Почти знаменита, или Через сплетни к звездам! - Дебора Шонеман

Мобильный Тима завибрировал. Он поглядел на экран и не стал отвечать.

— Дэн — это новый зам Кенни? — спросил Блейк, прочтя через плечо Тима имя, высветившееся на экране телефона.

Тим прикрыл глаза и потер виски.

— Дэн — не дилер.

— А кто он?

— Она.

— Хорошо, кто она? Не бойся, я не скажу Кейт, чтобы до Зо не дошло.

— Все сложнее, чем ты можешь представить, — начал Тим. — А виню я во всем тебя.

Блейк скорчил удивленную мину.

— Сложно — значит, интересно, а вину я на себя не возьму, пока не узнаю всех подробностей.

— Помнишь подстилку Даниэль?

— Великолепные сиськи, идиотская татуировка? — уточнил Блейк.

— Она самая. — Тим прикурил и сделал глубокую затяжку. — Она была слегка не в себе. Так?

— Соглашусь с этим утверждением, — кивнул Блейк. — Она что, преследует тебя?

Тим поглядел в потолок, словно ожидая, что с небес спустят веревку. Вздохнул.

— Все это шутки-прибаутки, пока не проигрываешь в своей же игре.

— Привет, красавица, — приветствовал Марко Кейт, садясь в автомобиль, ждавший их напротив ресторана. Кейт вновь пришлось послушаться метрдотеля и, вместо того чтобы вместе покинуть ресторан, дожидаться Марко в машине, несмотря на то что даже на кухне почти никого не осталось.

Лейси сказала, что, для того чтобы составить о человеке хоть сколько-нибудь верное представление, надо встретиться с ним минимум трижды. Первые две встречи люди не спешат скинуть маски. Атак как это как раз третье свидание, Кейт полагала, что до сих пор не может представить, чего Марко хочет и чем руководствуется в своих поступках.

Он сказал, что, получив три звезды, может спать спокойно.

— Каждая звезда повышает прибыльность заведения на двадцать пять процентов, — сказал он. — А это именно то, что нужно, да и Джек Миллер, надеюсь, впечатлен и пригласит меня ведущим в телешоу.

Кейт порадовалась за него и ждала благодарности за то, что свела его с Джеком Миллером.

Он помолчал.

— Теперь я буду волноваться обо всем этом.

Кейт подбодрила его, сказав, что замолвила за него

словечко перед отцом Зо. Ей нравится ее полезность, нравится, что в ней нуждаются. Он улыбнулся.

— Знаешь, ты мне сразу понравилась, — сказал он, погладив ее по щеке.

Может быть, он сразу понял, что она принесет ему пользу — например, встречу с Джеком Миллером, и потому симпатизировал ей. Но сейчас он глядел на нее так, словно любил ее за то, кто она есть. Воздух пьянит, словно излишне насыщен кислородом.

Они подъехали к «Рао» — легендарному ресторану итальянской кухни Гарлема, где, как сказал Марко, можно поужинать, только если ты член мафии или друг владельца, а они с владельцем — земляки: родом из одного городка в Италии.

— Ты надела свой пуленепробиваемый жилет? — пошутил он.

У барной стойки они увидели актера Альфонсе Пакино, и Кейт постаралась пройти мимо него незамеченной, сожалея, что не додумалась еще носить с собой кепку и темные очки. Она рассказала Марко, что Альфонсе однажды плюнул в нее на приеме во «Временах года» — она пыталась попросить у него комментарий по поводу его недавнего расставания с давней подружкой.

— Бедняжка, — пожалел ее Марко и обнял, а она пожелала, чтобы этот момент продлился вечность. — У тебя опасная профессия.

Он ухмыльнулся и сказал, что Пакино живет в номере незаметного отеля «Ринья Роял», принадлежащего Пьеру, и платит по три с половиной тысячи долларов за ночь.

— Это ему за то, что плохо с тобой обошелся, — подмигнув, сказал он.

После взрыва объятий, поцелуев и водопада итальянских приветствий им быстро нашли место, и Марко сделал заказ на итальянском же языке. Прошло немного времени, и их стол был заставлен неимоверным количеством блюд, так что возникало справедливое опасение со всеми ними не справиться. Кейт начала расспрашивать Марко о его жизни и, к ее радости, он отвечал без колебаний. Рассказал, что родился в маленьком итальянском городке, что в десятилетнем возрасте в сопровождении родителей и сестры переехал в Калифорнию. Что по окончании школы вернулся в Италию и окончил школу поваров, что работал там в ресторанах.

— Еда — моя первая любовь, — сказал он, улыбаясь.

Когда ему стукнуло двадцать пять, он переехал в Нью-Йорк.

Кейт спросила, понравилось ли ему возвращение в Италию. Он покачал головой.

— Я никогда туда не вернусь, — ответил он, разглядывая свои руки, — мой дом — Нью-Йорк.

Большие сочные тефтели, нежная полента, яркие помидоры с крупно нарезанными кусочками моцареллы. Марко выжал своей крепкой рукой дольку лимона над тарелкой жареных кальмаров, попробовал изо всех выставленных на столе блюд по чуть-чуть — его глаза загорались всякий раз, когда что-либо угождало его вкусу. Кейт он скормил по ложке всех своих любимых блюд. На столе было четыре аперитива, но он настоял, что все съедать не надо, и назвал ужин «исследовательским проектом». Но Кейт никак не могла остановиться и ела, хотя чувствовала, что вот- вот лопнет.

— Вот так я рос, — сказал он. — Большие семейные ужины, именно такая еда.

Кейт в свою очередь рассказывала об обедах на День Благодарения, когда ей приходилось есть вместо индейки тофу, коричневый рис вместо картофельного пюре, а ее родители вообще всю жизнь только и делали, что скакали с диеты на диету.

Марко рассмеялся.

— Да, веселья полные штаны.

— Ты близок с семьей? — спросила она, а он вдруг затих.

— Был близок, — ответил он, наконец. — Но около десяти лет назад моя мать умерла от рака. Примерно через месяц после ее смерти у отца был инфаркт.

Он съел чуть-чуть кальмаров.

— Несколько лет назад из-за одного моего решения я сильно поссорился с сестрой. Это длинная история, и я не хотел бы вдаваться в подробности.

— Прости, пожалуйста, — сказала она, жалея, что не придумала вопроса подобрее.

Официант вновь наполнил их бокалы красным вином, и Марко сделал глоток. Кейт заметила, что бокал он держит исключительно за ножку, и перехватила свой, чтобы не касаться пальцами стенок. Что бы там ни вызвало ссору с сестрой, из-за этого он переживает явно сильнее, чем из-за смерти родителей. В какой момент свежеиспеченных отношений — если у них отношения — можно задавать вопросы, на которые другому человеку некомфортно отвечать?

Официант принес еще пять тарелок, и Марко улыбнулся вмешательству в беседу, которая грозила стать слишком рискованной.

— Теперь моя семья — кухня, — сказал он, показывая Кейт, как следует намазывать костный мозг — osso Ьиссо — на тост, чтобы добиться идеального богатого вкуса.