Небеса любви - Кэтрин Кингсли

– Вот именно! И ей совершенно безразлично, что я для него делаю в его виноградниках. – Паскаль стукнул кулаком по подоконнику. – Лили требует, чтобы я передал ее состояние брату. Но ведь этот безответственный субъект промотает все ее деньги! Я же отказываюсь прикасаться к ее деньгам. И, разумеется, я не собираюсь передавать их Жан-Жаку. А она меня ненавидит за это.

Отец Шабо закивал.

– Да-да, понимаю. Все это несколько осложняет вашу ситуацию.

– Еще как осложняет! Я бы в два счета уложил Лили в постель, но только я не думаю, что, уложив в постель жену, которая меня ненавидит, я поступлю согласно воле Господа. В том-то и проблема…

В очередной раз кивнув, отец Шабо проговорил:

– Элизабет очень упряма, и если уж она решила, что вы достойны презрения, то разубедить ее будет очень непросто.

– Так вы знакомы с моей женой?… – удивился Паскаль.

– Да, немного, – ответил священник.

– И брата Лили вы тоже знаете?

– С ним я знаком… лишь едва. Но должен признаться, я согласен с вашей оценкой герцога. Он не такой уж плохой человек, но ужасно ленивый и праздный. И своим поведением не снискал любви местных жителей. Как, впрочем, и ваша жена во время своего приезда несколько месяцев назад. Но сегодняшние события во многом будут способствовать изменению ситуации, – добавил священник.

– Надеюсь, – пробормотал Паскаль. – И знаете… поведение Лили во время сегодняшней трагедии во многом характеризует ее с самой лучшей стороны.

– Ну что же, сын мой… В качестве совета могу сказать следующее: твоя… э… растущая привязанность к жене со временем переломит ситуацию. Ты не можешь заставить Элизабет вести себя иначе, но, возможно, со временем – дай Бог тебе терпения – она сочтет возможным ответить на твои чувства.

– Если учесть, что Лили поклялась ненавидеть меня вечно, ждать придется долго, – с усмешкой заметил Паскаль.

– Да, вечность – это и впрямь очень долго, – согласился священник.

– По мне – так слишком долго, – буркнул Паскаль. – Святой отец, я так больше не могу.

Священник помолчал немного, потом спросил:

– А Лили хорошо вас знает?

Паскаль ненадолго задумался.

– Ну… кое-чего Лили не знает. Я уже говорил вам, что именно. Исправить эти ложные представления труда не составит, но есть кое-что другое, и я не хочу, чтобы она об этом знала. Хотя, если честно… Даже не представляю, как смогу это скрыть.

– Вы что, не доверяете ей? Считаете, что она не сможет принять тот факт, что Господь создал вас для чего-то особенного? – тихо спросил отец Шабо.

Паскаль пристально посмотрел на священника.

– Что вы имеете в виду? – спросил он довольно резко.

– Видите ли, я наслышан о вас, – смутившись, ответил собеседник. – Ведь слухи быстро распространяются… Я правильно полагаю, что монастырь, о котором вы говорили, это монастырь Святого Кристофа?

Паскаль тяжело вздохнул.

– Да. Я жил в аббатстве Святого Кристофа.

– И это о вас я наслышан?

– Да, обо мне. – Паскаль не видел смысла отрицать очевидное. Теперь-то ему стала понятна первая реакция священника на его, Паскаля, появление. – Я действительно тот самый человек, – добавил он, отвернувшись.

– Тогда нам необыкновенно повезло, что вы сейчас у нас, – сказал отец Шабо. – Однако смею предположить, что у вас была какая-то особая причина для пребывания в монастыре. Наверное, вам тяжело нести такую ношу, как ваш Божий дар.

– Вы необыкновенно проницательны, святой отец.

– Ну, не знаю насчет проницательности, сын мой, но я сорок лет выслушиваю людей, изливающих мне душу. Неудивительно, что Элизабет вызывает у вас раздражение. Она ведь вытащила вас из вашего тайного убежища…

Паскаль с усмешкой заметил:

– Делать свое дело там, где ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что на все – воля Божья, гораздо проще.

– Верно. А сейчас вы здесь, и все начинается сначала.

– Да, – со вздохом кивнул Паскаль.

– Выходит, Алан поправится?

– Да, Алан поправится. И для того, чтобы он выздоровел, ни ему, ни другим не придется прилагать особых усилий. Хотя я бы не стал говорить об этом никому, кроме вас. Я из кожи вон лезу, чтобы заставить людей думать, будто я – самый обычный лекарь.

– Понимаю, – с сочувствием произнес отец Шабо. – Но ведь долго так продолжаться не сможет, не так ли?

– Вы правы, – согласился Паскаль. – Люди будут приходить ко мне, и после того, как произойдет нечто такое, что невозможно будет объяснить обычным медицинским вмешательством, те же самые люди начнут при встрече со мной креститься или плевать через плечо, пытаясь уберечься от козней дьявола. Они будут улыбаться и жать мне руку, но дистанцию все равно будут держать. Так всегда поступают с теми, кто отличается от обычных людей.

– И вы не хотите говорить правду вашей жене, поскольку теперь стали относиться к ней иначе?

– Я начинаю задаваться вопросом: не наделил ли вас Господь даром Провидения? – сказал Паскаль, пристально глядя на священника.

– Не от вас первого слышу такие слова, – ответил отец Шабо, скромно потупившись. – Итак, я полагаю, что вы должны довериться промыслу Божьему. Он дал вам в жены Элизабет, не так ли? Не думаю, что Господь даровал бы вам жену, которую бы смутил другой дар Господа. Доверьтесь ей. Скажите ей то, что сказали мне.

– Лили, скорее всего, рассмеялась бы мне в лицо, если бы я ей все это рассказал. Она ведь не верит в Бога.

– Тогда найдите способ показать ей Его лик. Ей придется познакомиться с Ним, если ей суждено узнать вас, сын мой.

Паскаль снова вздохнул и провел ладонью по лицу.

– Пожалуй, эта задача еще сложнее, чем затащить Лили в постель.

– О, что-то мне подсказывает, что постель вот-вот произойдет. Вы дали Господу обет целомудрия, а Он в ответ дал вам жену. Сомневаюсь, что Он настолько жесток, чтобы требовать от вас целомудрия.

Паскаль невольно рассмеялся.

– Вы слишком приземленный человек для священника, святой отец. Да благословит вас за это Господь. И спасибо вам. После нашего разговора мне стало гораздо легче.

– Я рад, сын мой. Да, а как насчет виноградников?

– Не беспокойтесь, святой отец. – Паскаль улыбнулся. – Растения меня любят, но пока что я не могу сказать, что все трудности позади.

Как только Паскаль ушел, отец Шабо опустился на колени и с жаром стал молиться за него. Он был уверен, что Алан поправится – ведь Ламартин так сказал. А сомневаться в том, что Паскаль был отмечен Господом, у отца Шабо не было причин; он был абсолютно уверен в том, что на Ламартине – благодать Божья.