Темный - Юлия Трегубова

Девушка в пионерском галстуке, не поднимая на Германа глаз, обыденным тоном произнесла:

— В первый выход. Сразу налево.

Герман поблагодарил, сгреб со стойки паспорт с талоном и пошел к выходу.

В зоне досмотра все в таком же голубом жилете, но на несколько размеров больше, взрослая и грузная тетка с нахмуренными бровями придирчиво разглядывала паспорт, то поднимая глаза на пассажира, то снова роняя их на черно-белый снимок.

Момент затянулся. За спиной у Германа уже образовалась очередь. Он опустил ладонь на стойку и начал медленно отбивать пальцами стройный метроритм.

Тетка вновь подняла глаза, но теперь уже не на лицо подозрительного пассажира, а на пальцы с мутно-желтыми ногтями.

— Все в порядке? — спокойно поинтересовался Герман.

Та открыла ярко напомаженный рот и хотела что-то произнести, но застыла. Герман повторил уже утвердительно:

— Все в порядке.

— Все в порядке, — подхватила тетка.

И как только она уже собиралась поставить отметку на билете, к ней подошла другая в такой же форме женщина и что-то спросила. Тетка не реагировала, застыв в одной позе.

«Черт! Черт! Сейчас все сорвется». — Герман нервно стал натягивать рукава пальто на ладони, пальцами теребил ткань и в панике пытался придумать, куда бежать, если сейчас его раскусят и выведут на чистую воду.

Женщина еще раз спросила замершую тетку, пихнула ее легонько локтем в бок, чтобы расшевелить. На мгновение Герману показалось, что контролерша очнулась и даже начала медленно поворачивать голову в сторону своей нетерпеливой коллеги. Пальцы с массивным перстнем снова забарабанили по стойке монотонный ритм. Герман, изо всех сил сдерживая нервную дрожь, повторил, повысив голос:

— Все в порядке!

Теперь уже обе женщины уставились на переливающийся мутно-йодистым светом камень.

— В порядке, — повторила тетка.

Ее коллега кивнула.

Наконец, с отсутствующим взглядом досмотрщица шлепнула штамп на талон, протянула его Герману и перевела затуманенные глаза на следующего пассажира.

Быстро запрятав документы в портфель, Герман принялся снимать с себя обувь, ремень, словно боялся, что работники аэропорта вот-вот опомнятся и передумают. Но никто уже не обращал внимания на новоиспеченного армянина с угольными бровями и аристократично белой кожей.

Загорелось табло «пристегните ремни», загудел двигатель. Еще немного, и Герман оторвется от сибирской земли. Еще немного, и связующая ниточка с его прежней жизнью лопнет под натиском металлических крыльев. Он мог бы согласиться на предложение о сотрудничестве, сразу отмести все надуманные обвинения и даже, может быть, зажить безбедно. Кто знает? Но не своей жизнью. Да и можно ли назвать это жизнью? Живет ли человек, превратившийся в ходячее оружие? Герман не знал, куда бежит. И что ему даст короткий отдых в тихом городке? В глубине души он понимал, что есть только один способ остановить эту гонку. Только один. Для него других вариантов не существовало.

Противно сверлил висок один вопрос: «Где сейчас Марина?»

— Черт всех подери, где этот новенький? Прибыл уже под занавес, закатный, мля, так еще и носит его где-то. — Голос инструктора хрипел — успел подсадить за сумасшедший и суетный день. Сборы — дело ответственное. А сборы альпинистов — вдвойне. Мало того, что группа набралась из совсем зеленых, неопытных юнцов, так и незнакомые все. С разных городов понаехали. В глазах уже рябит — курносые, конопатые, прыщавые, загорелые или, наоборот, бледные, как аристократы, но все с неизменным огоньком в глазах, вскормленным горной романтикой. «Лучше гор могут быть только горы», — когда-то и он сам так думал, в кучерявые пионерские годы.

Новенький — широкоплечий парень с иссиня-черными кудрями и орлиным носом — общительностью не отличался, людей сторонился. Видимо, сказывалось детдомовское прошлое, где привык быть сам по себе и за себя. Сегодня у них задача — пройти боевое крещение, провести ночь в подвесном лагере. Приятное волнение гуляло по телу, заставляя сердце заходиться в непривычном ритме. До этого момента он слышал про ночевки на стенах только из рассказов бывалых и даже в самых смелых мечтах не мог представить, что когда-нибудь сам окажется одним из тех отважных смельчаков, которыми восхищался все сознательное детство.

Оставшийся вечер пролетел сумбурно, после отбоя новенький залез в тесный домик на скале и погрузился в мир переживаний. Волнение долго не давало уснуть. Он мысленно перебирал все пункты инструкции, вспоминал все, что ему когда-либо говорили про технику безопасности, хитрушки и прочие «полезности», которые могли пригодиться здесь, на скалах.

— Камень!

Крики не сразу пробили крепкий сон, который накатил лишь под утро. Новенький даже не сообразил, что происходит. Мелкой дробью, словно градинами, обсыпало палатку. Спросонья он высунулся, чтобы глянуть, что же там стряслось, забыв о том, что нельзя задирать голову вверх, что надо прижаться вплотную к стене, убрать все, что выступает, когда идут камни…

Его тряхнуло, а потом что-то тяжелое свалилось сверху, с невероятной силой чуть не вытолкнуло из палатки.

— Живой?

— Живой! — раздавались возгласы над подвесным лагерем.

Под каменным обстрелом все притаились и устраивали переклички.

— Эй, москвич, живой? Что затих? Живой?

Новенький сразу и не понял, что очередь дошла и до него.

— Живой! — подал он голос и стал нащупывать, что же такое тяжелое прилетело на него.

«Человек. Боже мой, это ж человек!» — Мысли судорожно закрутились, сон развеялся. Молодой альпинист надеялся, что и этот морок растворится в горном свежем воздухе вместе с остатками ночных грез. Но на нем, запутавшись в веревках, повис живой человек, еще дышал, теплая кровь пропитывала веревки.

Трясущимися руками парень отстегнул карабин, чтобы выпутаться из зажавших его пут порванной палатки и закрепить незваного гостя. Жаль, что про такие ситуации ему ничего не рассказывали. Никто не говорил, что нужно делать, если кто-то прилетает сверху. Молодой человек обвязал веревкой обмякшее тело пострадавшего и затянул булинь — первое, что пришло в голову. Но он не сразу сообразил, что вначале стоит закрепить себя, а уж потом спасать другого. Со второй страховкой он замешкался, новая волна камнепада застала врасплох, и сшитая вручную, повидавшая виды палатка не выдержала двоих.

С осыпавшимися камнями летел он в глубь ущелья. И никаких мыслей не было в этот момент в его голове, только громом звучащие где-то в небе слова, сотрясающие серые холодные стены:

— Камень! Камень!

— Все на месте, все целы? — хрипел уже вконец севшим голосом инструктор. — Сколько? Сколько людей? Так, вроде все в сборе. Ну слава богу, хоть без потерь, — выдохнул мужчина и вытер липкий пот со лба попавшейся под руку тряпкой.