Токсичный роман - Хезер Димитриос

Гидеон спрашивает меня:

– Чего ты боишься?

Он спрашивает:

– Что случится, если…

Он говорит:

– Ты заслуживаешь большего.

Правда? Я уже и не знаю.

Я понимаю, что что-то не так, как только ты забираешь меня на машине. Какое-то шестое чувство. Но когда я запрыгиваю в авто и прижимаю твои губы к своим, ты целуешь меня в ответ. Спрашиваешь, как прошел мой день. Тебе почти удается меня обмануть, но я все же знаю – что-то случилось.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, когда ты отъезжаешь от школы и направляешься в парк. Сейчас только середина марта, но уже становится тепло, так что мы решили устроить пикник перед моим техническим прогоном в шесть.

– Да, все нормально, – отвечаешь ты.

Но твои руки сжимаются на руле, костяшки белеют. Я не хочу сегодня ссориться. Мы не видели друг друга с тех пор, как я вернулась из Орегона. Твоя группа дает много концертов, а у меня едва есть свободное время, потому что репетиции поглотили мою жизнь. Нас разделяют расстояние, растущая пропасть, и я не знаю, что делать. Ты начал ходить на вечеринки – и очень часто. Ты хочешь, чтобы я была девушкой рокера, которая курит с группой, напивается и делает тебе минет в грязном туалете любого клуба, в котором ты играешь. Девушка с комендантским часом – облом, я понимаю. Осознаешь ты это или нет, но ты, по сути, винишь меня за то, что я в старшей школе, словно у меня есть выбор. Я не могу быть в твоем мире прямо сейчас, как бы сильно ни старалась.

Ты паркуешь машину, и мы берем одеяло и захваченную тобой еду, а потом отправляемся в уединенное место на траве под дубом. Мы сбрасываем обувь, и, присев на одеяло, я начинаю копаться в сумке с продуктами.

– Отличная работа, – говорю я, вытаскивая пачку печенья «Орео».

Ты киваешь, вырывая травинки. Я кладу печенье.

– Гэв. Что происходит? Что-то явно случилось.

Ты сидишь минуту в тишине, и мне кажется, что ты не станешь говорить, когда ты внезапно взрываешься:

– Я видел тебя. Вчера. Ты говорила с парнем, и он положил на тебя свою хренову руку.

Гидеон понемногу ломал стену, которую я построила между собой и всеми знакомыми парнями. Я помню эти полуобъятия, потому что мне было жаль, что они закончились.

– Что значит ты видел меня вчера? Ты был в школе?

Узел тревоги растет в моем животе. Я еще не забыла тот день, когда ты тайком следил за мной в торговом центре. Из-за этого я стала параноиком на работе, особенно когда попадаю с Мэттом в одну смену. Но как ты следишь за мной в школе? Это же было во время обеда.

– Я просто хотел посмотреть, как ты ведешь себя с другими людьми, когда меня нет рядом, – говоришь ты.

– Ты за мной шпионил?

– Нет. Я собирался пригласить тебя на свидание вечером, но когда увидел, как ты обжимаешься с этим парнем, я подумал: да пошло оно все. Кто он?

– Просто Гидеон, он в нашем спектакле, – вздыхаю я. – Честно? Я думаю, это глупое правило. У меня есть друзья-парни. У тебя есть подруги-девушки. Я не вижу, в чем такая уж тут проблема.

– Проблема в том, что я не хочу, чтобы другие парни пытались залезть в трусы моей девушки. – Ты хватаешь меня за руку. – Ты моя. Я не хочу тебя ни с кем делить.

Я забираю свою руку.

– Гэв, это не реалистично.

Ты поднимаешь голос, и парочка мам на площадке оборачиваются на нас.

– Я мирюсь со всем этим дерьмом, а ты даже не можешь выполнить одну просьбу? Ты не представляешь, что это творит со мной. Не представляешь. Я по ночам спать не могу, понятно? Я могу лишь думать о тебе, окруженной всеми этими парнями на обеде, репетициях, в торговом центре.

Я решаю прямо там: я расстаюсь с тобой. Я так чертовски устала от этой фигни. Я хочу быть с Гидеоном. Мне нужно перестать лгать тебе, себе. Мне все равно, через сколько всего мы прошли, от чего мы отказались, чтобы быть вместе. Нат и Лис правы – ты хочешь все контролировать. И все станет только хуже. Я не превращусь в мою маму. Нет.

Я смахиваю невидимые крошки с юбки. Мне нужно стать леди Макбет. «Натяни решимость на колки, и все удастся».

– Гэвин. – Я сглатываю. – Гэвин, я думаю… Нам стоит…

Но ты не позволяешь мне закончить, потому что ты знаешь, что я пытаюсь сделать, не так ли?

– Если ты расстанешься со мной, клянусь богом, я покончу с собой.

Мой разум… замирает.

Покончу.

С собой.

Как могла я когда-то думать, что попытка самоубийства может быть прекрасно-трагической? Я видела тебя отвергнутым любовником, совершенным романтиком. Боже, о чем я думала?

Оцепенение спадает, и внезапно я начинаю злиться. Пошел ты куда подальше за эти слова, за то, что приставил пистолет к виску и говоришь мне, что это мой палец на курке.

– Нет, ты этого не сделаешь. Ты не покончишь с собой. – Я шепчу эти слова, словно если произнесу их тише, то смогу успокоить это что-то с острым клювом внутри тебя.

– Да, покончу. – Ты произносишь это медленно, словно разговариваешь с ребенком, словно то, что я все еще в старшей школе, а ты в колледже, автоматически делает тебя более взрослым. Это твой голос «спокойного парня». Ненавижу его.

– Я думал об этом, – говоришь ты. – У меня есть план. – Ты смотришь на меня. – Ты знаешь, что я сделаю это.

– Какого хрена, Гэвин?!

– Хочешь знать, как я это сделаю?

– Нет. – А потом я теряю самообладание, злость подавляет страх. Я кричу, и звук моего голоса разрывает воздух, и мне все равно, сколько людей в парке смотрят на меня. – Что с тобой не так?

– Думаешь, мне нравится быть таким?

Ты отворачиваешься, но я успеваю заметить, как по твоим щекам текут слезы. Я не хочу отпускать злость, но она уходит… Уходит…

Я не могу сидеть и смотреть, как тебе больно. Ты плачешь навзрыд и распадаешься на кусочки прямо передо мной, и я это сделала, я сделала это. Я обвиваю тебя своими руками, а ты обнимаешь меня в ответ, и вот так и должно быть, вот мое место – в твоих объятиях.

– Я люблю тебя, люблю тебя, – шепчу я.

Сколько раз ты становился моим защитником? Сколько раз отговаривал меня от глупых поступков? Я не могу бросить тебя сейчас.

Ты прижимаешься губами к моим губам, они соленые от слез, и я вдыхаю твой запах, и он уносит меня с этого одинокого берега назад к тебе.

– Я люблю тебя больше всего на свете, – говоришь ты.

Я думаю о тебе в ванной. Лезвие, кровь…

Я отстраняюсь:

– Гэв, тебе нужна помощь, – говорю я. – Давай поговорим с кем-нибудь. Мисс Би или твоей мамой…