Убийство на площади Астор - Виктория Томпсон

– Я, кажется, не совсем понимаю, о чем вы спрашиваете, миссис Брандт, – придушенным и напряженным голосом ответил Альфред.

Сара подавила желание схватить его за грудь и как следует встряхнуть.

– Вы можете мне просто сказать, действительно ли нет дома мисс Мины?

Дворецкий довольно долго смотрел на Сару, словно стараясь решить, сошла она с ума или еще нет. Или, возможно, взвешивал, достойна ли эта женщина того, чтобы дать ответ на ее вопрос. В конце концов он все же сообщил:

– Она поехала за город. Навестить подругу.

Скрывая облегчение, Сара хотела уже было поблагодарить его и отправиться своим путем, когда вспомнила, что в особняке есть еще одна персона женского пола, которую она также может навестить – или, по крайней мере, попытаться это сделать.

– А миссис ван Дамм, случайно, не дома?

Вот теперь Альфред был поражен до глубины души.

– Миссис ван Дамм больна, она не принимает посетителей.

Это означало, что Франсиска принимает только ближайших, самых дорогих для нее гостей, а также врачей. Сара не входила в эти категории, но при всем при этом ей было безразлично, шокирует она Альфреда еще больше или нет.

– Пожалуйста, осведомитесь, может ли она принять меня. Передайте ей мою визитную карточку и… ей известно, что я видела Алисию в ту ночь, когда она погибла?

Лицо Альфреда, казалось, заледенело.

– Я не могу сказать вам, что миссис ван Дамм известно, а что нет.

– Если она этого не знает, пожалуйста, сообщите ей это. Скажите, что мне хотелось бы рассказать ей о том, как Алисия выглядела в ту ночь.

Сара сунула Альфреду свою карточку, где указывалось, что она акушерка. Уголок карточки она согнула в знак того, что пришла с официальным визитом, просто выразить свое уважение. Дворецкий взял карточку так осторожно и неохотно, словно гостья совала ему живую змею.

– Мне хотелось бы еще раз сообщить вам, что миссис ван Дамм никого не принимает, – напомнил он ей в полном отчаянии.

– Я подожду где обычно, – ответила миссис Брандт, ничуть не смущаясь.

Альфред отсутствовал довольно продолжительное время, так долго, что Сара уже начала опасаться, что с ним что-то случилось. Может, он заблудился? Или упал в обморок? Нет, конечно, Альфред прекрасно ориентируется в этом доме, да она бы в любом случае услышала шум, если б его обнаружили лежащим на полу. Поэтому Сара постаралась уверить себя, что долгое ожидание принесет ей положительный ответ. Отказ был бы сообщен немедленно, и ее уже выставили бы из дома. Отсрочка же указывала на то, что просьбу рассматривают и обдумывают.

Наконец Альфред появился, и вид у него был еще более расстроенный, чем прежде.

– Миссис ван Дамм примет вас у себя в комнате, – проговорил он, не в силах скрыть изумление. – Бриджит вас проводит.

Горничная уже наполовину сошла с лестницы и теперь смотрела на Сару так, словно та была редким экземпляром животного мира, представленным в зоопарке.

– Спасибо, – поблагодарила миссис Брандт Альфреда и заколебалась, не зная, следует ли сказать что-то еще.

– Миссис ван Дамм плохо себя чувствует… уже довольно давно, – сказал дворецкий; каждое произнесенное им слово звучало так, словно его клещами вытаскивают у него из горла. Скорее всего, почти так оно и было, поскольку Альфред нарушал все писаные и неписаные законы и правила, запрещающие вообще говорить об этом. – Она… Смерть мисс Алисии была для нее страшным шоком.

Сара кивнула, поняв подразумевающееся предупреждение, хотя не совсем понимала, о чем именно ее предупреждают. Но решила, что очень скоро сама все узнает.

Она последовала за горничной вверх по лестнице, а затем – по коридору к соответствующей двери. Бриджит постучалась и на секунду скользнула внутрь. Сара услышала, как она объявила:

– К вам пришла миссис Брандт, мадам.

Затем последовал едва слышный положительный ответ, и Бриджит впустила Сару в комнату.

В комнате царили полумрак и духота – доступ веселому свету утреннего апрельского солнца закрывали тяжелые бархатные гардины, плотно задернутые на всех окнах. С этим резко контрастировала мебель, светлая и элегантная, но, на вкус Сары, чрезмерно изукрашенная. К своему удивлению, она обнаружила, что кровать представляет собой огромное сооружение под балдахином, установленное на высокой платформе и огороженное чем-то, что Сара могла определить только как изгородь, низкую и совершенно декоративную.

Напомнив себе, что пришла сюда вовсе не для того, чтобы критически обозревать внутренний декор, она огляделась и обнаружила миссис ван Дамм полулежащей на низкой софе возле камина, почти в такой же позе, в которой возлежала Мина, когда Сара посетила ее в первый раз. Миссис ван Дамм, однако, выглядела в этой позе гораздо более естественно – видимо, потому, что обладала куда большим практическим опытом в искусстве притворяться больной. На ней был цветастый утренний халат, весь в кружевах и оборках, а ноги, несмотря на жару, были укрыты покрывалом, расшитым тамбуром. На столике рядом с софой стояла целая коллекция пузырьков, бутылочек и баночек, а комната так и благоухала соревнующимися друг с другом ароматами камфары и лаванды.

– Сара Деккер? – осведомилась миссис ван Дамм.

Голос ее звучал одновременно и слабо, и напряженно. Франсиска совсем не изменилась с того времени, когда Сара видела ее в последний раз много лет назад. Морщины на лице, конечно, стали глубже, но кожа по-прежнему выглядела безупречно, оставаясь совершенно гладкой – очевидно, по той причине, что Франсиска все эти годы вообще не видела дневного света. Ее волосы очень красиво поседели и были искусно причесаны и уложены. Именно это, похоже, и вызвало задержку с приглашением Саре подняться в ее комнату.

– Да, миссис ван Дамм, – ответила Сара, подходя к софе, где та возлежала. Она улыбнулась своей профессиональной улыбкой и пожала тонкую руку, протянутую пожилой дамой. – Разве что теперь я Сара Брандт.

– Да, я помню, что вы вышли замуж… Но потом с вами произошло что-то ужасное, не правда ли? – Лицо Франсиски на секунду сморщилось, чуть нахмурившись, после чего она сообщила: – А я уж думала, вы умерли.

– Это моя сестра Мэгги скончалась, – сказала Сара, решив не принимать слова хозяйки дома в знак оскорбления, как оскорбилась бы, если б то же самое сказала Мина.

Миссис ван Дамм имела такой вид, словно и впрямь запуталась в своих воспоминаниях, потому и совершила подобную ошибку. Зрачки у нее были расширены, и одного взгляда на пузырьки на ее столике хватило бы, чтобы понять, в чем тут дело. Сара увидела коробку с пилюлями «Худз», туалетную воду «Баффало Лития», пузырек «Бром-Лития» фирмы «Рипли» и «Самолечебник» Уорнера, а также еще целый набор патентованных лекарственных средств. Некоторые из этих составов были совершенно безвредными, однако другие содержали щедрые порции морфия, который ни от чего не лечил, но помогал страдальцу меньше беспокоиться о своих болезнях, да и вообще почти ни о чем не заботиться, коли на то пошло. Если миссис ван Дамм принимает все эти препараты регулярно, большая удача, если она еще помнит собственное имя.