Тихоня с искорками в глазах - Раиса Борисовна Николаева

потрясла принцессу за плечи, поскольку остановившийся взгляд девушки, не внушал надежды, что она хоть что-то слышит. — Как бы тебя не принуждали, как бы не заставляли и не угрожали — не соглашайся! — В этот момент в коридоре хлопнула соседняя дверь и чьи-то торопливые шаги подсказали Элиде, что скоро Элеонор узнает о том, о чем говорили девушки и возможно Элиде придется уйти. Она еще раз взглянула на Дейзи и увидела, что ее взгляд стал осмысленным.

— Я не соглашусь! — пообещала Дейзи. — Ни за что не соглашусь!

— Не все так просто, — тихо сказала Элида. — Этот твой жених осадил крепость с несколькими десятками воинов, в том числе, и с моим мужем. Если он не снимет осаду, то они умрут от голода, а осаду он снимет только в том случае, если ты согласишься на этот брак… — Дейзи зажала рот рукой и ее глаза расширились от ужаса, но Элиде надо было сказать так много, что утешать принцессу не было времени. — Тебя будут шантажировать, взывая к твоей доброте, рассказывая о том, что смерть этих воинов страшным бременем ляжет на твою душу, но ты все равно не должна соглашаться! Ты не виновата, что император такой негодяй, ты не обязана отдавать жизнь, только потому, что никто не желает искать другой выход из этой ситуации, и твое замужество — самое простое решение, устраивающее всех. Дейзи не соглашайся, — уже почти кричала Элида, слыша топот многочисленных ног. Я спасу всех и своего мужа. Я клянусь! Я придумаю, что-нибудь… — в этот момент дверь распахнулась и в комнату принцессы без разрешения вошли два стражника и две женщины, очевидно фрейлины Элеонор.

— Леди Лоут, немедленно покиньте покои принцессы, — ледяным тоном произнесла одна из дам. Элида беспрекословно направилась к двери, понимая, что ее ждет что-то очень и очень неприятное. Но она почти не боялась. Самое главное было сделано, а там — будь, что будет. Ее привели в покои Элеонор. Та, словно разъяренная кошка бросилась к Элиде и отвесила ей звонкую пощечину.

— Ах ты дрянь! — прошипела Элеонор. — Как ты посмела отговаривать Дейзи от брака? — Элида схватилась рукой за щеку, было так обидно и унизительно, но ответить пощечиной она не могла, поэтому собрав все свои силы, Элида выпрямилась и убрала ладонь от щеки.

— Ваше Высочество, посылать Дейзи на заведомую смерть — несправедливо. Она добрая и хорошая… — Элида не успела договорить, как получила еще одну пощечину, у нее в голове что-то перемкнуло, и теперь перед Элеонорой стояла не Элида, а Катя беспризорница.

— Если ты мерзкая старая выдра попробуешь ударить меня еще раз, то я так раздеру тебе морду, что твой муж тебя не узнает, да еще все патлы твои фальшивые повыдираю — поняла, крыса ободранная? — Элеонор застыла, как статуя, а Элида быстро развернулась и бегом бросилась к выходу из дворца. Почти у самых дверей она столкнулась с каким-то мужчиной, по лицу Элиды мазнула влажная ткань с едким запахом. Мужчина извинился, а она продолжила путь, брезгливо вытерев платком лицо.

Дома ей внезапно стало плохо. Элиду бросало то в жар, то в холод, потом у нее поднялась температура и она едва смогла отправить весточку Рэннету. Когда он прибыл Элида уже не могла встать, он перенес ее на кровать и бросился за врачом. Элида откинулась на подушки, взгляд остановился на синем балдахине, затканном золотыми цветами. Она на секунду закрыла глаза, а когда открыла, то оказалась в совершенно незнакомой комнате.

Ч. 4 Гл. 1

Часть четвертая

Глава 1

Элида смотрела в потолок очень красивой комнаты и до ее сознания медленно доходило, что она снова умерла в своем мире. Мысли ворочались в голове медленно и неохотно. «Когда же я умерла? — лениво подумала она. — И отчего? — На секунду в памяти вспыхнуло воспоминание, как она столкнулась с каким-то мужчиной, после разговора с мачехой Дейзи. — Он что отравил меня, прикоснувшись ко мне тряпкой, смоченной в яде? Меня убили? Вот так просто взяли и убили?», — если бы у нее были силы, Элида пришла бы в ярость, но сил не было. Она с трудом глотнула. В горле першило от сухости. Ее мысли о собственной жизни медленно куда-то уплывали, а на их место хлынули чужие воспоминания. Сначала небольшими яркими отрывистыми моментами, которые постепенно сливались, словно ручейки в полноводную реку.

…Вот она на каком-то приеме, ей то ли три, то ли четыре года. Она чувствует себя принцессой, осознавая, что у нее настоящая «взрослая» прическа и нарядное пышное платье. Полина никогда не была балованным, шаловливым ребенком, но сегодня, она вообще не бегает, не проказничает, с укоризной поглядывая на других бегающих детей.

— Ах, какая прелестная девочка! — то и дело слышит она ото всех дам, что подходили поболтать и поздороваться с ее мамой. Жаль, что этот прекрасный вечер был единственным в ее жизни, наверно, она его поэтому и запомнила. Следующий «выход в свет», был совсем другим. Мама плотно затянула ей волосы, чтобы они прикрывали уши, но волосы были недостаточной длины и постоянно выбивались из прически. Полине было так больно, что она не удержалась и стала вырываться.

— Стой спокойно, — резко и с раздражением приказала мать, — пока я твои лопухи спрячу под волосами! — Эти последние слова услышал отец.

— Закрой свой рот! — грубо приказал он жене. Поскольку Полина во время ссор отца с матерью слышала слова и похуже, она особенно не испугалась и не удивилась. — Оставь девочку в покое!

— В покое? — со злостью закричала мать. — Я лишь хочу спрятать ее уши, чтобы после того как ей сделают пластику ушей никто не мог сказать, что в детстве у нее были огромные, лопоухие уши! Я за нее переживаю, ты это понимаешь? — Полина помнила, что она тогда испугалась.

— Пластику ушей? А как это? — спросила она у мамы. Голос матери стал приторно ласковым.

— Ничего страшного, тебе чуточку подрежут ушки и все. — Полина с ужасом закрыла уши руками.

— Не надо подрезать, — заплакала она. — Я боюсь!

— Если ты сейчас не заткнешься, — снова обратился отец к матери и в его голосе звучала неприкрытая угроза, — то ты об этом пожалеешь! — Мама замолчала, однако, обида, злость и