Так близко к горизонту - Джессика Кох

Краем глаза я заметила, что другие мужчины, которые сидели на полу, начали медленно подниматься. Их было девятеро, и ни один из них не казался хилым. Один из них схватился за дубинку.

Чёрт, почему он всегда действовал так импульсивно? Всё остальное время он сорил вокруг деньгами, но вместо того, чтобы сунуть типу в руку пятьдесят евро, он лучше развяжет драку.

– Дэнни, – предупредила его я.

Он уже давно увидел остальных. Со всей силы он ударил противника ногой по боку, так что у того перехватило дыхание.

– Свистни своим псам отбой! – резко приказал Дэнни. – Иначе я убью тебя, прежде чем они успеют прикоснуться ко мне.

Мой мозг попытался в рекордное время представить, как Дэнни без оружия собирался убить дилера. У него оставалось максимум две секунды, прежде, чем мужики доберутся до него. Он сам когда-то объяснял мне, что даже опытному спортсмену невозможно убить кого-то одним ударом. Для этого должно сойтись столько вещей, сколько в реальном бою сходятся редко. Противник не должен разбираться в боевых единоборствах, должен быть абсолютно неподвижен, чтобы удар был исполнен с нужной силой, да и попадание должно быть рассчитано до миллиметра. И даже если у него получится убить его, разве остальные дадут нам так просто уйти?

Тип в майке не подумал и вполовину столько об услышанном, а сделал небольшое движение указательным пальцем, и остальные снова сели.

– Просто ответь на мой вопрос, – снова потребовал Дэнни.

– Она была здесь вчера вечером, – ответил он, всё ещё пытаясь отдышаться. Дэнни так сильно ударил его по лёгкому, что он едва мог дышать. Возможно, ненадолго он действительно испугался за свою жизнь. – Она сделала покупку, а потом поспала в главном здании.

– Где она сейчас?

– Без понятия. Она ушла два часа назад, хотела домой.

При дыхании он издавал свист.

– Иди уже, – сказал Дэнни, отпустил его и совершил быстрый отход. Потом взял меня за руку и выбежал со склада. Не останавливаясь, он втолкнул меня в машину, лихорадочно осмотрелся, перепрыгнул через капот и тоже сел. Запер автомобиль изнутри, поехал задом, с громким дребезжанием сбил мусорный бак и тут его занесло. Они уже бежали за нами и окружили автомобиль.

– Вниз, – приказал мне Дэнни, включил передний ход и дал газу. Раздался оглушительный треск и визг шин. Дэнни нёсся со скоростью почти сто километров в час по узкому переулку. Только когда мы оказались на главной улице, он снизил скорость и снова стал соблюдать правила дорожного движения.

– Они что, стреляли в нас? – пропищала я.

– А почему, как ты думаешь, я сказал ждать меня в машине? Ты думала, они захотят сыграть с нами в настольный теннис?

Я смотрела на него с раскрытым ртом. Он потряс левой рукой. Костяшки его пальцев были в крови. Я не могла произнести ни слова. Не могла даже закрыть рот. Каждый раз, когда мне казалось, что я действительно досконально знаю Дэнни, я находила в нём новые грани.

– Что такое? – раздражённо спросил он, всё ещё тяжело сопя. – Что ты на меня так уставилась?

– Когда-нибудь я рехнусь с тобой! – качая головой, я пыталась взять себя в руки. – Парочке хиляков, которые слабее тебя в миллион раз, ты даешь отвести себя, как жертвенного агнца, на заклание, но когда ситуация действительно опасная и у тебя нет шансов, тогда ты лезешь на рожон. Великолепно, Дэнни. Классная стратегия, я впечатлена.

Он пыхтел.

– Это единственный язык, который они понимают. Если ты войдёшь и скажешь: «Пожалуйста!», ты проиграешь.

– Как только мы найдём Тину, я запишу тебя в группу взаимопомощи. Для контроля агрессии в стрессовых ситуациях. Возможно, тебе поможет вязание. Или вязание крючком кухонных прихваток.

– Итак, тебе тоже не угодишь, – обиженно проворчал он. – «Не терпи, Дэнни. Защищайся, Дэнни. Делай то, Дэнни, делай сё…».

– Я и сейчас могу сказать, что нужно действовать в зависимости от ситуации, – насмешливо ответила я, – но когда проявляется твой темперамент, мозг отключается.

– Всё ведь прошло хорошо, – ответил он, – теперь нужно только найти Тину.

Закапал дождь. Сначала падали только разрозненные капли, но теперь полило как из ведра. Мы медленно ехали обратно и выискивали её глазами. Она должна была пробираться домой пешком или на попутке. Я много раз позвонила Дэнни на домашний номер, но никто не подошёл к телефону. Наверное, она ещё не добралась до дома.

Где-то на шоссе Дэнни неожиданно притормозил и показал куда-то в дождь.

– Вон она.

Когда Тина села в машину, она была промокшей до костей, замёрзшей и совершенно растерянной.

– Тина, – закричала я на неё. – Где ты была? Мы волновались!

Она не ответила, и только с отсутствующим взглядом смотрела сквозь нас. Её зрачки были в точку, она едва могла прямо сидеть. Должно быть, укололась чем-то совсем недавно. За всю поездку она не проронила ни слова.

Наконец Дэнни внёс её в гостиную. Там мы сняли с неё мокрую одежду, и я сварила ей горячее какао.

Не говоря ни слова и держа кружку дрожащими пальцами, она допила напиток и начала чесаться. Героин вызвал выброс гистамина, и теперь зудело везде.

Дэнни сел рядом с ней и взял её руки.

– Скажи, почему ты это сделала, Тина, – с нежностью попросил он.

– Всё снова начинается! – закричала она. Она вцепилась в его свитер, заплакала и продолжила: – Всё снова начинается. Так же, как раньше!

Я растерянно посмотрела на Дэнни. Он, ничего не понимая, помотал головой.

– Что начинается?

– Всё. Так же, как раньше, – забормотала Кристина. Она сразу вкатила такую большую дозу, что не могла говорить разумно. – По-другому я не могу выносить боль.

– Может, дать ей что-нибудь, чтобы она заснула? – предложила я.

– Ни в коем случае, – сказал Дэнни. – Никогда не мешай таблетки с наркотиками. Это может быть опасно. Давай просто подождём.

Полночи мы втроём сидели на диване, пока Кристину не начало рвать. В пятом часу утра она наконец заснула от усталости, и Дэнни положил её в кровать.

– Завтра утром я позвоню в клинику и спрошу, когда можно её привезти, – решил он. – Ей надо туда. Она приняла что-то по крайней мере два раза. В принципе, ей снова начинать терапию с нуля.

– Правда? – с ужасом спросила я. – Так быстро не становятся наркоманами.

– Героин делает наркоманом после первого приёма, – просветил меня он. – Не телесно, а психически. У неё не хватит воли больше не принимать его. Не забывай, она много лет была зависимой.

– Что она подразумевает под болью? Можешь объяснить?

– Да, могу, – Дэнни вздохнул. – Она годами страдает от фантомных болей, которые медики никак не могут объяснить. Сначала они приняли это за ревматизм и провели полное обследование, но всё было в порядке. Это психика. У людей, которых годами насиловали и избивали, такое иногда бывает. У них болят места, не имеющие ничего общего с насилием; медицина не может объяснить эти боли. Часто это считают симуляцией, но для больных они абсолютно реальны. У Тины они были ещё тогда. Сначала она заглушала их, когда резала себя бритвой. Потом она открыла для себя наркотики. Героин – лучшее средство от боли. Потом она это бросила.