Право на Тенерифе - Ирина Александровна Лазарева

приносило ей радость теперь. Получалось купить билеты на двоих, уже шестьдесят тысяч. Но тогда они поедут всего на две недели. Тогда нужно, чтобы ее мать тоже поехала. Это еще тридцать тысяч. Снять квартиру на месяц – еще около тридцати тысяч, если снять самую дешевую. Если питаться экономно, то должно получиться так же, как и дома. Но на непредвиденные расходы все равно нужно отложить деньги, еще тысяч тридцать. На визу для бабушки около четырех тысяч.

Сто пятьдесят тысяч минимум! Юле стало нехорошо от такой цифры. Ей недоставало около ста тысяч. Даже если откладывать по двадцать тысяч в месяц, то копить придется еще пять месяцев. А она так хотела поехать с дочерью после выписки! Ей придется почти все накопления отдать за один месяц на море.

От Антона помощи не дождешься, это в лучшем случае. В худшем – теперь придется еще квартиру и машину делить на двоих. Какое теперь море, нужно было забыть об этом: если менять квартиру, то на однушку может не хватить, придется в долги залазить. Выходило, что в словах Жени был смысл: развод сковывал ей руки.

Переносить новости из больницы было намного легче дома. Хотя, конечно, Юля по-прежнему с замиранием сердца читала сообщения от матери об анализах, которые не ухудшались, но все же это было не то же самое, что каждый день делать тест-полоски самой, а затем бегать за медсестрами, выясняя, не готовы ли еще анализы. То, что биопсию Кате сделали, когда с ней была бабушка, было еще большим облегчением.

Юля не представляла, как бы она выдержала эту процедуру, как бы справилась с неконтролируемым волнением и страхом. Но вот из больницы стали приходить хорошие, насколько это было возможно в положении Кати, вести. Катя перенесла все легко, лежала после этого спокойно в кровати, не ходила, не дергалась, читала книги, значит, осложнений быть не должно. Бабушка каждый день занималась с ней уроками, читала новые параграфы, рассказы.

Очень скоро настал тот момент, когда Катю перевели в интернирующий режим, что означало, что она стала принимать преднизолон не каждый день, а через день, то есть дозировка снизилась в два раза. С того дня Юля опять стала очень нервозной, каждый день звонила матери и напоминала про тест-полоски, поскольку та была очень забывчивой.

К огромному ее удивлению, все шло хорошо. Но только мать ее устала от длительной госпитализации. Шел уже ноябрь, и Юля решила, что скоро сама возьмет больничный и заменит ее. Перед работой она уже бегала сдавала анализы, а на выходных ездила навещать их. Тут к ней пришло сообщение. Она взяла телефон. Это был Антон.

– Нужно поговорить, можно заеду сейчас?

В эти выходные она вернулась поздно вечером в свой город, припарковала машину, зашла в квартиру, разделась и свалилась на кровать, уставшая после долгой дороги.

Юля в глубине души все еще надеялась, что он задаст вопрос о Кате, что она расскажет ему, как прошла биопсия, как она съездила в Москву, а самое главное, как Катя начала худеть после интернирующего режима. Немного, конечно, но уже заметно. Одежда стала широковатой, а глаза уже не казались такими узкими, как раньше, – щеки немного уменьшились. Потому она написала ему, чтобы приехал, а сама пошла пить кофе.

Но кофе был лишним, так как Антон пришел не с миром, сон и так как рукой сняло. Он был хмурый, недовольный, совершенно чужой теперь.

– Нам нужно что-то решать насчет квартиры, – заявил он с порога.

– Что решать? – поинтересовалась Юля, замирая. – Разве вам жить негде?

– Конечно, негде. Мы живем сейчас в квартире с родителями. Скоро сын родится. Нам нужна своя площадь.

– Что ты предлагаешь?

– Давай продадим квартиру и поделим пополам.

– Пополам? – переспросила Юля. – Мы купили эту квартиру, продав квартиру моей бабушки, добавив не очень много денег. Почему же пополам?

– Потому что имущество, нажитое в браке, делится на две равные части, – усмехнулся Антон, глядя теперь наглыми глазами на нее.

– Вот ты как заговорил, – прошептала Юля. Она сама была виновата в том, что когда-то согласилась продать квартиру бабушки, поменять двушку на трешку. Теперь ничего нельзя было изменить. – Ты можешь заработать себе на жилплощадь, можешь продать бабушкину квартиру своей новой жены, в конце концов. Вы уже расписались?

– Нет еще, она хочет свадьбу, как родит.

– Хочет белое платье и стройную фигуру?

– Типа того. Знаешь, сколько мне придется зарабатывать на новую квартиру? У бабушек ее квартир нет, они все живы и здравствуют.

– Но это не означает, что я отдам вам то, что принадлежало когда-то моей бабушке. Давай так: вот мы с тобой когда-то добавили одну четвертую к цене квартиры, чтобы поменять ее. Я вам одну четвертую и отдам, хотя мы эту сумму с тобой вместе копили, и по-хорошему это должна быть одна восьмая. Но я отдам одну четвертую.

– Откуда это у тебя столько денег? – с подозрением спросил Антон.

– У меня нет пока этих денег, но я займу, выкручусь как-нибудь.

– Так и что мне с ними делать? На них даже комнату не купишь. Нееет.

– Ты можешь взять ипотеку. Молодая семья и все дела.

– Какая еще ипотека, с ума сошла! Я кредиты не беру. Потом не рассчитаешься.

– Тогда комнату купите и копите на квартиру.

– У нас ребенок маленький скоро родится, нам нужна квартира, а не комната! – начал уже кричать Антон.

– Но это не мои проблемы, у меня своих хватает с Катей и больницами! – Юля тоже кричала теперь. – Решайте свои проблемы сами, а не за мой счет! Я бабушкино наследство не обязана вам дарить!

– А по закону обязана! – рявкнул Антон.

– Ты думаешь, закон на твоей стороне? Думаешь, в суде не учтут, что квартира покупалась с суммы, полученной от продажи наследства?

– Думаю, нет!

– Ну вот и зря! – кричала Юля наугад, вспомнив вдруг о какой-то знакомой, которая уже около десяти лет судилась с мужем и не отдавала ему квартиру, потому что у нее были документы, подтверждающие, что новая квартира была куплена со средств после продажи старой, которая была куплена ею еще до брака. – У меня есть знакомые, кто выиграл суд в таких случаях, и суд учел наследство.

– Ты в этом уверена? С чего ты решила, что тебе так же повезет теперь?

– Если мы начнем судиться, то этот процесс может затянуться на годы, – успокоившись немного, отвечала Юля. – Тебе это нужно теперь? Лучше полюбовно разделить все.

– Вот я и предлагаю полюбовно все сделать, по закону.

– По такому закону я не согласна. Я