальцем, дескать, не тронул. Не обязательно трогать именно пальцем. И даже кулаками.

За завтраком она тактично не спросила, что у мамы с губами. Те были синими и пораненными.

Отец прятал от обеих своих девочек глаза. Надо же, так сорваться перед отъездом. Удалось ли запугать Настю? Или она теперь и впрямь его бросит, останется в Австралии.

В аэропорт Настя поехала с ярко и густо накрашенными губами. Вера опять ни о чем ее не спросила. Она боялась слез и признаний. За что бы ни покарал ее мать отец, он не может быть не прав.

– Почему? – задала она себе вопрос.

– Потому, – ответила сама себе. – Люблю я его.

Ангел Веры отправил еще один минус подопечной в ее ленту судьбы.

– Она несправедлива и жестока к матери, – сказал он Ангелу Насти. И тот стал готовить Асю к тому, что дочь никогда, при любом раскладе событий, не будет на ее стороне. Чтобы, когда настанет время возвращаться с юбилея Клода, она не сделала глупость и не поспешила обратно «в семью».

Полет до Сиднея длился так долго, что и все фильмы были пересмотрены и разговоры переговорены. Особенно нестерпимой была пересадка в Бангкоке. Пришлось бродить по залу ожидания, сидеть, есть целых шесть часов.