Ритуал последней брачной ночи - Виктория Платова

Эта информация была получена от одного из охранников фирмы.Но еще более ценные сведения предоставил сторож подземного гаража. Правда,баксы не имели на него воздействия, зато серьезную поддержку оказала бутылкаводки. После того как Монтесума раздавила с ним пузырь и слегка оголилатермоядерное армянское колено, сторож вспомнил, что в интересующие мою подругудень и время дочь коммерческого директора фирмы выводила из гаража свойскромный «Лендровер». И была она не одна, а в обществе мужчины…

— Мужчины, причем иностранца, — многозначительнымшепотом добавила Монтесума. — Въезжаешь?

— А при чем здесь убийство Стаса? — снова завеласвою шарманку я. — Какая-то девчонка выкатывается из гаража со своимбойфрендом… Это еще ничего не значит.

— Может быть, не значит. А может, и значит. У девчонкиесть ключ от подземного гаража. Так что центральный вход и консьержка отпадаютавтоматически. Девчонка пользуется другим входом. И выходом — тоже.

— Ты думаешь, что…

— Что в лифте спускался убийца. Если все то, чтовывалили на меня ты и Кайе, — правда. Во всяком случае, по времени совпадаетидеально. Не забывай, Тео Лер-митт — иностранец. Да и любого молдаванина слюбым эстонцем тоже можно принять за иностранцев. Во всяком случае — с пьяныхглаз…

Неожиданно я испытала жгучую ревность к детективнымспособностям Монтесумы: черт возьми, я, вдоль и поперек проштудировавшая книгу«ДЕТЕКТИВНЫЕ ЗАГАДКИ — РАЗГАДАЙ САМ!», и в подметки ей не гожусь. Это было такнесправедливо, что я помимо своей воли попыталась уесть Монти.

— Вот именно, с пьяных глаз! Как можно доверять зенкамкакого-то сторожа?

— Сторож — лицо незаинтересованное. Ему незачемскрывать информацию…

— Значит, ты хочешь сказать, что в убийстве Стасазамешана еще и какая-то женщина? Что она была соучастницей убийцы? И поудивительному стечению обстоятельств проживала в том же доме… Не слишком лимного соучастников?

Мои вопросы озадачили Монтесуму. Более того — они решительноей не понравились.

— А не слишком ли много убийств для тебя одной? —парировала она.

— Прости… Ты права. А что за девчонка?

— Ее достать не удалось. Укатила с любящим папашейкуда-то за границу. На следующий день после убийства. Вернется только набудущей неделе. В среду. Или четверг.

— Ты и это знаешь?

— Не я, а сторож. Он присматривает за «Лендрове-ром»,девчонка сама ему сказала, что уезжает. И папаш-кина машина тоже запаркована.Так-то!

Я была раздавлена, Монтесума торжествовала. Но насладитьсяторжеством в полной мере ей не пришлось, — в прихожей раздался настойчивыйзвонок.

— Кого еще черти несут на ночь глядя? — проворчалаМонтесума и поплелась к двери.

А я так и осталась сидеть на ковре, чувствуя, как потихонькукоченеют все мои чресла: сначала у меня отнялись ноги, потом дело дошло дозапястий, потом обездвижели шейные позвонки. И наконец окаменела глотка. Ночнойзвонок в дверь не понравился мне. Очень не понравился. Не понравился егонаглый, настойчивый тон. Такой же наглый, как рожи вольнонаемных работничковталлинского полицейского департамента. Пугаясь собственных апокалиптическихпредчувствий, я поползла к выходу из комнаты и высунула негнущуюся шею в прихожую.

Монтесума в задумчивости стояла около маленького монитора,высвечивающего часть лестничной площадки. На мониторе нервно дрожала макушкакакого-то мужика, прикрытая удостоверением.

— Ну и? — сказала Монти через домофон. — Что,по-вашему, я должна делать? Открывать незнакомому мужчине в три часа ночи?

— Почему же незнакомому, Каринэ Суреновна? —раздался хриплый голос в динамике. — Мы с вами уже виделись… И совсемнедавно. Моя фамилия Лемешонок. Евгений Данилович Лемешонок.

Лемешонок, конкурент мужа Кайе, ушлый фээсбэшник,расследующий дело Олева Киви. Вот он, мой приговор, вот она, расплата!..

— А ордер на обыск у вас есть, господинЛемешонок? — Монтесуму было не так-то просто взять на арапа.

— Я бы не хотел прибегать к крайностям, КаринэСу-реновна. Но если вы настаиваете… Я вернусь с ордером через полчаса…

— Сделайте одолжение…

— Но хотел бы предупредить вас, что все эти полчасаваша квартира будет находиться под наблюдением… И последствия будут самыминепредсказуемыми.

— Я — гражданка Швеции, — вовремя вспомнилаМонтесума.

— Я знаю и потому прошу вас открыть. Только длядружеской беседы. Международные скандалы нам ни к чему. Их и так хватает, неправда ли?

Монтесума медленно повернула голову в мою сторону и сделалажест рукой. Он был настолько красноречив, что даже я, полупарализованнаяужасающей, как гильотина, фамилией «Лемешонок», поняла его: зеркальный шкаф вкомнате, отправляйся в него и не забудь прихватить свой бокал и кальку с планомдома на Суворовском. Я снова поползла в комнату, схватила бокал, свернулакальку и отодвинула дверцу шкафа-купе. И забилась в него, несколько потеснивзалежи Монтесуминых шпилек, лодочек и сапог на платформе.

Спустя несколько секунд я услышала, как клацнул замоквходной двери, а еще спустя мгновение раздался абсолютно, совершенно,поразительно спокойный голос Монтесумы:

— Значит, Лемешонок Евгений Данилович. Гиена из ФСБ.Чему обязана столь поздним визитом?

— Обстоятельствам, Каринэ Суреновна. Обстоятельствам.Вы не пригласите меня в комнату?

— С какой стати? — В голосе Монтесумы послышалисьнотки царственного недоумения. С тем же успехом можно было бы проситьанглийскую королеву выверйуть карманы ее костюма для прогулок на яхте.

— Или у вас гости?

— Вам-то что?

— Или гостья?.. Та самая, которую мы разыскиваем и напредмет которой уже разговаривали с вами?

Я стукнулась затылком о заднюю стенку шкафа и закрыла глаза.

— Вы в каком звании? — Монтесума пропустилаиезуитское замечание Лемешонка мимо ушей.

— Майор.

— По-моему, это недоразумение. Ваш потолок — ефрейтор.Прапорщик — максимум. Прошу!

Очевидно, Монтесума все-таки пригласила Лемешонка в комнату.Голоса стали отчетливее, и я даже почувствовала волны гнева, которые исходилиот Монти и просачивались сквозь стенки шкафа. Осмелев, я прижалась лицом к щелимежду дверцами и наконец-то увидела Лемешонка: долговязая жердина с короткостриженными волосами и лицом заплечных дел мастера. Кроме того, Лемешонокявлялся владельцем порочно-красного рта и порочно-голубых глаз. Слишком широкорасставленных. Я нисколько не удивлюсь, если окажется, что периферийное зрениеу него развито так же, как и у рыбы-мо-лот…

Монти развалилась в кресле, выставив изящные щиколотки.Лемешонок же так и остался стоять посреди комнаты.