Тень Аламута - Андрей Басирин

Не иначе, гебр мастерски владеет ремеслом толкователя снов.

— Здесь, господин. — На стену плеснуло тускло-желтым светом. Стала видна ее убогость: неряшливые швы меж камнями, пятна селитры. Недовольный голос Исы объявил:

— Всем молчать! Всем читать суру «Алькур». Мерзавцу Фарроху шайтановы силы подвластны. Иначе как бы он отвел взгляд моему брату?

— Господин! — отозвался Сабих. — Если он станет колдовать, я отрублю ему голову!

— Говорят, эти кафиры очень пронырливы, — Подтвердил тюремщик. — Оглянуться не успеешь — а он уж притворился хорошим человеком. Любые облики ему дозволены. Ты его рубишь, а он, глядишь, не он — а твоя теща.

— Закрой пасть, дурень! — взвизгнул Иса. — Племянник ишака по материнской линии. Нешто рассуждения дозволены Аллахом простому стражнику? Молчать! Не рассуждать!

— Позволь, я отрублю ему голову!

— Тихо. Ты, Сабих, стань здесь. Вдруг Рошан колдовством выбрался из зиндана? Сердце замирает от страха!

— Я отрублю ему голову!

Фаррох решил, что долго испытывать судьбу не стоит. Насмерть перепуганный Иса лучший собеседник, чем обозленный. Он шагнул в пятно света и склонил голову:

— Мир тебе, Иса. Как спалось повелителю?

Сабих огорченно шмыгнул носом. Рошан появился с той стороны, откуда его не ждали. Чтобы напасть, начальнику стражи пришлось бы оттоптать мозоли на ногах Исы и тюремщика. Зная, как ловко гебр управляется посохом, Сабих и помыслить не мог, чтобы опередить его в бою.

— Откуда ты, нечестивая душа? — поинтересовался Иса.

— Разве ты не знаешь, Иса, что у нас, маздаяснийцев, есть власть над стихиями? Огонь, воздух, вода… о камне я уж не говорю. Но не бойся. Я с миром к тебе пришел.

— Сабих, — слабым голосом позвал Иса, — отруби ему голову.

— С радостью и послушанием, повелитель! — Начальник стражи, которого в последние часы терзали разнообразнейшие сомнения, наконец-то обрел почву под ногами. Стало ясно, что делать. Выхватив меч, он двинулся к Защитнику Городов.

— Сабих! — воскликнул тот. — Вспомни Керима и возрадуйся. Ваше дело обернулось выгодным.

Сабих остановился. Ситуация вновь запуталась. Керим отправился к гебру, чтобы убедить того принять ислам, а потом исчез. Но если казначей преуспел, тогда надо избавляться от Исы и провозглашать Фарроха правителем города. По крайней мере пока город осажден.

Если же нет — то поступать наоборот.

Так кому же рубить голову?

Иса забеспокоился. Внезапно ему пришло в голову, что начальник стражи, казначей и судья его но очень-то любят. А простые люди так и вовсе ненавидят. Еще он вспомнил, что у Сабиха в коридоре дюжина стражников — отпетых головорезов, во всём ему послушных. И еще: проклятый гебр частенько пил с Сабихом вино. Известно же — ничто так не сближает мужчин, как совместные пирушки.

— Постой, Сабих. — Иса облизал пересохшие губы. — Никому рубить головы не надо. Сперва разберемся. — Он с подозрением посмотрел на гебра: - Аллах ведает, как ты выбрался из зиндана, но отчего же ты не убежал?

— Иса, ты меня удивляешь. Я обещал спасти город. Что до остального и до рассказов, где я был, то не лучше ли нам выйти отсюда? Тюремная сырость плохо действует на мои суставы. А известия, которыми я хочу поделиться, отлагательств не терпят.

Иса с радостью согласился. Глядя на выпученные глаза Сабиха, он чувствовал себя в ловушке. Смешки Рошана, красноречивые взгляды воинов — всё это действовало ему на нервы. Сам предатель, он подозревал предательство и в других. Гремя оружием, стражники затопали по лестнице.

«Не вывернется кафир, — решил про себя Иса. — сброшу со стены, и дело с концами». Ему было невдомек, что Сабих обдумывает схожие мысли, но в отношении его самого.

Рошан ни о чем не думал. Сияние аши поглотило его. Переломный миг близился.

Как и в предыдущие осады, всё решит чудо. Но ему следует немного помочь.

Горизонт подернулся нежной алой дымкой. Над Манбиджем поднималось новое утро. Аромат цветущих вишен стал ярче, насыщенней. Стражники бесстрастно таращились за стену, туда, где белели шатры войск Балака. Для переворота Сабих подбирал людей тупых и исполнительных, напрочь лишенных воображения, и сейчас они лишь ждали приказа. Кто-то один должен был погибнуть. А Фаррох это будет или Иса — одному Аллаху известно.

Им это без разницы.

— Смотри, Иса. — Рошан махнул рукой в сторону кустов терновника. — Узнаешь место?

Иса мрачно кивнул. Еще бы не узнать! Тут он встречался с племянником Балака. На этом самом месте сброд Тимурташа гонял Хасана по колючкам. Памятное место. Стена здесь была слабее: как ни старались каменщики укрепить ее, времени не хватило. Развалить ее не составит большого труда.

— Сюда Балак выставит боевые машины. С этого пригорка он попытается разбить стену. Слышишь, Иса? Нам надо готовиться к вылазке.

— Что за безумие ты предлагаешь, кафир? Это означает лезть льву в пасть.

— А почему бы и нет? Вырвать ему зубы. Мы спрячем дюжину верных людей в терновнике. Пока солнце не встало и лагерь не проснулся после вчерашней попойки. Пусть ждут, а в нужный момент ударят.

Иса подошел к краю стены и заглянул вниз. Сабих напрягся. Стражники переглянулись с мрачным весельем на лицах.

— О Аллах! — слабым голосом сказал Иса. — Я не слышал более глупых слов за всю жизнь. Сабих, давай казним этого кафира прямо здесь и покончим с этим.

— Кафира? — ухмылка начальника стражи стала шире.

Иса выпрямился:

— Нечестивый! Или ты думаешь, что я не знаю, о чем вы договаривались с Керимом? Меня погубить, а город отдать проклятому мерзавцу! Да пожрет гиена твои вонючие кишки! — Он обернулся к стражникам и указал на Рошана: — Эй, взять его! Немедленно!

Нкто не двинулся с места. Сабих покачал головой.

— Не спеши, Иса. Манбидж нам ценнее твоей крови. Ты предал брата, предашь и нас. А Рошан принял истинную веру и перестал быть гебром. Он станет раисом города.

Стражники поддержали его одобряющими выкриками. Слушая их, Иса успокоился. Бывает так, что ребенок в один миг становится взрослым. Это и произошло с ним.

— Принял ислам, говоришь? — сказал он насмешливо, — Ну что ж… Пусть тогда произнесет символ веры.

Рошан молчал.

— Повторяй за мной: «Верую в Аллаха великого, не имеющего товарищей, и в то, что Магомет — пророк его».

Воины неуверенно переминались с ноги на ногу. В их глазах появилась растерянность.

— Рошан, что же ты? — Сабих растерянно схватился за рукоять меча. — Ведь Иса сдерет с тебя кожу. Повторяй за ним!

— Не стану. Иса прав. Кериму не удалось обратить меня в ислам.

В припадке веселья Иса хлопнул себя по бедрам: