Сделка с дьяволом - Слава Доронина

Об отце Артура за нашу длинную экскурсию не было сказано ни слова. Женщина спрашивала меня о самочувствии Егора, о моем самочувствии и сроке родов, пожелала внуку выздоровления, а нам с Артуром удачи и терпения. Затем мы спустились вниз и расселись за столом. Всю беседу мы непринужденно говорили о разных мелочах и постепенно я расслабилась и перестала думать о том, что из-за угла сейчас выскочит Багров-старший и начнет обвинять меня в том, что я снова появилась в их жизни. Ничего этого не происходило. И не смог бы он выскочить, Артур говорил, что он был обездвижен.

— Вика, вы очень напряжены, — заметила женщина. — Все нормально? Может быть, вы хотите отдохнуть?

Я перевела растерянный взгляд на Артура. Мужчина сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, неторопливо попивал кофе и не спускал с меня глаз. Я всегда терялась и не сразу находилась, что ответить, когда он вот так на меня смотрел. Да и как я могла объяснить этой женщине свое состояние? Знала ли она о поступках своего мужа? — я внимательно поглядела в ее лицо и в лицо Артура, провела параллели в своей голове, и поняла, что навряд ли она знала такие подробности.

— Все в порядке, — натянуто улыбнулась я. — Если вы не против, я и правда хотела бы немного полежать, — перед глазами все кружилось, предыдущую ночь я плохо спала и думала о нашем переезде.

Слабость накатывала волнами, но я близилась к середине срока, дети начали во всю питаться, я долго ждала этого момента. С Егором, когда лежала в больнице на сохранении, часами могла смотреть, как он елозил в животе и тот приходил в движение. Вот и сейчас с нежной улыбкой на губах, я гладила свой живот, и не понимала, как дети вдвоем будут делить это маленькое пространство до конца срока.

Артур вскоре уехал по делам, а мы с Катей вышли на улицу после того как я немного отдохнула. Солнце ласкало своими теплыми лучами и на время я забыла о своем напряжении и смирилась с данным положением вещей. В конце концов, меня никто не заставлял ухаживать за отцом Артура и я могла вообще с ним ни разу не пересечься в таком большом доме, если его состояние было таким уж неважным и он не мог передвигаться без помощи инвалидного кресла и посторонних людей.

Несколько первых дней я действительно чувствовала себя не в своей тарелке в незнакомом месте. Но все волнения улеглись и я часто себе напоминала, что одной вины Багрова-старшего в том, что происходило в наших жизнях и отношениях с Артуром не было. Моя мама тоже приложила к этому руку, а дальше все навалилось, как снежный ком, и в итоге мы имели то, что имели.

Дом оказался просторным и светлым, в нем мне нравилось больше, чем в стерильном музее, в котором мы жили раньше. На глаза то и дело попадались Катины рисунки, поделки и игрушки. Ранним утром я спустились в гостиную. Сегодня мы планировала погулять с Катей в городе и заехать в клинику, чтобы сдать промежуточные анализы. Чувствовала я себя отлично — то ли свежий воздух давал подвижки, то ли активные шевеления детей. Пока близнецы не зашевелились токсикоз не хотел меня покидать.

Катя и Валентина Андреевна сидели в гостиной за столом и завтракали. Артур еще вчера вечером уехал с Тимуром в командировку, а Сергей Николаевич гулял на улице с сиделкой: я изредка поглядывала в их сторону и больше не испытывала дискомфорта, когда он находился с нами в комнате. Как Артур и говорил его отец оказался безобидным стариком: чаще всего находился в забытье и молчал, или говорил о том, что его где-то ждут и просил жену принести важные документы для каких-то несуществующих переговоров. Не представляю, как женщина несла на своих плечах этот груз. Багров-старший превратился в ужасного дряхлого старика. А однажды я услышала разговор медсестры и лечащего врача Сергея Николаевича, что его состояние вызывает сильные опасения. Помимо проблем с памятью, ногами, у него оказывается еще были и серьезные проблемы с сердцем. Он пережил два инфаркта и третьего его организм уже, скорее всего, не вынесет.

Втайне я мечтала, чтобы Артур урегулировал все свои вопросы с Волошиным, купил новое жилье, и мы жили отдельно от его родителей. Как бы я не храбрилась, но две недели проведенные в доме Багровых казались ужасной моральной пыткой.

Сиделка Багрова ввезла его на коляске в дом, а Валентина Андреевна начала суетиться и бегать на кухню, чтобы накормить мужа. Я встала из-за стола и отошла к окну, смотря на мужчину со стороны. Чувствовала ли я хоть что-то к нему? Нет, даже ненависти больше не осталось. Если только жалость? Но кажется и той больше не было ни капли.

Катя доела завтрак, схватила грязную посуду, вскочила со стула и побежала на кухню, а из той бегом по лестнице в свою комнату — собираться на прогулку. Я отвернулась к окну и смотрела на серое небо. Хотелось, чтобы выглянуло солнышко, тогда я смогла бы немного позагорать на шезлонге в саду. Почувствовав на себе пристальный взгляд, я обернулась, и взглянула на Багрового-старшего. Взгляд его был ясным, а на лице застыло потрясение. У меня кожа покрылась мурашками от мысли, что у него наступила минута прозрения и он узнал меня. В первую секунду я захотела сбежать, а потом, окинув немощного старика глазами, поняла, что он мне все равно ничего не сделает.

— Виктория… — прошелестел его хриплый голос, когда я собиралась отвернуться обратно к окну.

В первые секунды я растерялась, не зная что делать. А потом сконцентрировала все внимание на человеке, сидевшем в инвалидном кресле. Он долго смотрел мне в лицо внимательным взглядом. Опустив глаза на мой круглый живот он превратился в каменную статую и даже перестал, как мне показалось дышать. Вид у него был такой, будто все это время мужчина размышлял над сложной арифметической задачей.

— Сережа! — жена упала перед ним на колени и взяла его руки в лицо. — Ты с нами? Ты вспомнил что-то? Сережа?

Я сглотнула нервный ком и сделала шаг навстречу мужчине, не сводя глаз с его лица. Желание убежать испарилось окончательно.

— Вика… — прошептал он. — Это ты? — а в его глазах полыхнул огонь.

Я читала в интернете о вспышках просветления разума при этой болезни. Но никак не ожидала, что стану этим толчком. Я две недели жила в этом доме, ходила перед ним каждый день, а он смотрел на меня все это время, как на предмет мебели.

— Сережа! Ты угадал эту девушку? Вспомнил, что они встречались с Артуром до его свадьбы с Ольгой?

Значит, что-то да знала обо мне эта женщина? Но зря она так переживала и вскрикивала, Багров и не забывал обо мне на протяжении многих лет, пока его не сразила болезнь.

— У них есть маленький сын, он очень болен. Оля умерла в прошлом году, а Вика живет с нами и скоро подарит нам еще двоих внуков, — рука женщины легла на его ладонь и погладила ее.

В глазах Валентины Андреевны блестели слезы, а я гордо вскинув подбородок ждала, что Багров покажет сейчас свою дьявольскую сущность, начнет брызгать обвинениями и попросит меня немедленно убираться из его дома и их жизни.

— Я в курсе кто это, — сказал он вымученным голосом. — Но как она здесь оказалась?

Если стереть морщины с мужского лица и оставить только этот ясный взгляд черных глаз, то с уверенностью можно было бы сказать, что передо мной сидел тот самый человек, который более восьми лет назад приказал мне убираться из жизни его сына. Багров обвел комнату глазами и, разъединив со мной взгляд, посмотрел на жену. Та плакала и держала его за руку.