Картина маслом - Андрей Ильин

Выстрел!

И почти тут же еще три. Практически, слившихся в один. Еще один выстрел — в запасе, на случай чьего-нибудь промаха. Но он не понадобился.

Бойцы из прикрытия ткнулись головами в камни. Все четверо. Разом. Ай да молодцы! Но не медлить. Быстро переместить винтовку. Партизаны, хочется надеяться, разобрали цели. По принципу кто против кого находится: правый — правого, левый — левого.

Выстрел!

Боевик крутнулся, упал. Автомат рядом. Еще три выстрела. Как очередью. Еще три трупа… Нет, один шевелится. Подтянул к себе автомат. Ну да, ему прятаться негде и сейчас…

Но вдруг из леса, с другой стороны, застучал пулемет. Ах ты, мама моя! Значит, в тылу они еще одного бойца в прикрытие посадили и велели не высовываться.

Строчка пуль прошла по воде, по берегу, нащупывая врага. Длинная очередь стучала по камням, по деревьям, по кустам. Не прицельно, но близко. Общее направление пулеметчик просчитал точно!

Вскрикнул, вскинулся кто-то из партизан. Упал лицом в траву. Другие на него даже не взглянули, вот что значит опыт! Настоящей войны, без дураков! Ничто их от боя отвлечь не может. Спокойно берут на прицел заметавшихся боевиков на той стороне.

Выстрел! Еще один выстрел. На пулеметную очередь — ноль внимания. На смерть свою — ноль внимания! Сосредоточены на целях!

Еще парный выстрел! И — два трупа. Не осталось с той стороны врагов, кроме пулеметчика.

А лошади, где лошади?! Они на берегу. Погонщики тащат их к лесу.

Партизаны откатились, смотрят. Показывают пальцем в сторону пулеметчика. Тот затих, выжидает. Предлагают в четыре ствола, чтобы нащупать…

— Нет, — мотнуть головой. — Нет! Лошади! Вначале лошади!

Поняли, хотя недовольны. Оставлять в тылу работающий «ручник» — плохое решение. Он теперь молчит, а как выстрелишь, обнаружишь себя — нашпигует свинцом, как куропатку дробью. Нельзя так воевать! Но… нужно подчиняться. Командир сказал подчиняться вот этому беспрекословно, чтобы он ни приказал.

Перекинули винтовки. Прицелились. Погонщики тащат шарахающихся от выстрелов лошадей за узду, прикрываются ими. Как их взять на прицел?

Два выстрела подряд!

Один схватился за ногу, захромал, но идет.

Поправка. Ждать, когда высунется. Выстрел! Рухнул на землю.

Заработал пулемет, как швейная машинка, — ровно, без перебоев! Защелкали, запрыгали пули совсем рядом. Нащупал, гад!

Партизаны смотрят вопросительно.

— Нет лошади! Всё равно — лошади!

Дымовая шашка, чтобы прикрыться. Нет, не успеть. Пока ее достанешь, пока дым наберет силу… Тем более ветер…

Взять на прицел второго погонщика… Трудно. И он уже далеко. Ткнуть в него пальцем. Ну, давайте, давайте ребята! Ну, вы же можете! Откатиться, чтобы уйти из-под пуль.

Три выстрела! Попали с такого расстояния! Ай, молодцы партизаны! Но раскрылись, высунулись, демаскировали себя. Плохо оставлять в тылу ручник. Неправильно!

Пулеметная строчка метнулась в их сторону. Девушка мотнула головой, получив пулю в висок. Рухнула уже мертвая.

Но лошади, лошади!..

Ах ты, дьявол! Гражданский подхватил повисшие уздечки, повел, побежал с лошадьми к лесу.

Партизаны залегли, спокойно, деловито шарят прицелами по противоположному берегу, высматривая пулемет. Убитых не считают и внимания на них не обращают. Всё как на войне!

Пулеметчик затих. Взял тайм-аут, чтобы не обнаружить себя. А караван и груз уходят! Что делать? Что?!

А если метнуться к погибшему партизану и… Проползти десять метров по ложбинке, вжимаясь в землю, как камбала в дно, потому как мелкая она. Вот он — лежит бедолага. Винтовка рядом. Оглянуться на партизан. Ткнуть пальцев в тот берег. Показать на труп. Поняли. Ай, умницы!

Подлезть, подсунуться под горячее еще тело. Дотянуться до винтовки, ткнуть ее вперед и выстрелить! Не прицельно, лишь бы шумнуть. И пошевелиться, телом подвигать. Как-будто живой партизан, как будто стреляет. За подбородок схватить, голову приподнять. Мертвую!

Ну что, купится пулеметчик на эту приманку?

Застучала очередь. Несколько пуль смачно шмякнули в мертвую плоть. Раскололи голову так, что брызнуло во все стороны.

Наплевать! Лишь бы… Еще пошевелиться. Живой я, живой, несмотря ни на что. Пальнуть из винтовки. Приподняться. Пуля в спину. И еще одна. И тут же выстрел со стороны партизан. Тишина. Пулеметчик убит или ранен?

Не думать, не гадать — некогда. Если что, ребята прикроют! Вскочить на ноги побежать к лошадям. Но если ошибся, если они промахнулись, то сейчас очередь поперек груди. Ты и не услышишь!

Но нет, молчит пулемет. Круп лошади уже там, в густолесье. Быстрей, быстрей. А если он вооружен? Всё равно…

Лес. Топот копыт… Выстрел!

Вот тебе и гражданский! Упасть, откатиться. Выстрелить несколько раз. Не в него — над ним, потому что он нужен живым и по возможности здоровым!

Ответные выстрелы. Стреляет часто — нет, все-таки гражданский!

Отползти, тихо отодвигая ветки… Бросить в сторону сучок — там я, там!

Торопливые выстрелы.

Сколько у него патронов осталось? Хотя в современном оружии патроны считать безнадежно. Надо рисковать. Кинуть ветку… Проползти три шага. Еще… Вон он, испуганно крутит головой, палит во всё, что не шевелится. Зайти с другой стороны. Кинуть еще веточку.

Бах! Бах! Бах! Клацнул пустой затвор… Надобно обойму менять. А мы умеем? Надо же — умеем! Суем в рукоять, но торопимся, спешим, не попадаем. Как на первом любовном свидании.

Что же ты неумеючи поперёд батьки в пекло полез?

Подойти спокойно, без топота и хруста веток под подошвой. Встать за спиной. Похлопать по плечу по-приятельски.

Вскинулся, подпрыгнул, повернулся, глаза бешеные, готов сражаться со всеми и убивать дивизиями. А обойма-то в руке…

— Ну, здравствуй, незнакомец…

Хлопнуть слегка по руке, чтобы пистолетик выронил. И по лбу, чтобы оружием не баловался.

Эх… Ну куда же тебя занесло, парень? И главное, зачем?

* * *

Партизаны стояли ровной шеренгой. Хотя их было только двое. Двое выживших. Застегнуты на все пуговицы, винтовки приставлены прикладами к каблукам, лица строгие. Перед ними два холмика. На холмиках береты с какими-то эмблемами.

В могилах их товарищи по оружию. Их друзья. Один что-то сказал. Что — не понять. Но пару слов можно узнать: camarada, el imperialismo, la victoria. Товарищ… империализм… победа!

Нет, все-таки они не просто партизаны, которые умеют держать в руках оружие, они революционеры! И неважно, где погибли их товарищи, они погибли за Революцию. Сюда их послал командир. Еl comandante!