Ведьмина поляна - Василий Головачев

Максим усмехнулся.

– Мой друг прав, тебе не понять. Четыре разных ДНК не дают гарантии обладать ни умом, ни божественной нравственностью. Как ты можешь прочувствовать то, что тебе недоступно? Если у тебя нет самого главного – души?

Глаза конунга сверкнули. Но сдерживать эмоции он умел. Презрительно искривил губы.

– Ума не приложу, что мне с вами делать.

В дверь стукнули, вошёл ещё один гвардеец в красном шлеме, произнёс недлинную фразу, которую Максим перевёл для себя как: «Обнаружена подлодка с торпедами!»

– Топите!

Максим напрягся, пытаясь найти выход из положения.

Выхода не было. Они были в ловушке.

Могута пересчитал дружинников: вместе с ним оставалось всего трое, и прислонился спиной к стене коридорчика, выходящего к галерее, охватывающей под куполом апартаменты командующего флотом. Там сосредоточилось всё оставшееся воинство конунга – семеро гвардейцев в красных шлемах, вооружённые автоматами, а у десантников в наличии оставались лишь мечи, ножи, один автомат на всех и одна граната. Плюс два глушара.

– Мало! – прошептал он с кривой усмешкой.

На лестнице показались трое гвардейцев, спешащих наверх, пришлось встретить их мечами, но один таки сумел остаться в живых и скрылся за дверью апартаментов.

Гвардейцы открыли шквальный огонь. Пришлось снова залечь.

– Я сбегаю за подмогой! – предложил Миро. Дважды раненный, он тем не менее не жаловался и дрался отчаянно.

– Вряд ли это возможно, – мотнул головой Могута, тоже весь в крови. – Мы договаривались, что лодка будет маневрировать, ты не дозовёшься.

– Лишь бы она вынырнула на поверхность.

– Нет, нам надо во что бы то ни стало прорваться в апартаменты и выручить наших ходоков.

– Скорее всего, их уже захватили в плен, раз охрана толчётся у двери и ничего не предпринимает.

– Тогда давай позовём Ротана.

Миро имел в виду оставшегося на борту лопотопа дружинника, который и должен был выполнить всю намеченную заранее программу действий.

Могута сел поудобнее, посмотрел на зажатый в кулаке глушар.

– Чем мрак не шутит, когда свет спит…

«Позвать» Ротана – означало связаться с ним через тонкие связи «трепещущих пространств», как говорил Хорос, раскрывший немало физических тайн мира Роси. Но если для небольших расстояний для связи достаточно было послать врана или стаю мелких птиц, то для скоростной передачи больших данных требовалось объединение нескольких достаточно мощных психик. А отряд десантников изрядно подтаял, и оставшаяся четвёрка не могла рассчитывать на удачу. Но стоило попытаться.

– Сергий, следи за красноголовыми!

– Есть!

– На руку!

Четыре ладони легли одна на другую, четыре глушара упёрлись в потолок коридора.

– Ротан, отзовись!

Облако кипящих струй воздуха поднялось над дружинниками, поднимаясь вверх и исчезая в потолке.

Через несколько мгновений пришёл ответ: в голову Могуты просочился слабенький хрупкий голосок:

«Слышу, сотник!»

«Что у вас?»

«Ходим галсами под водой, за нами гоняются три лопотопа!»

«Продержитесь?»

«Сколько можем».

«Торпеды остались?»

«Две в трюме, на столе подачи. Четыре мы запустили».

«Сможете запустить оставшиеся две?»

«Нас мало… но попытаемся».

«Как только запустите, поднимитесь под перископ и наблюдайте за хладоносцем. Мы постараемся выбраться к мортирам».

«Все?»

Могута сморщился.

«Все, кто остался. Русские ребята у конунга, и я на них надеюсь».

«Благослови их светый дух!»

Связь оборвалась.

Десантники смотрели на объединённые ладони и молчали.

Могута достал последнюю гранату.

– Как только Ротан ударит торпедами, я брошу – и атакуем!

Сосредоточились для броска.

Могута сорвал чеку и стал ждать взрыва торпед.

Спасительная мысль, как всегда, пришла в последний момент.

– Ван минитс! – выговорил Максим сквозь стиснутые зубы.

Конунг вздёрнул красиво очерченные брови (не иначе как у него был личный парикмахер). Сказал на смеси языков:

– Браво! Не думал, что к нам попадёт русский учёный.

В основе его «суржика» лежала британо-латинская система, так называемый «мёртвый язык», на котором давно не говорил никто. Но в нём было много и вполне понятных современных слов, английских, итальянских и немецких. Максим заговорил на английском, и конунг его понял.

– Я не учёный, – добавил Максим на английском. – Однако наша система обучения позволяет понимать даже идиотов и мёртвых.

– Восхитительно! Потрясающе! – В голосе хозяина апартаментов прозвучала издёвка. – Так чего вы хотите?

– Отпустите девушку! Мы останемся, этого достаточно.

Любава, молча кусавшая губы, вскинула голову.

– Нет! Я останусь с вами!

Она тоже понимала еуродский язык и заговорила на нём.

Малята вдруг сорвался с места, воспользовавшись тем, что его выпустили из виду, подхватил с пола меч и кинулся на конунга.

Но гигант в чёрном, очевидно, личный телохранитель властелина Еурода, повернул ствол «шмайсера» и дал очередь перед росичем, точно рассчитав траекторию пуль. Одна попала парню в руку, вторая выбила меч, ещё три-четыре отрикошетили от пола.

Малята упал на колено, зажимая правой ладонью левую руку и с ненавистью глядя на противника.

Вскрикнула Любава, бросаясь к брату.

Гигант направил на неё автомат.

Она замерла, сжав кулачки.

– Трус! – сорвавшимся голосом бросил Малята. – Слабо потягаться на мечах?! Или ты привык стрелять издали?!

– Почему издали? – спокойно ответил конунг. – Можно и на мечах, и на ножах. Я слышал, ты у себя какой-то там чемпион по метанию?

Максим встретил говорящий взгляд Сан Саныча. У обоих мелькнула одна и та же мысль: очевидно, на родине Маляты работали сексоты-разведчики конунга либо о событиях на территории Роси ему докладывали предатели на местах, из той же «пятой колонны», которая подготовила захват Любавы. Вспомнились беседы россиян с росичами во время встреч в Хлумани. Сан Саныч как-то раз спросил:

– Если конунг знает о России всё и там прячутся его разведчики, почему они не добудут оружие помощней? Атомную бомбу, к примеру?