Токсичный роман - Хезер Димитриос

– Мне не нужна помощь. Мне нужна ты.

– Если ты не хочешь ни с кем говорить, это сделаю я, – отвечаю.

– Что, скажешь школьному психологу, что твой парень сумасшедший…

– Я не думаю, что ты сумасшедший, – говорю я. – Думаю, ты в депрессии…

– Из-за тебя. Потому что ты позволяешь всем этим парням касаться тебя…

Тогда я встаю. Черт. Черт.

– Знаешь что, Гэвин? Мне так надоела эта тупая ревность. Я тебе не изменяла, но если ты не можешь перестать обращаться со мной так, словно у меня на груди алая буква[22], то это знак, что нам не стоит быть вместе. – Слова сыплются с губ. Мне хочется вытошнить их на тебя. – И говорить, что от меня полностью зависит вопрос твоей жизни или смерти – полная хрень, и я не заслуживаю этого бреда.

Ты встаешь, ты всего в нескольких дюймах от меня.

– Я не врал, Грейс. Вот что ты значишь для меня. Ты не просто девушка, которую я трахаю раз в неделю, ты моя жизнь.

Я отворачиваюсь, а слезы раздражения наворачиваются на глаза. Почему ты не можешь доверять мне? Почему мы не можем быть счастливы? Почему я не могу перестать думать о Гидеоне?

– Это все, – говорю я тихим голосом, – отталкивает меня от тебя, Гэв. Мне нужно пространство. Мне нужно дышать.

– Что это значит?

Я смотрю на тебя. Сложно злиться на самого красивого мальчика, которого я когда-либо видела. Но возможно.

– Это значит, что я не хочу, чтобы ты за мной шпионил или сходил с ума, если я обнимаю друзей-мальчиков. И… Тебе нужна помощь. То есть настоящая помощь. Лекарства. Типа того.

– Мне не нужны хреновы лекарства.

– Нет, нужны. В прошлом году ты попал в больницу. И ты угрожаешь сделать это снова? – я делаю шаг вперед и прижимаюсь своим лбом к твоему. – Пожалуйста, милый. Я пойду с тобой, если хочешь.

Вот так мы и стоим, обнимаясь, твое дыхание на моей шее, твое сердце бьется у моего. Мысль о том, что тебя не будет в живых, причиняет боль, от нее становится тяжелее дышать. Ты единственный человек в мире, который лучше умрет, чем будет жить без меня. Никто меня так не любит. Если бы я была в горящей машине, которая вот-вот взорвется, ты единственный постарался бы меня спасти, единственный рисковал бы своей жизнью, чтобы спасти мою. Я ни капельки не сомневаюсь, что мои родители не подошли бы к машине – они бы нашли отговорки и сказали бы себе, что все равно не смогли бы меня спасти. А мои друзья, Бет – они бы хотели меня спасти, но боялись бы погибнуть в процессе. Но ты. Ты бы и на секунду не задумался, да?

– Прости меня, – шепчу я.

– И ты меня прости.

Я целую твой подбородок, шею, ухо. Вдыхаю твой запах.

– Ты серьезно говорил? – спрашиваю я тихо.

– Да, думаю, да.

Ты – лабиринт, весь из высоких стен и бесконечных поворотов. Я не могу найти выход, не могу понять, где уже была. Нужно бежать, потерявшись в темноте тебя. В ловушке. Куда бы я ни повернула – тупик. Я продолжаю возвращаться к месту, откуда начала.

Я иду на репетиции после того, как мы уходим из парка. Впервые с начала работы над спектаклем у меня нет желания там находиться. Я просто хочу свернуться в клубочек и избавиться от всей этой путаницы. Я не хочу влюбляться в Гидеона. Я не хочу думать о расставании с парнем, которого считала своей родственной душой последний год.

Я открываю дверь в лобби театра. Члены труппы уже собрались там, повторяют слова, практикуют битвы на мечах. Я машу в ответ на «привет» и иду в сам театр. Мисс Би стоит на сцене, прикрывая глаза.

– Грейс, это ты?

– Да.

– Можешь сходить в артистическую и привести всех оттуда на сцену?

Я кидаю свои вещи на стул и направляюсь за кулисы. Лис, Нат и Гидеон отрывают взгляд от чего-то, что они смотрели на телефоне, когда я заглядываю к ним. Я не могу смотреть им в глаза. Особенно Гидеону. Иначе начну плакать, я это знаю.

– Привет, ребята. Мисс Би хочет, чтобы вы вышли на сцену.

Я ухожу прежде, чем они успевают меня схватить.

– Грейс! – Нат стоит в дверях и смотрит на меня, встревоженная.

– Ты в порядке?

– Да. Абсолютно.

– Врешь, – отвечает она.

Я отмахиваюсь и иду в первый ряд, чтобы взять свои планшет и блокнот. Запрыгиваю на сцену, и мисс Би начинает зачитывать вещи, которые нужно сделать. Я все записываю, пока она ходит по сцене, изучая декорации.

– Нам нужно позвать дизайнера. Эта дверь плохо закрывается, – говорит она.

Я вижу Гидеона краем глаза. Он разговаривает с Кайлом, а его взгляд перескакивает на меня время от времени.

Лис оттаскивает меня в сторону, прежде чем начинается прогон.

– Что случилось? – спрашивает она.

– Ничего.

– Да прекрати. – Она скрещивает руки на груди. – Я тебя знаю.

Я вздыхаю.

– Я расскажу тебе вечером. Мы же остаемся на ночевку у тебя?

– Конечно.

Я укладываю свои вещи после репетиции, когда Гидеон плюхается на стул рядом.

– Хочешь поговорить об этом? – спрашивает он, как всегда, будто телепат. Пугает, как хорошо он читает мое настроение.

– Нет.

Он смотрит на меня с минуту.

– Ладно. Ты придешь сегодня вечером?

Родители Гидеона уезжают из города, и он пригласил команду и труппу к себе. Я всю неделю мучилась, идти или не идти.

– Я остаюсь у Лис, так что это вопрос к ней.

И мы идем, конечно же, мы идем. По пути к его дому я рассказываю Нат и Лис, что случилось.

– Что за чертова хрень? – говорит Лис с заднего сиденья.

– Я бы не так сказала, – замечает Нат. – Но согласна со смыслом.

– Тебе нужно с ним расстаться, – говорит Лис. – Спорим, он эту же фигню провернул с Саммер.

– Да, – говорю я, – и он чуть не умер.

В машине становится тихо.

– Он не может вешать это на тебя, – говорит Нат. – Это нечестно.

– По моему профессиональному мнению, – вставляет Лис, – он – парень, находящийся в патологической зависимости от партнера, с нарциссическими наклонностями и глубокой депрессией. Почти уверена, что это верный диагноз. Это никак с тобой не связано. Ему нужно самому разобраться с этим дерьмом.

– Ты хочешь с ним расстаться? – спрашивает Нат.

Я вскидываю руки: