Драконова Академия. Книга 1 - Марина Индиви

– Помню, – отвечаю я. Получается хрипло и еле слышно, поэтому приходится добавить чуть громче. – Помню.

– Замечательно. Значит, ты знаешь, что будет дальше. Закрой дверь.

Руки меня не слушаются, и точно так же не слушаются мысли. Тем не менее я поворачиваюсь к двери и щелкаю замком. Почему-то возникает желание проверить, хорошо ли я закрыла дверь, и я даже кладу пальцы на резную бронзовую ручку, но сзади раздается приказ.

– Повернись. Подойди.

Мне почему-то так страшно, как никогда. Я уверяю себя, что скоро увижу Соню, но страх заключается даже не в этом. Я ведь теперь знаю, что Соня жива – мне просто осталось ее увидеть, но помимо этого… помимо этого мне страшно, потому что я все-таки пришла. Несмотря на все, я все-таки пришла к нему, и сейчас…

– Не-Ленор. Подойди ко мне.

Мне ничего не остается, кроме как подчиниться. Шаг за шагом я преодолеваю расстояние между нами, чувствуя, как с каждым пройденным сантиметром что-то внутри меня рвется, освобождаясь. Если бы я могла это нарисовать, я бы, наверное, представила кокон, внутри которого сжатой пружиной сидела я, а сейчас – пружины больше нет, и кокона – тоже. Его клочья черными нитями разлетаются в стороны, а вместо них за спиной вырастают черные крылья. Чернее самой ночи. Увенчанные мощными шипами и силой, ощущение которой пьянит, будоражит, пронизывает тело сотнями, тысячами разрядов.

– Покажи мне ее, – говорю я, остановившись напротив. – Покажи мою подругу.

– После.

– Нет. Сейчас.

Дуэль наших взглядов может продолжаться вечно, но я знаю, что ее не будет. Я больше не чувствую страха, больше того – я чувствую странное звенящее напряжением в кончиках пальцев, во всем теле – единение. Каким-то образом я знаю, что он тоже чувствует это.

– Хорошо.

Пространство перед моими глазами расходится, раскроенное черно-серебряной молнией, и я вижу Соню. Они с мамой о чем-то говорят на кухне. На такой знакомой мне кухне, огромной, просторной кухне новостройки, стол, новый гарнитур со встроенной техникой, высокая мойка под мрамор. На столе – знакомый чайник, в котором апельсиновые дольки (Сонин любимый чай, когда в черный добавляешь фрукты и ягоды).

Это точно она, в этом нет никаких сомнений.

Все это настоящее, и меня накрывает облегчением. Настоящим, живым облегчением от сознания того, что я все это вижу: даже непонятно, почему я так долго сопротивлялась. Этому, а еще…

Молния вспыхивает – и тут же гаснет. Разрез пространства стирает знакомую квартиру, и я кричу:

– Соня!

Она не слышит. Даже не поворачивается, берется за ручку чайника – и это последнее, что я вижу.

– Твоя очередь, не-Ленор, – в глазах Валентайна клубится знакомое серебро.

Густое, наполненное силой темных, и я смотрю на него в упор.

– Не боишься, что я просто уйду?

– Не боюсь. Ты же всегда выполняешь свои обещания.

Привычная издевка в его словах сейчас теряется за чем-то большим. За странным звериным голодом взгляда, возможно, и именно сейчас мне странно, невыносимо-приятно понимать, что причина этого голода – я. Неосознанно закусываю губу, и это приводит в себя.

– Что? Снова меня разденешь?

– Необязательно. – Валентайн делает шаг ко мне, я отступаю скорее инстинктивно, по привычке, и натыкаюсь на стол. – Садись.

– Что, прямо сюда?

Губы неожиданно пересыхают, и неудивительно. Внутри крохотными искрами разгорается настоящий пожар, который вот-вот, как в сухом лесу, перекинется с ветки на ветку и сожжет меня всю изнутри. Я знаю, что это неправильно, что я не должна этого испытывать, но черное пламя течет по венам вместе с моей кровью, и я ничего не могу с этим поделать.

– Прямо сюда, – командует он.

Я подчиняюсь. Правда, не знаю, кто из нас больше кому сейчас подчиняется, потому что втекающая в радужку Валентайна тьма радостно отзывается во мне, как нечто родное, давно знакомое, просто на время утерянное. Гораздо ярче во мне отзывается этот взгляд и желание, которым пропитан сгущающийся вокруг нас воздух.

– Разведи бедра.

Форменная юбка не сказать чтобы длинная, и я замираю – на мгновение. А потом все-таки развожу колени. Валентайн шагает вперед так быстро, что я не успеваю отпрянуть: одна его ладонь ложится на мою талию, вторая – скользит по внутренней стороне бедра. Именно эти прикосновения я уже очень хорошо помню, и они оживают снова, когда его пальцы касаются меня там.

Всхлипнув, вздрагиваю, но он держит крепко.

Гораздо крепче, чем в прошлый раз.

Отводит край белья в сторону, а потом буквально вдавливает в себя. Резко. Рывком.

Не знаю, что во мне отзывается ярче – прикосновение жесткой ткани юбки к тонкой чувствительной коже, то, что даже через нее и его брюки я чувствую его желание, или поцелуй. От него мир взрывается тьмой и гаснут остатки света, но все, о чем я сейчас могу думать – это о том, как…

Я подскакиваю на постели с бешено бьющимся сердцем, хватаю ртом кислород, как выброшенная на берег рыбка, которой наступили на хвост. В спальне темно и безумно холодно, или это просто горю я? Я действительно горю, мне не хватает воздуха – того, что колючими иглами холода впивается в обнаженные плечи, когда одеяло сползает. В довершение всего из темноты доносится рычание.

Низкое такое, угрожающее.

Я моргаю и вижу выступающего из угла небольшого дракона, размером с собаку. Он черный и сливается с ночью, полупрозрачный, выдают его только глаза. Огненно-черные, как тлеющие угли.

Под моим взглядом зверь пригибается к полу.

А после – взмывает ввысь и бросается на меня.

Пух!

Несмотря на то, что дракон полупрозрачный, кровать под его весом прогибается основательно, а оскаленная пасть оказывается совсем рядом. Я успеваю только мысленно проститься с еще одним миром, когда…

Лизь!

Язык у него тоже полупрозрачный, но вполне ощутимый. Больше того, рядом со мной контуры зверя набирают силу, он словно впитывает материальность и становится все более и более реальным.

– Р-р-рххх! – из носа вырываются струйки черного дыма, а потом этот… недомонстр плюхается на мою подушку!

– То есть жрать ты меня не будешь? – уточняю я. – Убивать тоже?

Дракон прикрывает глаза, как будто меня понимает. Хотя… может быть и понимает, что я знаю о драконах. Например, совершившие полный оборот остаются полностью разумными, находясь в теле зверя, они в точности так же, как и в человеческой форме, ведут дела, общаются, разве что комната им требуется побольше. Ну и мебели в ней нет, что логично. А вот про таких мелких я не читала, я даже не знала, что они существуют. Та дымка, которая меня исследовала в кабинете Валентайна, ничем не напоминала этого дракона. Ну и что это за фрукт?