Тени Танцуют в Полдень - Мила Моконова

— Не может быть! — воскликнул мужчина, отпуская мою руку. — Вы собираетесь ее забрать?

— Ну… Я подумаю, — неуверенно ответила я. Столько ужаса слышалось в голосе моего нового знакомого. — Простите, вы не представились.

— Мое имя Крис… — сердце пропускает удар, — …тиан Блэк. Я реставратор. Ох, я уже говорил это. Простите, я так волнуюсь.

«Почти что Кристофф» выглядит очень милым. Высокий, немного худощав, с располагающим открытым лицом, с узкими скулами и очень ласковым взглядом, в котором хочется купаться. А еще голос — такой же. Низкий, с хрипотцой.

— Кристиан… — покатала я имя на языке, чувствуя, как странная волна поднимается откуда-то снизу. — Приятно познакомиться.

— А мне как! Вы сейчас поймете, почему…

Кристиан взял меня под руку, увлекая за собой. Он не хромал.

На картине, как и ожидалось, была изображена я. В своей любимой куртке, белой майке и штанах. Руки были согнуты в локтях и подняты вверх. В ладонях — магпистолеты. Прическа — дурацкая парикмахерская ошибка, черное каре с зелеными прядями. И взгляд, безошибочно переданный художником: дерзкий, уверенный.

— Вы… Словно сошли с картины, Ивета… Это моя любимая картина Уильямса. Он — мой далекий предок, хотя я не ношу родную фамилию, но сумел проследить свое древо. Ну, не то чтобы я сильно искал — все записи о ДНК хранятся в личном деле каждого гражданина Земли, вы же знаете… — торопливо пояснял Кристиан, которого я слушала вполуха. — В общем, когда я ее увидел в детстве, то просто… Это звучит глупо, но я влюбился. Картина пожелтела от времени, и я просто мечтал, чтобы ее восстановили. Так что я знал, кем буду, с детства. Устроился работать в музей.

Кристиан рассказывал и рассказывал, я стояла, смотрела и слушала.

— Так что, когда я вас увидел, то немного испугался… А потом вы подозрительно качнулись, и я рванул вам на помощь.

— Надо же… Вы очень похожи на своего предка, Кристиан, — наконец я обернулась к парню.

— Да, — он улыбнулся. — Многие это говорят… Только глаза не…

— Зеленые.

— О, вы знаете о Кристоффе Уильямсе?

— Немного.

В горле пересохло.

Мы помолчали.

— Знаете, это, наверное, прозвучит странно… Но не желаете ли вы выпить кофе? Я хотел бы обсудить с вами возможность оставить картину во владении музея… Тяжело будет с ней расставаться.

В глазах Кристиана я прочитала твердое намерение бороться за любимое произведение искусства и спросила:

— А со мной?

— Что?

— Со мной будет тяжело расставаться?

На мой вопрос Кристиан не ответил. Точнее ответил, но по-другому — поцелуем. Он отличался от тех, что я помнила, но был по-своему… притягательным. По крайней мере, остановиться было тяжело.

Кладовая смотрителей подвернулась очень вовремя. В наше время нельзя доверять такие важные ценности, как картины, роботам-уборщикам.

— Вы не подумайте, я обычно на девушек так не бросаюсь, — пробормотал Кристиан, сидя на раскладном стуле, лишенный некоторых предметов одежды. Рубашки, например. Штаны остались, хотя и оказались расстегнуты. Вот я своих, например, лишилась, и теперь пыталась втиснуть ногу в штанину.

— А на парней? — не удержалась я от шуточки.

Кристиан посмотрел на меня в ужасе.

— Нет, что вы! Хотя мой лучший друг — гей.

— Эндрю Дин, — ткнула я пальцем в небо.

— Откуда вы знаете? — изумился Кристиан.

— Ну… Я же девушка из будущего, — улыбнулась я ему в ответ.

— Да… — протянул Кристофф. — И вы намного лучше, чем я мог представить себе в своих самых откровенных фантазиях.

— А такие были? — подняла я бровь. — Кстати, предлагаю перейти на «ты». После того, что между нами было… Так что там насчет того, что я хороша?

— О, ты невероятно хороша, Ива.

От этого обращения у меня закружилась голова.

— Насколько?

— Вот настолько.

Штаны я надевала зря.

Кристиан-Кристофф… Нет, просто Кристиан из XXI века был великолепен. И не только в одном увлекательном занятии…

Спустя долгую неделю мы поженились, подав заявку на онлайн-регистрацию брака. Предложение я получила еще на выходе из кладовки.

— Ты веришь в судьбу, Ива? — спросил он.

В его глазах было столько нежности и обещания любви, что я не смогла сказать нет. Кристиана не мучали призраки прошлого, он жил будущим.

Быть с ним было лучшим решением в моей жизни.

Я больше не видела ни одного кошмарного сна.

Картина осталась музею.