Картина маслом - Андрей Ильин

— Они пообещали мне оставить подлинники Моне. Я его почитатель.

Ах, он еще и почитатель! Эстет на костях жертв.

— Я не смог отказать. Тем более я не думал ни о чем таком страшном. Меня заверили, что жертв не будет, что все случится без крови.

Ну да… обещали.

— Вы всё сказали?

— Да, всё. Всё, что знал. Поверьте мне…

Тогда все очень печально — оборвалась цепь. Опять! Вылетело звено! Уже не первое! Ушел заказчик с картинами через кордон. Возможно, окончательно. Но всё равно нужно думать. Нужно искать. Нужно сопротивляться. До конца! До самого-самого краешка!

* * *

Карта большой страны с сумасшедшим периметром. А периметр и есть граница — где-то сухопутная, где-то морская. Идет тонкой ниточкой. И в любом месте через эту ниточку можно перебросить груз.

Если подумать, то где? Прикинуть, порассуждать?

Север? Север отпадает. Ну, не будут же они через льды на олешках скакать. Там черта лысого доскачешь, не отморозив всё что есть. Нет, это экзотика. Это оставим на крайний вариант.

Восток… Дальний… Слишком дальний. Пока туда доберешься… А в самолеты они не сунутся.

Азия… Может быть… Там сплошь дырки. Надо там пообщаться с пограничниками и контрабандистами. Прикинуть, что да как… Хотя транзит через буферные государства долгий и где-то рискованный.

Запад… Здесь белорусы, с ними там так запросто не договоришься. Их там Батька в жесткой узде держит. Да еще поляки. Цивилизованная граница. Им бы чего подырявей.

Юг? Пожалуй. Там погранцы тихо сидят, сильно не высовываясь. Чтобы приключений на свои головы не найти. А контрабандисты шастают. Много там дырочек. И главное, они с Османом и его подельниками уже в деле. Значит, не исключено, что и переброску через них прорабатывали. Так сказать — в одном флаконе, потому что так проще и надежнее. Не надо лишних партнеров искать. Конечно, не факт. Но есть вероятность. Всё сходится. Все дороги им — туда! И надо пошарить, проверить. Везде проверить, по всему периметру. Но в первую очередь — Юг!

А для этого…

* * *

— Антон Иванович, у меня к вам дело на миллион.

Но думаю, гораздо больше, чем на миллион!

— Запросите всех ваших сексотов без исключения по информации следующего характера: предположительно, в ближайшее время через границы пойдет караван. Не могу сказать с чем, но серьезный караван. Нужно узнать, где и когда. Разбрасывайте деньги, сулите горы золотые, но добудьте информацию. Все остальные дела по боку. Всё! На сегодняшний день это главное наше дело. Возможно, самое главное дело.

И запросы пошли. По всем каналам, во все стороны. В города, поселки, аулы. Всюду, где у Антона Ивановича были свои глаза и уши. Он не зря здесь свой хлебушек кушает.

— Да, караван… Точно не знаю… В самое ближайшее время… Будут искать исполнителей или проводников. Возможно, лошадей… Премия? Очень серьезная…

И пошла обратная информация. Про тропы, караваны, трафик, оружие, иностранных наемников, продажных пограничников.

Но всё не то, не то…

— Пробили новую караванную тропу через перевал… Предлагают тащить через нее товары из…

Взять на заметку. Но не подходит.

— Пошла большая партия оружия…

Интересно очень, но сейчас это вторично. Ищите, Антон Иванович. Ищите. Ройте носом землю до самой мантии. И вдруг:

— Может, вас заинтересует? В ауле, в горах, проводников вербуют, которые хорошо местность знают и могут кордоны обойти. Обещают большие деньги. Очень большие, даже слишком. Поэтому местные сомневаются — не туфта ли это? Столько за переброс на ту сторону не платят, по крайней мере, раньше не платили.

— Кто заказчики?

— Заказчики пришлые, никто их не знает. Но за них поручились серьезные люди. С этой и той стороны границы.

— Какой груз?

— Говорят, небольшой и не тяжелый. На двух лошадях можно свободно увезти.

На двух? Тогда точно не тяжелый. И небольшой.

— Что передать моим людям?

— Передайте — пусть не сомневаются. Пусть — соглашаются! Обязательно! Если заказчики им не заплатят, если они их кинут, мы заплатим.

Даже так?!

— И не расслабляйтесь, продолжайте, продолжайте искать. Этот караван мы не должны, не имеем права пропустить!

— Что, всё так серьёзно?

— Серьезнее некуда!

* * *

А потом случилась сенсация. Картины нашлись! Те самые, которые были «безвозвратно утрачены». По этому поводу была дана совместная пресс-конференция начальника Следственного комитета и директора Эрмитажа.

— Скажите, каким образом удалось спасти картины?

— В настоящий момент мы не можем разглашать всех подробностей проведенной совместно с работниками Эрмитажа операции. Можем лишь сказать, что, получив от нас сигнал о возможном нападении преступников на музей, руководство Эрмитажа заменило часть картин на копии. Кроме того, в результате оперативных мероприятий Следственного комитета и Федеральной службы безопасности часть похищенных картин была обнаружена, изъята у преступников и возвращена Государству. Я не могу разглашать подробности этой операции, но хочу сказать, что наши работники проявили высочайший профессионализм и умение при проведении следственных мероприятий, зачастую рискуя жизнью, ради спасения мировых шедевров. К сожалению, часть картин преступники смогли вынести из Эрмитажа. Но в настоящий момент работа по их поиску продолжается, и надеюсь, что в самое ближайшее время…

— Слово предоставляется директору Эрмитажа…

— Да, действительно, узнав о возможности нападения на Эрмитаж преступников и опасаясь за сохранность фондов, мы решили укрыть наиболее ценные экспонаты в специальных хранилищах. Чему был инициатором мой первый заместитель Григорьев Иван Михайлович — известный ученый, искусствовед и знаток живописи. Кстати, он находился среди заложников и, взаимодействуя с террористами, смог убедить их в подлинности картин, что можно характеризовать как научный подвиг. Рискуя жизнью, он спас бесценные полотна известных живописцев. Именно благодаря его действиям мы сможем восстановить экспозицию практически в полном объеме. К сожалению, перенесенный стресс сказался на его здоровье. С прискорбием вынужден сообщить, что вчера ночью Иван Михайлович скончался у себя дома в результате обширного инфаркта…

* * *

Старая тропинка, еле заметная среди травы и густых кустов, вьется среди лесных деревьев, уходит в густолесье, выныривает, падает в ущелья, карабкается вверх по склонам. Иногда пропадает почти совсем. Но проводники идут по меткам: по «случайным» затесам на стволах, по срезанным особым образом сучьям, по приметным валунам… Они здесь двадцать лет ходят. А до них их отцы и деды. По этой тропе еще при царе Горохе из Персии контрабанду таскали на лошадях и ослах. На то они и проводники, чтобы знать, где идти, чтобы на кордоны и патрули военных не нарваться.