Вирусапиенс - Сергей Гатаулин

Плоская, как блин, физиономия, окаймлённая спутанной копной жестких волос, криво усмехнулась.

Обладатель злющих глаз шумно порылся грязной пятерней в рыжей бороде, закрывающей неприятное лицо, и громко выпустил газы.

Утро еще не наступило, и вокруг никого не было. Спали все. Лишь одинокий петух, проснувшись, вытянул шею, с трудом проскрипел неразборчивую побудку, едва не свалившись при этом с забора, и тут же уснул.

Огромное здание причудливой архитектуры, взирающее на мир множеством непохожих друг на друга окон, опирающееся на столь же разные колонны, поражало взгляд необычайной формой. Множество глав, венчающих башни и башенки, даже в предрассветный час, когда все кажется унылым и серым, пестрело в глазах золотой и серебряной чешуей.

Необычайный калейдоскоп не интересовал рыжебородого – он вышел на минутку и… испуганно сжавшись, покачнулся, когда воздух вокруг него странно загустел.

– Боже, спаси раба своего Григория! – истово крестясь, забормотал мужик, готовый в любую минуту рухнуть на колени.

Высокая, окружавшая двор стена заколыхалась. Теряя четкость очертаний, поплыла, как дождевая туча перед грозой. Громкий хлопок вытолкнул из насыщенного подрагивающего мрака странное существо, отдаленно напоминающее человека.

– Изыди, сатана! – замахал руками рыжебородый. Сжимая в руках нательный крест, пал ниц, заколотил головой о землю.

«Сатана» глянул на мир, недовольно рыкнул, выстрелил зеленой молнией в землю и исчез вместе с породившей его тучей.

«Испугался чудотворящей силы креста!»

Через мгновенье, однако, и туча, и странный незнакомец вернулись, озаряя заспанный церковный двор беззвучными вспышками.

– Где я? – страшный человек болезненно скривился. Цепким взглядом ощупал трясущегося Григория.

– Александровская слобода! – забормотал тот, закрываясь подолом черной рясы. И вдруг громко ахнул, вскидывая брови, выпучил глаза. – Царь?!

– Отставить! – приказал незнакомец, теребя длинную, редкую, как мочало, бороду.

Круглое лупоглазое лицо перекосилось от страха:

– Кто ты?

– Зови меня Полковник. А кто ты?

– Я Гришка Вельский, параклисиарх, слуга царский, как и все, – видя непонимание, мелькнувшее во взгляде «диавола во плоти», рыжий пояснил: – Пономарь я, Малюта Скуратов.

– Таак! – протянул полковник и вдруг громко выдохнул. – А царь где?

Согнувшийся пономарь рухнул в белоснежный сугроб.

– Там! – кивнул, приподнимая залепленную тающим снегом физиономию.

Полковник коснулся взглядом необыкновенного строения, каждый кирпичик которого сиял впечатанным золотым крестом. Здание возвышалось над серыми мелкими сараюшками, что придавало ему вид громадной золотой клетки, парящей над заснеженной землей.

– Молчи и будь рядом. Возвеличу! – прошипел он. Оглядываясь, пересёк двор, стараясь оставаться незамеченным.

Пономарь преданно засеменил сзади, иногда забегая вперед, чтобы указать дорогу.

Крепкие дубовые двери предательски скрипнули, когда полковник потянул начищенное до блеска медное кольцо. Он замер, осматриваясь; услышал громкий храп и невнятное бормотание, доносящееся из глубины узкого прохода. «Охрана, как и во все времена, – спит», – недовольно сдвинув брови, он осторожно протиснулся в темный коридор. Переступая через вытянутые громадные ноги в грубых прошитых суровой ниткой сапогах, вгляделся в лица стражей.

«Скоты! Захочешь, не разбудишь».

Подойдя к низкой полукруглой арке, заглянул внутрь небольшой комнатушки и увидел молящегося перед иконами человека в роскошной лисьей шубе.

Рослый мужчина повел крепкими плечами, мощно вздохнул широкой грудью и продолжил тягуче гнусавую молитву:

– Господи! Вразуми раба твоего, Иоанна Васильевича. Подскажи слуге твоему, как избежать измены и пресечь заговоры, опутавшие царство моё-ё-ё.

Прячась за колонной, полковник не мог поверить, что перед ним великий царь, Иван Грозный. Он с интересом наблюдал за великим тезкой, все больше удивляясь: уж очень знакомым казался ему силуэт Иоанна.

– Грозный, говоришь? – шепнул полковник, появляясь из-за колонны. – Посмотрим, так ли ты страшен.

Царь, похоже, услышал дерзкий вопрос, гневно повернулся. Пытаясь закричать, натолкнулся на затухающее зеленоватое свечение, исходящее из глаз чужака и лишь сглотнул противный, застрявший в горле комок. Захрипев, он сжал лицо руками, стараясь избавиться от наваждения. В глазах богобоязненного монарха плескался первобытный ужас.

– Силой выжечь крамолу на Руси, – зашипел полковник, злобно вытаращив глаза. – Вот что тебе нужно было делать! Царство моё-ё-ё! – скривился он. – Слизняк!

Испуганный царь, рухнув на пол, попробовал было завопить, но захлебнулся писком: полковник ударил государя ногой по шее, отчего тот влетел под широкую скамью и замер, притворяясь бесчувственным.

Вытащив парализованное, испуганное существо из-под лавки, Иван Васильевич влепил великому тезке звонкую пощёчину и негромко зарычал:

– Жить хочешь – молчи! Нет – ори!

Храп в коридоре на мгновение затих, чтобы через секунду вновь мощно задрожать под низкими сводами.

В глазах полковника полыхнул зеленый огонь.

Царь ойкнул и обмяк, сознание покинуло расслабившееся тело.

– И это Иван Грозный? – скривился полковник, поворачиваясь к замершему за спиной пономарю. Подмигнул светящимся глазом, отчего у того застучали зубы, а по спине поползли холодные капли. – Поможешь мне? – спросил он, сотрясая руками над головой – то сдвигая их ладонями друг к другу, то разводя в стороны и напрягая. Хилая искра стекла с пальцев и тут же исчезла.

– Нет! – задирая голову к потолку, полковник с трудом сдержал крик. – Ты не можешь со мной так поступить!

Он был зол на Вирусапиенса, но еще больше он жалел себя.

«Чего это он?» – вздрогнул Малюта. На какое-то мгновение он даже усомнился в своем выборе. Может, напрасно он так быстро согласился стать цепным псом страшному незнакомцу? Однако, вспомнив необъяснимое появление дьявола с лицом царя, склонился над беспомощным Иоанном. Мелькнуло широкое лезвие, и пономарь, не глядя, полоснул чуть выше руки, касающейся выпуклого подрагивающего кадыка.

– Надеюсь, твой Бог не менее могуч, чем его! – прошептал он, поднимая круглое лицо и тыкая окровавленным ножом в сторону бьющегося в конвульсиях тела.

Полковник опустил глаза, спокойно посмотрел на перерезанное горло убиенного Рюриковича.

– Ты слишком решителен для пономаря, – хищно улыбнулся претендент на освободившийся престол, отчего у будущего опричника застучали зубы и вдоль позвоночника скользнул холодный ручеёк.

– Быть тебе рядом со мной!