Мертвый Легион - Павел Миротворцев

Следующим моим врагом оказался какой-то бородач, который был слишком медлительным для меня, поэтому не прошло и мгновения, как он упал с рассеченным горлом. Затем снова парень, а после еще троих я просто перестал обращать внимание на то, с кем бьюсь. Я смотрел лишь на тело, меч, щит, следя за их движениями, и атаковал, едва найдя брешь в чужой защите. Некоторые были чересчур сильны для меня, и тогда я просто отступал, давая возможность сражаться Горму, который все время был позади меня, прикрывая в меру своих сил и возможностей. В свою очередь, я сам пару раз сумел помочь ему.

Успев получить с пяток поверхностных ран и сразиться уже с добрыми двумя десятками противников, я все равно чувствовал, как во мне буквально бурлила ничуть не уменьшающаяся энергия. Наоборот, каждый последующий враг в моем восприятии становился все медленнее и неумелее. И с каждой прошедшей секундой я все больше ощущал нехватку еще одного меча. Левая рука со щитом будто бы ныла, неприятно покалывала, а спустя некоторое время и вовсе стала дрожать, буквально требуя свой меч. Именно поэтому, когда от очередного удара у меня развалился щит, я с радостью выхватил свой второй меч. Все стало просто.

Больше не в состоянии оставаться в строю, я шагнул вперед, почувствовав, как кто-то другой занял мое место. Сбоку заорал Варлд, видимо, пытаясь меня остановить, но, странно, чувства и разум говорили одно и тоже: главное - не останавливаться. И у меня просто не осталось выбора, кроме как закрутить "проход копья", предназначенного именно для боя в куче врагов. Удар. Удар. Удар. Отбили. Разворот. Удар. Удар. Отбили. Отбили. Отбили. Влил в мышцы еще больше энергии, и на этот раз попал. Связка кончилась, но я тут же начал вторую, а затем еще одну и еще. Я, наконец, понял, откуда этот поток энергии. После каждой оставленной раны и, особенно, убийства, от рук и по всему телу расходились целые волны энергии. Стало понятно, что имел в виду Карст, говоря о необычности мечей. Они буквально пожирали резервы противника, и поэтому, стоило мне лишь пару раз задеть достаточно сильного врага, как он моментально слабел, становился медлителен и умирал, отдавая еще больше своей энергии. Враг. ВРаг. ВРАг. ВРАГ! И неожиданно они кончились. Я заметался из стороны в сторону совершенно один, прежде чем сообразил развернуться.

Пролетев сквозь вражеский строй, буквально как нож сквозь масло, я оказался за спинами врагов, походя срубив и командиров. Неожиданно, чуть в стороне, выскочил Карст с двумя темно-красными мечами в руках и залитый кровью с ног до головы. Повернувшись лишь на мгновение ко мне, прежде, чем снова врубиться в строй, напав со спины, он глянул на меня двумя светящимися красными точками вместо глаз и тут же скрылся среди врагов. Солдаты, что повернулись к нему, не слишком задержали Карста. Справа выскочил Дварф и, стряхнув со своего щита какие-то ошметки, развернулся, чтобы последовать примеру капрала. Я уже, было, тоже собрался, тем более, тело буквально бурлило от энергии, но неожиданный глухой удар, и буквально разлетевшиеся солдаты привлекли мое внимание.

В той стороне с земли поднимался залитый кровью Линдгрен. Но мое внимание привлек не он, а рослый мужик с двуручником, ничуть не уступающим размерами тому, что держал в руках Невозмутимый. Неожиданно Линдгрен поднял голову вверх и заревел - жутко, протяжно и совершенно НЕ-человечески. Я почувствовал, как у меня мурашки побежали по телу от этого крика. Лишь здоровяк без единой эмоции на лице смотрел на своего противника. Смешно. Невозмутимый встретил Невозмутимого. Только в этот раз наш отличался тем, что на его лице все же присутствовали эмоции. Вместо спокойствия его лицо отображало наслаждение, глаза светились сумасшествием, а изо рта вырывалось самое настоящее рычание.

Очень быстро они остались одни, никто не рисковал приближаться к двум монстрам, буквально исчезающим в одном месте и появляющимся в другом. И им не было разницы, "возникать", стоя на земле или в полутора саженях над ней. Непрекращающийся грохот от столкновения их мечей был подобен грохоту сошедших лавин. Сыпались искры, высекаемые в момент ударов, и, казалось, это могло продолжаться вечно, но так именно казалось. Снова раздался глухой удар, только теперь с потрескавшейся от удара земли поднимался уже не Линдгрен. Впрочем, возможно, это действительно могло продолжаться долго, конец мне не суждено было досмотреть.

В этот момент произошло то, чего я никак не ожидал.

Будучи накаченным чужой энергией по самую макушку, я совершенно не вырабатывал свою собственную. И вот здесь, несколько минут находясь в стороне от сражения и, соответственно, обходясь без нового вливания, я узнал об одном неприятном побочном эффекте высасывания чужой энергии. Если не происходит нового добавления продолжительное время, она начинает рассеиваться, и удержать ее нельзя. Долбаный Карст! Не мог все нормально объяснить? Сначала у меня выпали из рук красные от впитавшейся в них крови мечи, а затем и я сам рухнул на колени. Перед глазами замельтешили черные мушки, мир начал погружаться во тьму. И именно в этот момент все и случилось.

Старик Регдан говорил, что "всему свое время и место" или "чему быть, того не миновать". Я всегда пытался как-нибудь опровергнуть эти высказывания, и в одном, в общем-то, шутливом споре он признал, что конечно же бывают исключения. Своей маленькой победе я радовался недолго, через два дня меня выгнали из Гильдии, да еще и как выгнали! И это изгнание тоже было своего рода из области "чему быть, того не миновать". Я сам, только своими действиями, подвел себя под эту проблему, и во всем был виноват именно я. Стать исключением, опровержением этой фразы мне не суждено было и в этот раз. Да и не хотел я в этот раз ее опровергать, ведь подтверждение пошло мне только на пользу. Правда, последствия оказались несколько неожиданными и весьма болезненными, но так это уже незначительные мелочи. Неудобства, которые можно потерпеть.

Итак. Печать пала.

Капитан устало опустился на пол, просто съехав спиной по стене. Шел уже пятый день осады, и с каждым прошедшим часом надежды оставалось все меньше и меньше. Потери составили уже больше сотни убитыми и еще столько же ранеными. Кто другой на месте Ранвиса радовался бы таким цифрам, но не капитан. Он слишком сильно любил своих людей.

"Наверное, - подумал Ранвис, - из меня дерьмовый командир, хоть я раньше и считал иначе. Я не могу смотреть, как один за другим умирают мои подчиненные, и сохранять спокойствие, и я точно бы не смог никого отправить на верную смерть. И ведь иногда просто не остается другого выбора, кроме как посылать людей именно на смерть. Если бы это пришлось сделать, я бы отправился вместе с ними, а командир должен жить. Нет. Все-таки дерьмовый из меня командир".

- Эрл? - опустился рядом с ним молодой парнишка. - Разрешите? - спросил он, уже окончательно усевшись.

- А если я скажу, что не разрешаю? - усмехнулся капитан.

- Только не плети! Лучше отправьте меня работать на кухню за неподчинение приказам, - рассмеялся парень.

Немного помолчав, он спросил:

- Эрл, как вы думаете, мы еще долго протянем? И придет ли помощь?